Владимир Поселягин - Я попал [litres]

Тут я перетасовал колонну. Вперёд вышла «тройка», за ней я следовал на А-20, устроившись на месте командира и наводчика – не сильно удобно, да и тесно тут, – ну а китаец замыкал, он тылы должен держать.

Не сказать, что моё нападение оказалась для немецких постов полной неожиданностью. Да, для тех, кто спал в селе, начавшаяся стрельба оказалось сюрпризом, но усиленный блокпост встретил во всеоружии. Не открыли огонь сразу только по той причине, что впереди двигался их танк. А если про бой у моста и сообщили, то должны были также уведомить, что вся бронетехника нападающих уничтожена, как в действительности было. Однако всё же посты тут были усилены, ведь где два танка у противника, там и больше может быть.

Мою «тройку», точнее её командира, они пытались вызвать по рации, чтобы опознаться, – действия профессиональные и обдуманные. Но засёк попытку связи я не сразу, всё же в другом танке находился, а лишь тогда, когда немцы уже занервничали от радиомолчания и взвод пехоты подняли. Пост был усилен противотанковой пушкой, она ещё «колотушкой» прозывается, и бронетранспортёром. Я всё же вышел на связь, и мне приказали остановиться и ожидать группу для досмотра и проверки документов, однако я тянул время, препираясь с командиром, давил на то, что я выше званием. Расстояние до поста сократилось до пятидесяти метров. Однако с командиром поста это не сработало, и пушка выстрелила. Не по танку, видимо немцы ещё надеялись, что это действительно свои, хотя от моста сообщили, что они только-только первую колонну начали пропускать.

Для меня этот предупредительный выстрел послужил сигналом, и почти сразу грохнули две пушки: «тройки», замершей для тщательного прицеливания, и А-20, что высунулся из-за её корпуса. Немец осколочным снарядом раскидал расчёт противотанковой пушки, а я из своего танка бронебойным снарядом поразил двигательный отсек бронетранспортёра, а вторым всё же поджёг его, и дальше двинул вперёд, огнём пушек и пулемётов трёх танков быстро разметав пост, и ворвался на территорию села. Главной улицей пролегала та самая трасса, и техники тут было видимо-невидимо. Действовал я так. Техника была припаркована на обочинах и у дворов домов с обеих сторон трассы. Поэтому «тройка» шла слева и давила разную технику противника. Грузовики, легковушки и мотоциклы. Если броня попадалась, броневики, там, бронетранспортёры и редко танки, то следовал выстрел в упор из пушки бронебойным снарядом по двигательному отсеку, и танк шёл дальше. Причём башня развёрнута была также влево в сторону построек, и пулемётами и огнём пушки я прочёсывал дворы, где мелькали немцы. Большинство были в исподнем, но все с оружием в руках, и потери в людях они несли, конечно, серьёзные. Мой А-20 зеркально повторял действия «тройки», только двигался с правой стороны и башня была развёрнута вправо. А китаец шёл по трассе, в центре, отстав метров на пятьдесят, и на ходу подчищал всё за нами.

Поначалу всё шло отлично, конечно проблемы были, например, у «тройки» слетела гусеница, когда та очередную машину давила – не повезло штабному автобусу. Но отремонтировался быстро. Мы прошли половину села, не уходя с трассы, по которой шли, нам и тут изрядно хватало техники, было с чем работать. Мной было уничтожено порядка трёх десятков грузовиков, десяток бронетранспортёров и броневиков, столько же мотоциклов и четыре танка, – когда немцы наконец поняли, что происходит, и двинули мне навстречу свои танки. Начался танковый бой в населённом пункте, и невозможно было заранее предсказать, кто кого. У меня три единицы, а против меня уже семь, и ещё несколько на подходе. Похоже, пора рвать когти. Тем более баллов я заработал, и можно серьёзно модернизировать и усилить технику. А то эти слабенькие пушечки, что стояли на танках, изрядно нервировали. Лишь одно радовало, в боекомплекте «тройки» были кумулятивные бронебойные снаряды. Я вот не знал, что немцы в начале войны уже использовали их.

Ещё когда только на улице появился первый вражеский танк, а тактическая карта высветила ещё несколько, что направились навстречу или обходили по другим улицам, я свернул, и моя машина, повалив деревянные ворота, въехала во двор какого-то частного дома, деревянного на высоком кирпичном фундаменте. Дом выглядел неплохо, поэтому я не удивился, что его выбрали для постоя старшие офицеры – это стало ясно по форме трёх офицеров, выскочивших полуодетыми на крыльцо. И тут же срезанных спаренным с пушкой пулемётом. Под гусеницами моей «двадцатки» захрустели два легковых автомобиля, одним из которых был кабриолет марки «Мерседес», а следовавшие за мной немец и китаец довершили начатое. Кстати, именно «тройка» и поразила снарядом тот танк, что вышел на нас. Пробила кумулятивным снарядом лоб «четвёрки». Та не загорелась, но осталась неподвижной, с закрытыми люками. Из пяти членов экипажа, как я видел на тактической карте, трое погасли, двое замерцали, видимо, ранены были. Так что эта боевая единица выбыла из строя.

Проехав двор, я перепахал огород и, повалив плетень соседнего участка, въехал туда. Там повалил уже следующий забор, помял кусты и выехал на параллельную улицу. Здесь суеты тоже хватало, но меня не ожидали, так что снова загрохотали орудия и пулемёты, сея смерть. Тут меня и подловили впервые, всадили снаряд точно в корму «тройки», когда я развернул башни всех трёх танков и выехал на параллельную трассе улицу, тоже забитую техникой, и свернул влево – вот кому-то корму и подставил. Это оказался танк чешского производства.

«Тройка» заполыхала, но сработала функция пожаротушения и ремонта, так что пробоина заросла и он снова был в порядке. Однако чех успел выстрелить ещё раз, причём продолжал бить именно по «тройке», и в конце концов я её потерял из-за детонации боекомплекта. Тряхнуло изрядно, когда танк рванул неподалеку от меня. Даже орудие моей «двадцатке» повредило, но я его сразу починил. Уже с китайцем мы рванули дальше. Тот не давил технику, для этого он был слабоват, только стрелял практически непрерывно. Тут, кстати, я обнаружил очень интересную и, главное, нужную опцию. Орудия и пулемёты почти не перегревались, что позволяло вести непрерывный огонь. Я об этой опции только сейчас узнал. На этой же улице мне встретились ещё три танка противника, две «тройки» и один чех, а тот первый, что моего немца сжёг, мы тоже расстреляли, и он полыхал вовсю, экипаж, конечно, погиб.

При встрече с этой тройкой, выкатившей неожиданно с узкой улицы, я потерял китайца. Не сразу, он успел сжечь второго чеха, потому как противник сначала мою «двадцатку» обнаружил и сосредоточил огонь на ней, сбив обе гусеницы и заклинив башню. И не реанимируешь, опция ремонта перезагружалась после восстановления повреждённого орудия, так что китаец оставался моей последней надеждой. И тот не подвёл, разбил ходовую чеху, а потом и добил, отчего башня у того сползла набок при детонации. «Тройки», видя, что мой танк беспомощен и башня вбок повёрнута, принялись за китайца. Тот трижды выстрелить успел, но броню пробить его снаряды не смогли, и вот залп «троек» превратил его в чадящий костёр. Я бы мог покинуть обездвиженную машину, но злых немцев вокруг, что подбирались ближе, было немало, сразу к ним в руки попаду, и если сразу не пристрелят за такой разгром, то всё равно хорошего можно не ждать. Лучше я пока в танке посижу. Пусть броня и не такая сильная, снаряды «троек» её с трудом брали, да гусеницы сбили, однако пока я в безопасности. Иллюзорной, я понимаю, но всё же. Поэтому я сидел, матерясь, и с надеждой следил за скоростью перезагрузок опций ремонта, чтобы можно было отсюда рвануть.