Владимир Поселягин - Я попал [litres]

Обогнав обстрелянную колонну, я проехал ещё километров пять, поглядывая, куда наши отходят. Из-за того, что противник двигался пешком, у них были все шансы уйти. Вот я и подумал, отчего бы не помочь, тут, видно, неплохой командир, и, если их оснастить получше, они тылам зададут жару. Так что патронов побольше, припасов, медикаментов, противотанковые средства, вроде тех же польских ружей, хотя можно и наши, но они тяжелее, что при таком рейде, где каждый килограмм на счету, очень важно. Поэтому, проехав пять километров, я приметил съезд в нужную мне сторону и, поднимая небольшой столб пыли, погнал к ним. Проехал километра два, встал на небольшом перекрёстке. Судя по маршруту окруженцев, выйдут они к этой полевой дороге где-то тут. К счастью, чтобы закупать некоторый товар в магазине, мне не нужен больше танк под рукой. Уйдя в глубь поля метров на двадцать, я купил всё что нужно из расчета на отряд в сорок бойцов. Это пять ящиков с патронами, три с гранатами Ф-1, два с противотанковыми гранатами, один ящик с польскими противотанковыми ружьями, два ящика с патронами к ним, ящик с винтовками СВТ со снайперскими прицелами, в ящике их три штуки, как и противотанковых ружей. Потом медикаменты в нескольких сумках и припасы. Подумав, ещё достал ящик с ППД, их пять штук внутри, магазины рожковые, и два ящика с патронами к ним. Вещь нужная. Пусть будут. Подсумки к оружию и всё необходимое было там же в ящиках.

Закончив с этим, я стараясь не помять рожь, вернулся к мотоциклу. Времени не осталось совсем, те полчаса, что я тут находился, потратил не только на закупку, но и маскировку. Дело в том, что прежде чем закупать необходимое, я срезал ножом рожь под корень, очистив квадрат три на три метра, а когда закупил и выложил невысоким штабелем, ниже уровня колосков, то всё, что нарезал, накидал на покупки, как маскировку от наблюдения сверху. Вернувшись к мотоциклу, достал белоснежный платок и, подняв его над головой, облокотился о мотоцикл и стал изредка им помахивать, глядя в ту сторону, где должны появиться наши. Я понимаю, что это опасно, могу нарваться на выстрел от возбуждённых перестрелкой бойцов, но чем дальше, тем больше вижу – помогать нужно. Возможно, это моё искупление за то, что не помог пленным на дороге, где их колоннами в лагеря гнали.

Тут я заметил, что сперва одна голова мелькнула, потом ещё несколько, и тишина, видимо, меня заметили и теперь разглядывают. Я отошёл от мотоцикла и не спеша направился к нашим, демонстративно помахивая платком. Подходить вплотную к зарослям ржи я не стал, остановился метрах в десяти и громко сказал:

– Ну что, мне долго ждать, или всё-таки объявитесь? Хочется узнать, кто додумался меня обстреливать на дороге и правильно ли я решил вам помочь с оружием и припасами.

Несколько секунд длилось молчание, после чего последовал приказ не стрелять, и из ржи поднялся командир, поправляя фуражку. Увидев его, я заторопился застегнуть пуговицы френча и, отбив три положенных строевых шага, доложился:

– Товарищ капитан госбезопасности, старший лейтенант Шестаков, командир третьей танковой роты отдельного танкового батальона. После успешного выполнения задания командования на территории Польши, рейда по тылам противника с уничтожением вражеских аэродромов, участвовал в деблокировании советских частей в Брестской крепости. Удалось вывести порядка полутора сотен бойцов и командиров. В данный момент выполняю особый приказ командования освободить лагерь военнопленных в Минске, где находится больше ста тысяч взятых в плен бойцов и командиров, а также сорок тысяч мужчин, граждан призывного возраста. В данный момент подчинённая мне рота идёт полным ходом от Бреста к Минску под командованием командира третьего взвода. Я же решил лично провести разведку в направлении Минска. По странному стечению обстоятельств, в нашу засаду на дороге влетел посыльный, что как раз двигался на Минск, более того, в его сумке обнаружились рапорты немецкого командования в Бресте по действиям моей роты, даже с фото. При движении попал под обстрел, решил встретиться с группой, что вела огонь. По странному совпадению, неподалёку был малый склад для обеспечения диверсионных групп, боеприпасы, медикаменты, оружие. Думал передать вам, склад проверил, всё на месте. Старший лейтенант Шестаков, доклад закончил.

– Документы? – потребовал подошедший капитан.

Из злаков встало ещё шестеро, остальные укрывались, четверо были в форме войск НКВД, двое других – обычные красноармейцы с касками на головах, но судя по тому, как двигались, всё же не совсем обычные. Подготовка чувствовалась. Все горели зелёным, поэтому я особо и не сомневался, достал из второго нагрудного кармана свои документы и протянул их капитану.

– Мы сами с Юго-Западного фронта, с Украины, тысячу километров прошли, чтобы до вас добраться. Нам вообще приказ на Пинск пришёл, участвовать в обороне города, но его отменили, как я понял, там другая рота нашего батальона будет работать. Скорее всего, первая, именно они в Белоруссии действуют. Мы тут вообще… случайно.

– А вторая? – как бы между прочим, изучая мои документы, поинтересовался капитан.

– Были на Украине, где сейчас, не знаю. Тоже наверняка по немецким тылам шляются, – пожал я плечами.

– Лейтенант, а вам не кажется, что подобная информация секретна?

– Вполне, – усмехнулся я. – Тут или доверять, или нет. В ином случае мне пришлось бы вас ликвидировать. Ладно, не будем кота за яйца тянуть. Я вам передаю склад диверсантов, потом отмечу, что он пустой, чтобы сюда не приходили, и мне отправляться пора. Нужно засветло до Минска добраться.

– Склад, говоришь? – попридержав документы, задумчиво протянул капитан, даже пока и не думая представляться, как один из бойцов вдруг сообщил:

– Моторы слышно, тащ-щ капитан. Сюда едут.

– Это вас ищут. Давайте я их дальше отправлю, потом договорим.

– Немецкий знаешь? – продолжал играть в подозрительность капитан, я уже начал жалеть, что решил им помочь.

– В совершенстве. Ну и ещё пять языков. Полиглот.

После этого мы разбежались, бойцы скрылись на поле в злаках, стараясь восстановить помятую рожь, а я бегом вернулся к мотоциклу, мысленно отметив, что документы мне капитан так и не отдал, да и не до них было. Подбежав к мотоциклу, я достал портмоне, порвал его и рассыпал мелочь, которой у посыльного, ликвидированного мной, было на удивление много. И вот присел, когда на виду показались немцы, и стал неспешно собирать, переходя с места на место. Конечно, выглядело это подозрительно, но когда они подъехали, то разобрались, что я делаю. Да и я на них поглядывал, заспешив со сборами. А вообще у немцев было два мотоцикла, тяжёлых, с колясками и пулемётами, и бронетранспортёр с десантом. Тот самый «Ганомаг». Небольшая колонна остановилась, я видел, что это не полевая жандармерия, а явно подразделение из моторизованной части, то есть армейцы. Видимо, нажаловались пехотинцы на обстрел, и вот отправили на поиски окруженцев тех, кто был под рукой. А вообще я читал устав вермахта, и там ясно было сказано, при обстреле та часть, что попала под него, обязана найти и уничтожить стрелков. Это я, конечно, двумя словами описал, но факт остаётся фактом, пехотинцы как-то не особо горели желанием соблюдать устав и напрягли мотопехоту для этого. Лентяи.