Игорь Валериев - Ермак. Телохранитель [litres]

А сейчас последний вопрос: какого хрена я прыгнул, закрывая Николая от пули? Уважением как правитель он у меня абсолютно в том мире не пользовался. Как человек и семьянин тоже. Даже делая скидки на то, кем и когда были написаны впечатления-воспоминания от общения с императором Николаем II, то в них даже как о человеке мало хороших отзывов. Точнее, почти нет. А то, что всю свою семью, которую реально любил, за собой к смерти привёл? Этого я, хоть убейте, не понимаю. Я бы за семью кому хочешь горло перегрыз! Как говорилось в моём времени, лучше пусть меня судят трое, чем несут четверо.

За то время, что пообщался с будущим императором, увидел человека, которому до чёртиков надоело играть роль государя наследника при общении с чернью. Искренний интерес у Николая проявился пару раз, да и то касаемо оружия. А так, как говорят французы, нобле́сс обли́ж, то есть власть и престиж накладывают известную ответственность.

«Это я сделал… – где-то в далёком уголке моего сознания слабо прошелестел голос Тимохи. – Я знал, что ты не любишь государя наследника, но он же сын помазанника Божьего, его надо было спасти любой ценой!»

«Тимоха, за ноги тебя да об угол, – мысленно ответил я. – Ты чего – с ума сошёл? Зачем?»

«Тебе не понять, гвардии подполковник, – ответил мне мой сосед по сознанию. – Ты человек грядущих времен, переживший предательство правителей, падение и распад своей страны. В тебе нет уважения к государям этой империи, да и своей тоже. Ты же мысленно цесаревича называл только Николашкой. Мало того, ты уже приговорил его к подвалу ипатьевского дома».

Голос моей молодой сущности слабел и словно отдалялся, появилось ощущение того, что времени, когда мы можем быть вместе, почти не осталось, и я всполошился:

– Тимоха! Тимоха, ты где?

– Всё! Я ухожу. Ты жив остался. А я там, на пароходе, погиб. Прощай…

– Не уходи, Тимоха! Не-е-ет!!! Тимоха…

А в ответ тишина. Что-то щёлкнуло в голове. Было такое ощущение, что от моего сознания отделилась какая-то часть. Будто бы воздушный шарик вздулся над теменем, а потом отделился и улетел.

За два последних года Тимоха очень редко проявлял себя. Но иногда мы с ним общались. А теперь что? Всё!!! Сознания настоящего хозяина тела больше нет! Кажется, я заплакал. По щекам потянулись нити слёз. Я остался один. С этой мыслью я провалился в забытьё.

Очнулся от того, что кто-то осторожно тряс мою ногу. Открыв глаза, столкнулся взглядом с улыбающейся Марией.

– Ну ты и горазд спать, господин подполковник. Больше двенадцати часов задавил. Давай-ка займемся утренними процедурами, а то скоро его сиятельство нагрянет.

– Доброе утро, Мария! – улыбнулся в ответ красавице знахарке.

В течение двадцати минут я был умыт, накормлен, напоен. Судно-утку также использовали по назначению. Только закончили все процедуры, как передняя комната наполнилась шумом от входящих людей, а в проёме появился доктор Рамбах.

– Ну что, герой, очнулся? Молодец! Сейчас осмотрим рану. Мария Петровна, снимите бинты, пожалуйста.

«Какое милое отчество у нашей знахарки. Так и просится строка на ум “люблю тебя, Петра творенье”», – прикалывался я про себя, ожидая болезненной процедуры перевязки. На удивление данное действие прошло значительно легче, чем я себя настраивал. Доктор и знахарка аккуратно посадили меня в кровати, и пока Рамбах поддерживал мою тушку, Мария быстро размотала бинт и одним движением, почти безболезненно, сняла тампон с груди. Скосив влево вниз взгляд, я увидел здоровенный, во всю мою левую грудную мышцу синячище черно-бурого цвета и запекшуюся корку небольшой рваной раны с четырьмя швами-стежками из нити.

– Замечательно! Заживление идёт просто замечательно! – Рамбах, передав меня для поддержки знахарке, стал осторожно пальпировать грудную мышцу. – Мария Петровна, вы просто обязаны передать мне рецепт вашей мази. Удивительно быстрая регенерация поврежденных тканей. Чуть больше суток прошло, а рана практически затянулась. И кровоподтёк выглядит как будто недельной давности.

– А вы что скажете, больной? – обратился уже ко мне доктор. – Как самочувствие?

– Доктор, смерть, как и всякая деятельность, требует навыка. Видимо, у меня в который раз была неудачная попытка приобрести такой навык. Теперь вот грудь левая болит и правая лопатка.

– Он ещё шутить изволит, – доктор строго погрозил мне пальцем. – Да вы, мой дорогой, как сказала Мария Петровна при повторном осмотре и перевязке уже в этой комнате, не в рубашке, а в кольчуге родились. Да-с… В кольчуге. А на спине у вас также хороший ушиб. Видимо, когда на палубу упали, ударились там обо что-то. Не от удара о ровную поверхность такой синяк бывает.

После этих слов последовала процедура наложения мази и тугой повязки. Окончив перевязку и уложив меня на место, доктор подошёл к проёму двери и шутливо произнёс: «Ваше высокопревосходительство, пациент к приёму готов».

Тут же в комнату ворвался князь Барятинский, сделав рукой знак, чтобы все вышли, приставил табурет к кровати и грузно опустился на него. Место в проёме занял есаул Вершинин с бледным лицом и синюшностью под глазами, на которого князь не обратил внимания.

– Тимофей Аленин, в первую очередь хочу поблагодарить тебя за спасение государя наследника, – я увидел, как от этих слов вздрогнул Вершинин. – А во вторую очередь хотелось бы из первых уст услышать всё, начиная с твоего предложения ввести в конвой его высочества десяток казачат.

Я поглубже вздохнул и начал свой рассказ. За исходную точку взял свою «чуйку» на опасность, из-за которой предположил возможность нападения на цесаревича и станицу. О Золотом Лю и желании Владыки Ада отомстить за его гибель. Рассказал, как с вахмистром Шохиревым решили защищать станицу, если нападение всё-таки случится. После этого последовал мой ночной анализ причин и результатов покушения на Николая и нападения на станицу. Возможность причастности кого-либо из великих князей дома Романовых, конечно, опустил.

Мой монолог длился минут десять. Всё это время князь внимательно слушал, ни разу не перебив и не задав даже одного вопроса. Когда я закончил, его сиятельство задумался на несколько мгновений, а потом произнёс: «Кому выгодно, говоришь… Это мы постараемся выяснить».

– Ваше высокопревосходительство, в этом я вряд ли смогу вам хоть чем-то помочь. У меня нет и сотой доли информации, которая необходима для определённых выводов.

– У меня знаний и информации, конечно, побольше, чем у тебя, но у меня в голове не укладывается ни само покушение, ни то, что кому-то это может быть выгодно. – Барятинский запустил правую ладонь в свою роскошную бороду и крепко сжал кулак. – Ничего, разберёмся. Узнаем, кому выгодно! Его превосходительство Шебеко – заведующий полицией и командир Отдельного корпуса жандармов телеграфировал, что сюда уже отправлены для расследования лучшие силы министерства внутренних дел.