Комбат Найтов - От винта! : Не надо переворачивать лодку. День не задался. Товарищ Сухов [сборник litres]

«Тут его самого еле-еле из тюрьмы выцарапал!» – подумал Андрей. «Не кипятись! Не умеешь ты с пожилыми людьми разговаривать! К тому же ты не туда поставил модель Су-12 и закрыл её от Андрея Николаевича!» – послышался голос Сергея. «Бартини её видит, поэтому уставился только на неё, а АНТ – нет! Вот и капризничает!»

До меня дошло! Я развернулся, взял модель «сушки» и поставил её перед АНТ. Он мгновенно замолчал. Близоруко прищурился, разглядывая незнакомые формы.

– Разрешите? – И начал крутить модель со всех сторон. – Вы для этого нас сюда пригласили? Немецкий? Американский? – Но, присмотревшись к клейму на носу, изумлённо сказал:

– Су-у-у??? А двигатели чьи?

– Швецова. Андреев-Швецов, АШ-102.

– А Андреев – это кто?

Я показал пальцем на себя. Бартини попросил у АНТ модель себе.

– Я не помню, чтобы мы продували такой профиль!

– Наверное, это было без нас, пока мы «отдыхали»!

– То есть вы, товарищ генерал, конструктор двигателей?

– Нет, Андрей Николаевич, я – представитель Ставки Верховного Главнокомандующего. Отвечаю за ВВС, ПВО и связи с промышленностью. Я – заказчик! И меня, в первую очередь, интересует ваш АНТ-58 в двух модификациях: с двигателями Микулина и с двигателями Швецова. Я планирую, что эта машина станет основным фронтовым бомбардировщиком ВВС.

– А этот? – АНТ показал на Су-12, который продолжал вертеть в руках и рассматривать Бартини.

– Это бронированный самолёт непосредственной поддержки войск. У него другие задачи, мы с Павлом Осиповичем делали его для этого. Поэтому соответствующее вооружение. У него нет бомбовых люков, чтобы не ослаблять бронирование.

– Вы принимали участие в его создании?

– Да, эскизный проект полностью мой.

– А почему тогда на нём нет ваших инициалов?

– Я – не конструктор, я – лётчик.

– Ну, не знаю, молодой человек… Как я вам уже говорил, я в первую очередь нуждаюсь в отдыхе и лечении, а уж потом мы вернёмся к этому разговору.

– Не смею вас задерживать, Андрей Николаевич!

Он откланялся и вышел из кабинета. Тонкие губы Роберта Людвиговича тронула улыбка.

– От меня вам, извините, не знаю вашего имени-отчества, так легко не отделаться!

– Андрей Дмитриевич.

– Этот самолёт – серийный?

– Да!

– У меня столько проектов под такой двигатель! Я – ваш! Душой и телом! Приказывайте!

– Вот это – деловой подход! В первую очередь займемся Ер-2. У Швецова есть М-71ФНК и мои наброски, как из него сделать двигатель для бомбардировщика.

– А реактивный?

– Их выпускают пока очень мало, и они идут на единственную модель: Су-12. Есть огромные технологические сложности, большая нехватка специальных сплавов для турбин, проблемы с литьём лопаток и с литьём шпангоутов корпуса. Все технологии новые, заводы с огромным трудом с ними справляются. А такие самолёты нам нужны.

– Давно выпустили?

– Первый серийный пришёл в середине мая, до этого – все ручные. Выпускаем их всего три месяца. Самолёты, не двигатели. Поэтому принято решение не сворачивать производство обычных самолётов. А наоборот наращивать его! Поэтому, в первую очередь, требуется провести модернизацию ДБ-240. Второе задание: дальний морской разведчик, в Ленинграде контр-адмирал Берг заканчивает работы по самолётному локатору, который будет помогать отыскивать всплывшие подводные лодки. Основной район базирования – Север. Поэтому самолёт должен быть оснащён всем необходимым для длительных полётов в ночное время. Ну, а в инициативном порядке, нужен реактивный бомбардировщик с большой дальностью полёта, большим бомболюком, способным вмещать бомбы крупного и сверхкрупного калибра. Пока только эскизный проект. Такой план работ вас устраивает?

– А зря АНТ вам не поверил!

– Решение о вашем освобождении принимал лично Сталин по просьбе Голованова. Он – командующий АДД.

– Александр Евгеньевич представился нам.

Заглянул домой, на минутку. Надо лететь в Волхов, потом в Харьков, оттуда в Сталинград и в Челябинск. Рита оживлённо болтала с кем-то по телефону, но повесила трубку, выскочила в коридор и пристально смотрела, как я раздеваюсь.

– Давай я тебя покормлю!

– Спасибо! Но только вместе!

– Я уже ела! И Митя ел!

– Тогда и я не буду!

– Мне нельзя много есть! У нас будет ребёнок! – («Пожелай ей девочку!» – пронеслось у меня в голове давнишнее пожелание Сергея) – Ты рад?

Я обнял её, поцеловал.

– Ты у меня просто золото! Лапушка и моя любимая! Пусть это будет девочка! Хорошо?

– Ты читаешь мои мысли!

– Давай всё-таки поедим, но вместе, сделай себе что-нибудь лёгкое. Я ненадолго, надо лететь.

– На ночь глядя? Шестой час!

– Мне в Ленинград! – Мы прошли на кухню.

– Передашь привет Акселю Ивановичу!

– Я не к нему, но, может быть, на обратном пути заскочу! Если увижу – обязательно передам.

Рита деловито расставляла кастрюльки и сковородки на плите. Даже в этих движениях чувствовалась элегантность и грация. При этом она не забывала поглядывать на меня изучающим взглядом.

– Устал?

– Есть немного. Представляешь, забегает сегодня какой-то старлей, с папиросой, уселся на стул напротив и говорит, что его отец прислал! Я его из кабинета и выпер! «Вон отсюда! Приведите себя в порядок и обратитесь, как положено! Он вылетел, постучался и докладывает: «Товарищ генерал! Старший лейтенант Сталин, прибыл в ваше распоряжение!» А я, действительно, обещал товарищу Сталину, что возьму его к себе!

– А тебе по шее не надают?

– Да нет, наверное! Он просил его в руках держать!

– Ну что дальше?

– Просмотрел его лётную книжку. Мы, кстати, у одного инструктора учились в Каче. Поехали на Центральный, я ему «провозной» устроил на 185-м УТИ. Летает очень прилично. Кузьма Иванович его совсем неплохо подготовил. И на курсах воздушного боя в Липецке уже побывал. Но вот куда его девать, пока не определился. Оставил его командиром для особых поручений. Хочу немного потаскать за собой, а потом направить его проверять выучку у ВВС Московского округа. Чисто по пилотированию, думаю, потянет!

Сели ужинать – звонок! Кремлёвский. У Риты лицо несколько заострилось. Снял трубку – Сталин!

– Андрэй?

– Слушаю, товарищ Сталин!

– Завтра тебе надо быть в Кремле! Приезжает личный посланник президента Рузвельта, господин Гарриман. И сегодня, часам к двум, подъезжайте! С Головановым!

– Слушаюсь, товарищ Сталин!

Вернулся в столовую, у Риты вопрос в глазах.

– Вызывают на два ночи, и надо быть завтра в Кремле, при параде.

– По поводу Василия?

– Нет, по делам!

– Уффф! Я уж подумала!..

– Да будет тебе!

– Тебе нужна эта головная боль?

– Да нет, конечно! Но Он сказал это в утвердительной форме: «Возьмешь себе Василия, чтобы совсем от рук не отбился». Ты думаешь, что я мог отказать?