Игорь Валериев - Ермак. Телохранитель [litres]

– Я не о том хотел спросить, Тимофей. Все эти выступления, приёмы, бои ученики школы проводили с настоящим, боевым оружием?

– Так точно, ваше императорское высочество. Применение боевого оружия в учебных схватках заставляет концентрировать внимание на каждом своём движении и движении условного противника. Навыки при этом запоминаются и заучиваются быстрее.

«Всё это так и есть, – успел подумать про себя. – Ребята на занятиях действительно работают с боевым оружием. Но гораздо медленнее. А сегодня ножевой бой и остальные показательные схватки должны были показывать с кинжалами в ножнах. Ладно! Прощу неслухов. Эффектно получилось! И замечательно, что без травм!»

– И сколько времени вы затратили на подготовку этих выступлений? – поинтересовался цесаревич.

– Два месяца, ваше императорское высочество, – ответил я.

– Очень зрелищно получилось! Очень!.. – вступил в разговор Барятинский. – Поверьте, цесаревич, я вместе с вашим батюшкой посетил много воинских частей и военных училищ, где показывали примеры выучки солдат и офицеров. Но такого эффектного, точнее эффективного владения холодным оружием не видел. Никаких лишних движений: удар, удар-защита, защита и удар. Здорово!

– Как неплохой фехтовальщик, – заговорил молчавший всё время князь Оболенский, – также отмечаю эффективность показанных связанных движений и ударов с защитой, как кинжалом, так и шашкой. А техника двойных защит и ударов шашкой и кинжалом чем-то даже похожа на испанскую школу боя со шпагой и дагой. И совсем не похожа на казачью крутку и рубку шашкой. Кто вам составил эту последовательность боя, Тимофей?

– Мне кажется, я знаю ответ, – усмехнулся князь Ухтомский.

– Большую часть я. Мне дед не только нашу технику боя шашкой на коне показал, но и много ухваток кубанских пластунов, которые дед узнал во время Крымской войны. – Я сделал паузу, будто собираясь с мыслями. – Также у всех казачат есть свои семейные ухватки. Так постепенно и сложилось то, что вы увидели. У нас на это дней десять ушло.

– У мастеров фехтования жизнь уходила на создание своей школы боя, а тут десять дней, и что-то необычное и новое получилось, – вновь заговорил «молчун» князь Оболенский.

– Да и остальные выступления выглядят по-новому и необычно! – цесаревич как бы подвёл итог возникшей дискуссии. – Что, Тимофей, ты ещё хотел показать?

– Ваше императорское высочество, мы подготовили ещё конный показ использования лошадей для пешего боя. Из конного строя в две колонны перестроение в «вагенбург», где учащиеся школы имитируют отражение противника под прикрытием лошадей. Выдвижение из «вагенбург» обратно в две колонны и имитация отражения нападения, когда казаки укладывают лошадей на землю для защиты и ведут ответный огонь, лежа и укрывшись за лошадью. И в заключение показательная рубка лозы верхом младшими учениками школы. Но, – я, немного развернувшись, развел руками, показывая ими на толпу, которая полукругом охватывала цесаревича и свиту сзади, – места для этого выступления не осталось.

– И что, все ученики школы научили за два месяца своих коней ложиться на землю? – заинтересованно спросил князь Кочубей.

– Ученики все, но не за два месяца, – ответил я. – Старшее отделение ещё два года назад стали учить своих коней ложиться. Младшие при начале обучения – год назад. Трудностей много было. У меня мой Беркут хлеб с солью очень любит, а поклон делать и ложиться стал только за морковку. У Савина Евгения конь лег на стремя, которое тот не закрепил сверху на седле, и после наотрез отказался ложиться. Пришлось Евгению коня менять.

Цесаревич, слушая меня, достал из кармана кителя часы и, откинув крышку, посмотрел на циферблат. Щёлкнув закрывшейся крышкой, убрал часы обратно в карман.

– Тимофей, я думаю, что и показательные выступления с конями были бы не менее зрелищными, но места для них, увы, нет. Да и нам пора выдвигаться дальше. Кроме того, надо уделить внимание старейшим казакам станицы. – Николай повернулся к есаулу Вершинину. – Алексей Львович, из коляски пусть доставят мне саквояж с наградами.

Николай, его свита и я вместе с ней двинулись к атаману Савину и старейшинам, которые уже слились с толпой. Увидев, что наследник пошёл в их сторону, атаман Савин и протоиерей Ташлыков вышли на три шага вперёд. За ним вышли все старики-старейшины станицы: Шохирев Давыд, Савин Митрофан, Раздобреев Афанасий, Подшивалов Феофан и Гусевский Ион.

Цесаревич, не доходя двух-трёх шагов до атамана и батюшки черняевской церкви, остановился и поднял руку, прося тишины. Стоящий над полигоном гул мгновенно стих.

– Господа казаки Черняевского округа! – начал Николай. – Я рад и очень доволен встречей, которую вы все мне оказали. Могу теперь сказать, что и среди амурских казаков чувствую себя как дома. Особо отрадно было увидеть воинские навыки учащихся Казачьей школы станицы Черняева, их призовую стрельбу и отменное владение холодным оружием.

Цесаревич обернулся и сделал рукой знак есаулу Вершинину, чтобы тот подошел поближе. Командир конвоя, подошел к наследнику государя, держа в руках расстёгнутый саквояж, который успел принести один из атаманцев. Николай заглянул внутрь и достал золотую медаль на Аннинской ленте.

– Атаман Савин, за активное участие в военной подготовке будущих умелых и отважных казаков Амурского конного полка жалую вас золотой медалью «За усердие» на Аннинской ленте.

Наследник государя прикрепил медаль на мундир Савина, который с покрасневшим лицом и выпученными глазами застыл столбом перед Николаем.

«Вот это да, – обалдело подумал я. – Сразу через три предыдущих по статусу награды атаман перескочил».

– Покорно благодарю, ваше императорское высочество! – натужно выдавил из себя находящийся в изумлении Савин.

Цесаревич милостиво кивнул и, повернувшись к свите, огорошил меня вопросом:

– Тимофей, ты говорил, что школа была создана при другом атамане?

– Так точно, ваше императорское высочество. Решение о создании школы для казачат принимали атаман Селевёрстов и старейшины станицы.

– Казак Селевёрстов здесь? – Николай обратился к застывшей толпе встречающих. – Пусть подойдет ко мне.

Пётр Никодимович, который в своём парадном мундире с нашейной серебряной медалью «За храбрость» находился в первом ряду казаков, стоящих за старейшинами, несколько неуверенно двинулся к цесаревичу. Потом, перейдя на строевой шаг, подошёл к государя наследнику и доложил:

– Ваше императорское высочество, старший урядник отставного разряда Селевёрстов по вашему приказанию прибыл!

– Молодец, старший урядник Селевёрстов! За организацию школы по подготовке казачат к дальнейшей службе жалую вас золотой медалью «За усердие» на Аннинской ленте.