Александр Март - Механики. Часть 51-60

Сзади слышен подъезжающий автомобиль, камера разворачивается, подъезжает белая Кью 7 и как только машина остановилась, из неё выбирается этот очкарик.

— Папааааааа!!!

Камера не успевает развернуться, мы только видим, как очкарик делает несколько шагов и падает на колени, а к нему вихрем подлетает эта малышка. Подлетает и виснет у него на шее. Плечи очкарика вздрагивают, девочка, кажется, тоже плачет.

— Всё хорошо малыш, всё хорошо, – говорит он ей, гладя по волосам, – теперь всё будет хорошо.

Оператор снимает их практически в упор.

— Извините, – к ним подходит моя Света, – будьте добры, сядьте в машину, вас отвезут в хорошее место, чтобы другие дети не видели, мы их сегодня с утра еле успокоили.

— Да-да, конечно.

Он встаёт с дочкой на ноги, она так и висит у него на шее. Рыжий уже открыл им заднюю дверь, и они забираются в машину. Всё, картинка пропадает.

Я тут же посмотрел на людей, почти все девушки и женщины плачут.

— Я иду! – решительно заявляет одна из них и делает шаг к нам.

— И я, и я, я тоже.

— Время, – посмотрев на часы, говорит Туман, – быстро, все кто идут – в ворота. Через два часа мы вернёмся, остальные – думайте.

С нами в наш мир перешли человек тридцать, я не знаю, все это родители, или нет, мне всё равно, может, перешли и некоторые, кто решил помочь в поисках, главное, что они нам поверили. Ох, вы бы видели их лица, когда они, шагнув, оказались в зале приёмки.

1 декабря. Таус.

Через три часа, когда я уже давно вернулся в свой кабинет, приехала Светка с девчонками. Они вошли в кабинет весёлые, но глаза у всех были красные от слёз, да и лица немного опухшие.

— Есть что выпить? – спросила Ирка Большого.

— Тут есть, – ответила за меня Света и подошла к бару.

Я сидел, улыбался и наблюдал, как пятеро девчонок, за несколько минут уговорили бутылку Текилы.

— Ну и как всё прошло? – терпеливо дождавшись, когда они заправятся, спросил я.

— Знаешь, Саш, – начала говорить Наташка Сливы, – я никогда не видела столько счастья на лицах детей и их родителей. Это, это… – она немного взмахнула руками, пытаясь подобрать слова.

— Ещё? – вытаскивая из бара ещё одну бутылку, спросила у них Света.

— Мне налейте хоть, алкашки, – засмеялся я.

Тут, открылась дверь, и на пороге появился Туман с моей личкой.

— Вот вы где? – прищурился он, – глянь, пацаны, бухают.

— Нам можно, – резко ответила ему Наташка, – а ты, только попробуй мне что-нибудь сказать! – ткнула она своим наманикюренным пальчиком в Сливу.

— Да я вообще молчу как рыба, – заулыбался он, – мы вам вот, закуски принесли, так и знали, что вы сейчас стресс снимать будете, – с этими словами он и Кирпич поставили на стол по коробке. Ну и следом за ними вошли мои секретари с подносами, на которых лежала еда.

— А, давайте уже, – махнул я рукой.

Поляну накрыли мгновенно, съели ещё пару бутылок Текилы.

— Ну что там хоть с родителями-то? – снова спросил я.

Вижу, девчонок отпустило, сидят, хихикают.

— Перешли все родители, – ответила Света, – по одному на ребёнка. Мы их привезли к детям, и там… – она, как и Наташка, махнула рукой.

— Нюни распустили такие, что я аж охренел! – закончил за неё Туман.

— Ой, а сам-то, – усмехнулась Светка, – вот вам водички, вот вам выпить, – с этим на пару, – она кивнула на Сливу.

Все негромко рассмеялись.

— А когда они Чаки и Нема увидели, вообще все охренели! – захохотала Ирка, – вернее, родители, дети их уже знали.

— Тот мужик с топором сразу спросил у Нема, – смеясь, начал говорить Слива, – тебя, типа, Халк зовут? Или ты слишком много бухаешь?

Все опять засмеялись.

— В общем, всё нормально, Саш, – сделавшись серьёзным, сказал Туман, – сейчас они окончательно успокоятся, их всех расселят, а потом начнём видео делать. На Земле осталось двадцать четыре человека, это те, кто не захотел переходить. К нам перешли сорок девять человек, оказывается, новый мир манит, очень многих привлёк.

— Проблем с оставшимися на Земле не будет?

— Если честно, не знаю. Я их, конечно, предупредил, но, сам понимаешь, отследить всех мы не сможем, я их просто на понт взял.

— Мальчики, наливайте, – произнесла уже порядком захмелевшая Наташка.

— Э, не, мать, хватит тебе, – сказал Слива.

— Берите их и везите по домам, – сказал я ребятам, – пусть отсыпаются, Туман, останься.

Естественно, девчонки начали упираться – какой «домой», они только-только начали веселиться, вернее, обмывать столь удачное завершение операции. Короче, повезли их в «888», пусть там дальше пьют.

Едва кабинет опустел, и секретари прибрались на столе, как пришёл Колун.

— Есть новости по покушению на вас, – поздоровавшись, сказал он, – это первое, второе – будем других людей-то сюда перетаскивать? Про родителей детей уже все знают и знают, что мы позволим им перетащить к нам их близких.

— И много таких у нас? – спросил я.

— Полно. На Земле точно рано или поздно проблемы начнутся, из-за пропажи такого количества народу. Тут хоть одно хорошо, что они все из разных мест в России, а не из одного города. Так что некоторое количество народу перетащить успеем, потом лавочку нужно будет прикрывать. Думаю, что кто-то обязательно заинтересуется бесследным исчезновением такого количества людей.

— Млять, вот не хотели же мы этого! Если бы не дети…

— Если бы не дети, – вздохнул Туман, – давайте пробовать. У нас вон тоже народу хватает, кто сюда и детей, и жён, и мужей, и родителей перетащить хочет.

Да, это мы обсуждали ещё перед тем, как планировали эту операцию с родителями детей. Понимали, что нельзя вот так родителям сказать – выбирайте, либо ваш ребёнок, и вы идёте к нам, либо остаётесь на Земле, это уж слишком. Да и тот здоровый мужик правильно спросил, как быть ему? У нас его сын, на Земле – дочка и беременная жена. Поэтому, скрепя сердце, мы и решили разрешить им тащить сюда свои семьи.

Но, млять, об этом тут же все узнали, и нас стали атаковать с новой силой те местные, у кого так же на Земле остались близкие, и кого они так же хотят перетащить сюда. И это было очень опасно. Я, хоть и сказал родителям на Земле, что слишком много сюда к нам людей нельзя, так как пропажами людей будут интересоваться и, тем более, будут интересоваться тем, что продают их имущество по доверенности. Но выбора у нас нет, провалившиеся сюда дети нарушили все наши планы конспирации.

Да, можно было бы махнуть шашкой и ничего не делать. Дети бы погоревали, а потом просто привыкли бы к своей новой жизни. Но, млять, я так не могу, я бы себе этого в жизни не простил, никогда, да меня бы наши просто не поняли, вернее, они бы поняли – всё-таки безопасность нашего мира немаловажный момент. Но каждый раз, когда мы видели бы этих детишек, на душе скреблись бы кошки.