Мархуз - Детище архангела Азраила [CИ]

Мелкий внимательно вглядывался в лицо Гладышева, пытаясь угадать своё будущее. Мамку он любил, а отца не знал. Вот только мишка ему настоящий друг, а больше никого нет. Большой Петька взял за руку маленького и повёл домой.

- Будем вместе жить, поселю тебя в моей комнате. И уголок для твоих вещей организую, даже стол со стулом, чтобы всё у тебя было.

...Вернувшись из церкви народ увидел странную картину. Два человека разных габаритов дружно игрались в какую-то непонятную игру. Из листов бумаги складывали нечто летающее, бросали, чтобы летело и постепенно замусоривали всю комнату.

- Петя, кто это? - удивилась бабушка.

- Это оказывается мой сын Петька!

Гладышев приобнял бабулю одной рукой, а другой протянул конверт деду. Наташа, вместо охов и причитаний, сразу взяла всё под контроль.

- Ребёнок, небось, не кормлен. Да и уличную одёжу надо бы переодеть, коли есть запасная.

Малыша приняли в семью, не вдаваясь в морали и не выделываясь. Чай, не баре из высшего общества, а нормальные люди...

Сергея потрясли как следует, потом простили.

- Чего же ты мне раньше не сказал про Лизу и ребёнка? У меня амнезия всё-таки. А вдруг ещё что-нибудь важное есть, чего я не знаю?

- Петя, извини, дел столько, что у меня самого почти что амнезия. Вот и забыл, закрутившись.

Действительно, Лавров являлся основным поисковиком, сборщиком и докладчиком различной информации, которой интересовался Гладышев. Он даже одного молодого патентоведа привлёк в группу. Тот мечтал о приключениях, но и патентный поиск успешно вёл, пользуясь связями компании, в которой работал. Количество пролетариев увеличилось, когда два судоремонтника проявились на горизонте. Молодёжь - есть молодёжь и разница между барчуками и простолюдинами быстро сглаживалась.

Удалось обзавестись и целым адъюнктом (спецом по электричеству), который рвался в приват-доценты, но не имел средств на разработку темы диссертации. Выходец из бедных помещиков, да ещё и младший сын в семье, всего достигал своими мозгами, а то и руками. Кошелька для полного счастья явно не хватало!

Настя сидела, замерев и уставившись в одну точку.

- Вот и вся история, - признавался Пётр в своих грехах, - я, оказывается, выдавал ежемесячно Лизе по двадцать рублей для ребёнка, но не желал его видеть. Не хочу портить тебе жизнь, имея внебрачного сына, поэтому и предлагаю расстаться.

А что ещё может предложить парень? Ни ума, ни души, ни сочувствия - только холодный расчёт.

Девушка встала и не прощаясь пошла к своему экипажу. Лакей открыл дверцу и, лишь сев внутрь и задёрнув занавесочку, Настенька позволила себе заплакать. Она так и знала, что не может быть всё так хорошо, что обязательно что-нибудь случится и всё разрушит. Нет любви для тех, кто конопат - никому их душа не нужна, никто не полюбит по-настоящему. Только за приданое и связи отца, чтобы в свет выйти! Чужой ребёнок отнял надежду, а она ведь поверила в своё счастье. Что теперь родители скажут, как знакомые будут насмехаться?...

Вечером приехал отец со службы. Он консультировал какое-то товарищество, богато зарабатывал и никаких проблем не имел. Ему-то хорошо, он вон какой красивый, как и маменька!

- Настя, я всё знаю, - сообщил полковник, подсев поближе к дочери, - Пётр приезжал и рассказал, что случилось. Я ему отказал от дома и указал впредь не появляться поблизости от тебя.

Зуев-старший был сердит на Гладышева, может потому, что понимал его, особенно после личной встречи сегодня. Ну а то, чтобы в свете языки не чесали, Пётр предложил создать завесу, якобы отношения были чисто дружескими, как у студентов бывает. Мол, в одной газете сотрудничаем, как тут не пофлиртовать слегка. А для себя сохраним то, что молодой человек искренне любит Анастасию Арсеньевну, но и сына в приют сдавать не будет. Пусть уж лучше Гладышев является во всём виноватым, ибо это так и есть. Он готов ответить за свои проступки.

Мужчины обсудили ещё ряд деталей, чтобы врать на сторону одинаково и на этом расстались.

- Папа, я не уйду из газеты, там интересно и работа мне поможет излечиться. Просто постараюсь поменьше с Петей пересекаться, чтобы побыстрее выбросить его из сердца.

- Доченька, да мужчины все такие, - посочувствовала маман, странным образом глянув на мужа.

О, боже ж ты мой, неужели у папы тоже есть байстрюк на стороне?...

Заботы чередовались с хлопотами, да ещё в спешке, и вся лирика отошла на второй план уже через пару дней. Пётр собрал своих и объявил:

- Вчера я истратил остаток денег. Ну, почти всё. Зато купил ещё землицы и теперь готов идти лишь ва-банк. А пока попробуйте примерить свою амуницию. И не вздумайте сказать, что не подходит!

Леон и Сергей начали доставать из подвод каски, покрытые материей, бронежилеты и какую-то грязно-унылую одежду, явно ношенную.

- Вождь, а что это такое? - то ли поинтересовался, то ли возмутился Ивашкин, держа в руках штаны.

Если с касок ещё можно было содрать размалёванные в какие-то болотные цвета тряпки, то одевать штаны такого же цвета, да к тому же мятые или жёваные, не очень-то и хотелось. Как и куртки, имевшие карманы везде, где ни попадя: по бокам и на груди - накладные, а в них ещё и маленькие карманчики, внутри тоже карманы.

- Зачем столько карманов-то, что туда складывать?

- Доброму коню в рот не заглядывать! Потом стенать будете, что карманов не хватает.

Да уж, не имея развитой индустрии по производству камуфляжа, Петька, от отчаяния, заказал целое издевательство над новым обмундированием своей разработки. Искусники ткацкого разлива раскрасили все шмотки в зелёно-коричнево-чёрный цвет. Как попало и где попало. Краска тоже не очень, поэтому одёжку развешивали на печках и время от времени поливали водой, иногда солёной. Всё это отстирывалось, а затем снова поливалось и сохло. В результате, всё, что могло потечь от пота - уже стекло или размазалось. Заодно, очень маскировочно полиняло!

Бронежилеты и каски пришлось надеть, вместе с тряпками, включая штаны и куртки. В оконечнике, жертвам предъявили ботинки "а-ля берцы", чтобы размеры сверить. Нет, конечно, каждый давно сдал инфу о себе, но лучше надеть сейчас, чем ходить босым потом.

Строй обречённых выглядел достаточно импозантно, хотя и не для парада. Бомж, в свою бытность, развёл бы этих "ветеранов" по самым лакомым местам сбора подаяний. Гарантированный доход!...

Джон Уинстон Спенсер-Черчилль, седьмой герцог Мальборо в очередной раз изучал списки копей, предлагаемых к продаже. Всё есть, от гуано до меди, только не это нужно. Герцог искал драгоценные камни, причём коренное месторождение, чтобы надолго хватило семейству. Нет смысла иметь просто деньги, нужны ресурсы, которые десятилетиями будут поддерживать финансовое могущество рода.