Комбат Найтов - От винта! : Не надо переворачивать лодку. День не задался. Товарищ Сухов [сборник litres]

– Не дошли они! Их Науменко у Крымской перехватил. Там рубка была страшная! Подвело немцев планирование! Бомбардировщики у них в Крыму, они их после Карасуйки попрятали, а эскадру держали в Крымской. Вы ударили кулаком по морде, а Науменко под дых! Хорошо получилось!

– На грани фола, конечно, но получилось! Как бы командующему объяснить, что не стоит наш полк на барражировании использовать, Василий Васильевич? От нас до кораблей меньше пяти минут. А тот сектор, который мы не просматриваем, «Красный Кавказ» может видеть.

– Сегодня не обещаю, но завтра поговорю об этом. Он отдыхает сейчас.

– Что у Гордеева и Кунникова? Поддержка ночью нужна?

– Пока тихо, но держи дежурные звенья.

– Люди быстро вымотаются, товарищ генерал. Ночные полёты не шутка.

– Сам говорил, что через три-четыре дня будем отдыхать по погоде.

– Да какой это отдых! Сиди и жди, когда раздует, чуть что и на взлёт.

– Хорошо, подумаем. Потери большие?

– Три машины, один человек. Нужен летчик-ночник, на «кобру».

– Нет таких, но из Грузии, из Сухума, пяток ночников брошу. Обучай.

Вечером собрались в кают-компании на ужин и на разбор полётов. Были, правда, не все: первая и третья ополовинены: два звена спят, два звена дежурят. Адъютанта посадили писать протокол, он стенографией увлекается. Во вступительном слове похвалил ребят и предложил высказываться по тактике и технике. И третьей, и четвёртой очень понравились И-185. Особенное восхищение вызвали пушки ВЯ и количество боезапаса.

– Впервые почувствовал, что снарядов много! Вроде и короткую дал: 3–5 патронов! Сводимость классно настроена. В цель попадает 8–12 снарядов! – заливался Лихолет. – А их 250 на ствол!

– Да, а уж как жахнет! Особенно ОФ! «Юнкерс» только крылышки складывает! – вторят ему Бериев и Аксёнов. Их звенья атаковали в основном пикировщиков. Они, действительно, попадания даже двух снарядов не выдерживали, ломались. У моего звена результат похуже, но мы в основном по «хейнкелям» работали. Они много крепче, и защищены пятью пулемётами и пушкой. Сзади к ним соваться труднёхонько, а спереди: это кто кого перестреляет. У них более устойчивая платформа, хотя слишком многое зависит от штурмана. 88-е тоже не долго сопротивляются попаданиям. У «кобры» снаряд мощнее, но больно их мало и темп стрельбы низкий. Остальное надо «перчить». И вертикаль держит хуже. Раздались голоса, что всему полку надо переходить на «И». Пришлось вставить «веское слово»:

– Нам сегодня повезло, что 4-я Воздушная армия сумела задержать немецкие истребители. А первая и половина второй эскадрильи сумели связать боем прикрытие. Плюс, мы знали высоту немцев и шли выше. Завтра немцы перебросят с запада локаторы и полезут на высоту. Сейчас они расслабились и знают, что двигатели у нас не высотные, выше 3–3,5 наши обычно не ходят. Сегодня немца подвела самоуверенность и шаблон. Завтра он может отказаться от шаблона и атаковать нас сверху. «Кобра» высоту держит, «мордатик» – нет. Так что нам ещё долго назад вверх оглядываться, без «кобр». Но мне тоже «мордастенький» понравился! Особенно, как он меня в кресло вдавил на иммельмане! Ну, вроде всё разобрали! Калинину сегодня не наливать! Из-за него «маслопупы» сейчас пупок рвут! За температурой надо следить! Ну и что, что стоит автомат регулировки! Нефиг так долго форсажить! Командующий флотом объявил всем благодарность, за то, что не подпустили немцев к кораблям. За победу! И в тряпки! Кого увижу после отбоя «добавляющих», не взыщите! Всё, спать! Завтра будет трудный день! Первая и третья! Может быть ночной подъём, если будет много работы. Отдыхайте, товарищи.

– Пашенька, вставай! Начальство приехало! – раздался голос Людмилы. С трудом разлепляю глаза, потянулся и сбрасываю ноги на ледяной земляной пол. Действует безотказно! Мгновенно просыпаешься. Натягиваю гимнастёрку, набрасываю куртку, наматываю портянки и натягиваю унты. Ещё совсем темно, кому это не спится? Захожу в штаб: Савельев, Михаил Иванович, стоит по стойке смирно и глазами показывает на меня. Перед ним, спиной ко мне, стоит кто-то в кожаном реглане и кожаной фуражке. Росточка небольшого, из-под фуражки торчат курчавые волосы. Судя по всему, чем-то недоволен, но он ко мне не поворачивается, продолжая обзывать бедного Иваныча последними словами.

– В чём дело, Михаил Иванович?

– Вот, приехал генерал-лейтенант Мехлис, требует поднять и построить полк. Я – отказываюсь.

– Разрешите поинтересоваться, товарищ генерал, для каких целей? Лётный состав отдыхает после полётов. Моё непосредственное начальство мне ничего не передавало ни о вас, ни о вашем визите. Я, извините, даже не знаю, кто вы, с какой целью сюда прибыли!

Мехлис резко развернулся ко мне побелевшим от злости лицом:

– Вы не знаете члена Военного Совета фронта?

– Нет, товарищ генерал, я подчиняюсь наркому Военно-морского флота, и нахожусь в оперативном подчинении командующему Черноморским флотом вице-адмиралу Октябрьскому. Разрешите узнать цель вашего визита! И цель построения полка в это время! Я – командир 14-го гвардейского истребительного полка Краснознамённого Балтийского флота гвардии полковник Титов.

До Мехлиса дошло, что он находится на территории чужого монастыря. Но он не сдавался! Он откозырял и представился:

– Генерал-лейтенант Мехлис, член Военного Совета фронта.

– Извините, товарищ генерал-лейтенант, но какого фронта? У наших соседей, Закавказского фронта, нет такого члена Военного Совета! Разрешите ваши документы?

– Северо-Кавказского фронта, полковник! – Мы изумлённо переглянулись с Савельевым.

– Здесь нет такого!

Мехлис выругался, сел на стул и вдруг захохотал!

– Вы правы, полковник! Этот фронт только формируется, через некоторое время он будет вместо Закавказского. Меня уполномочил Верховный Совет СССР вручить правительственные награды личному составу полка.

– И вы нас извините, товарищ генерал, но сами понимаете, входит незнакомый человек. Ничего не объясняя, требует поднять полк. Теперь понятно! А почему ночью? Это же торжественное мероприятие!

– Я посмотрел, что у вас есть прожектора, чтобы осветить место построения, поэтому решил не терять два часа. Мне ещё возвращаться в Грозный.

– А о каких наградах идёт речь, товарищ генерал.

– Я ещё не смотрел… – Он помахал рукой своему адъютанту. Тот передал пакет. Мехлис вскрыл его, достал бумаги, и его глаза округлились! – Шестнадцать Героев Советского Союза! И орден Красного Знамени самому полку? Будем ждать утра, товарищи!

– Михаил Иванович! Распорядись насчёт чайку! Может быть, покушать хотите, товарищ генерал?

– Нет, чай. Георгий! – сказал он, обращаясь к адъютанту. – Пошли кого-нибудь посмотреть дом культуры, если занят, то освободить его!