Игорь Валериев - Ермак. Телохранитель [litres]

– А вот это не твоего ума дело, – Мария-Марфа с усмешкой щёлкнула меня по носу. – Кто я есть, знал только батюшка Пётр, когда я пришла в станицу, царствие ему небесное, а теперь знает протоиерей Александр. Да и то не всё. Для всех остальных я Марфа-Мария Соколова – станичная знахарка-бобылка тридцати семи лет от роду. Всё! Сейчас кормить тебя буду, а потом ещё немного поговорим.

После ужина, который состоял из куриного бульона, мелко порубленного куриного мяса и небольшого кусочка хлеба, была стеснительная для меня и привычная при уходе за ранеными для Марии процедура отправления мною естественных надобностей.

– А теперь рассказывай, – Мария, поставив рядом с кроватью табурет, грациозно присела на него. – У тебя там в твоём мире тоже было нападение на цесаревича и нашу станицу? Поэтому ты всех предупредил?

Удивительные глаза этой женщины черными омутами смотрели на меня в ожидании интересного рассказа.

– В том-то и дело, Мария, что не было! Князь Ухтомский, в свите единственный в партикулярном платье, потом книгу написал о восточном путешествии цесаревича Николая. В этой книге государя наследник в станицу Черняева прибыл ночью. По берегам горели костры. Цесаревича встречали казаки льготного разряда и казачата в конном строю. Государя наследник разрешил устроить конные скачки при свете костров, во время которых один из мальцов упал вместе с конём и расшибся. Цесаревич отправился ночью дальше по Амуру только после того, как доктор Рамбах осмотрел упавшего казачонка и вынес заключение, что ничего страшного с ним не произошло. Никакого полигона не было, показухи нашей не было. И атаман станицы был другой. Фамилии не помню, но точно не Савин. И на станицу хунхузы не нападали!

– И как такое могло случиться? – глаза знахарки широко распахнулись.

– Не знаю, Мария. Возможно, это не мой мир.

– В смысле, не твой мир?

– В моём мире в будущем было создано много теорий о многомерности пространства, о параллельных мирах. Я в этом слабо разбираюсь. Но попытаюсь наглядно тебе объяснить, как я это понимаю. Возможно, совершенно неправильно. Принеси книгу.

Мария встала с табурета, дойдя до шкафа, взяла какую-то книгу и, вернувшись, показала её мне.

– Мария, ты знакома с трехмерной системой координат?

Увидев утвердительный кивок, подумал про себя: «А это шестиклассная гимназия минимум. Ещё один вопросик к красавице-знахарке».

– Представь, к трём осям добавим ещё одну. И это будет ось времени. Относительно данной оси читаем трехмерную книгу, как бы переворачивая листы своей жизни и событий мира, в котором живёшь.

Мария утвердительно кивнула.

– А теперь представь, ось времени чуть-чуть отклонилась и появилась другая книга, где события пойдут другим путём.

Мария приставила к корешку указательный палец, покачала книгу и вопросительно посмотрела на меня.

– Согласно нескольким теориям, ничем не подтверждённым, можно совершить путешествие во времени, пронзая страницы книги своего времени вперёд в будущее или назад в прошлое. Но есть вероятность, что при этом произойдёт отклонение оси времени и ты окажешься в другом, вновь созданном мире, в другой книге, где всё пойдет по-другому.

– И что теперь будет, Тимофей? – Мария смотрела на меня с каким-то испугом.

– Не знаю. Понимаешь, я живу здесь три года и каких-либо отличий от моего мира на основании того, что помнил об этих временах, ранее не видел. Несоответствие началось, когда увидел, как на пристань за свитой цесаревича выходят лейб-атаманцы конвоя. В моём мире их не было. А потом вспомнилось описание князем Ухтомским посещения государя наследником станицы. И сразу же пошли различия. Раннее утро, а не ночь. В конном строю только мои казачата и лучший десяток казаков округа. Не скачки, а наше выступление на полигоне. Там другому атаману часы вручили, здесь медалями нового и старого атаманов да старейшин наградили. А дальше нападение на конвой цесаревича и на станицу. Всё кувырком пошло. Такого в моём мире не было.

– И что будешь делать?

– Не знаю, Мария. Всё зависит от того, какое решение примет государя наследник. А генерал, который, по твоим словам, как наскипидаренный по станице бегает, это его высокопревосходительство обер-егермейстер двора князь Барятинский, можно сказать лучший друг императора. От его решения тоже много зависит. А что решит его императорское величество, вилами по воде писано. Всё-таки нападение на наследника российского престола. В общем, полный абзац!

Мария, закрыв рот ладонью, с тревогой смотрела на меня.

– Но ты же государя наследника спас? – произнесла она. – Тебя же награждать надо.

«Спаси меня боже от такого внимания августейших особ», – подумал я про себя. Вслух же произнёс:

– Поживём – увидим, какие награды будут.

В это время из сеней послышались звуки шагов, и через несколько мгновений проём двери в комнату закрыла могучая фигура Митяя Широкого.

– Очнулся, счастливчик! – прогромыхал Митяй. – Это надо же, чуть ниже или в бок – и покойник, а так пулю почти в сердце словил, и живой, даже рёбер не поломало. Даже не знаю, кто тебе ворожит, Тимоха, бог или дьявол! Не сильно болит?

– Терпимо, Дмитрий. Расскажи, как там всё было у островов и в станице.

– Да чего рассказывать. – Шохирев, взяв в передней комнате табурет, вернулся и присел рядом с кроватью. – Я когда с полусотней на берег к пойме у острова прибыл, Михаил Лесков, а с ним Васька Карпов, Матвей Наумов да Лапин Трифон, все из Ольгино, на Разбойный уже уплыли на савватеевской лодке. Да какой там лодке, на этой долблёнке вдвоём с трудом разместишься, как они вчетвером в ней до острова дошли, лично мне до сих пор непонятно. У ольгинцев на Разбойном да на Большом землянки есть, где они в путину живут да рыбу заготавливают. Вот они и напросились, как знатоки островов, к Михайле, да удаль молодецкая в одном месте у них играла. Только же с первого срока службы пришли, даже женат никто не был.

– Что там произошло?

– Когда с «Вестника» эвакуировали цесаревича и всех раненых, включая твою бессознательную тушку, два десятка казаков на двух шлюпках с парохода государя наследника да еще одна шлюпка с офицерами, матросами и двумя атаманцами с «Ермака» ушли на острова. Сам там не был, мы охраной великого князя и раненых занимались. Но Никифор Селевёрстов потом рассказал, что, судя по следам, Михайло с казаками какой-то один умелец прирезал. Они на пары разделились, разойдясь по острову. Так этот варнак сначала Михайло и Наума прирезал, а потом Карпа с Трифоном. Дядьке Михайло повезло, видимо что-то почувствовал в последний момент, дёрнулся, вот в сердце ему этот мастак-убивец и не попал. Михайло ещё живым нашли. Оклемается теперь, кровищи, правда, много потерял. А остальных наглухо. Как Васька Карпов с пробитым сердцем смог около десятка шагов сделать, упасть и встать? Не представляю! Не поверил бы, если б сам не видел!