Александр Шапочкин - Осколки клана. Том 1 [Author.Today]

А этот инцидент... какой-то он нарочито показушный. Вызов по глупому поводу, на балу, при куче свидетелей, да ещё и в присутствии Княжны. Не мог же этот второкурсник не знать, что дуэли в кампусе запрещены! Да проверни он всё в другом месте, подальше от директора, непременно добился бы своего, к тому же, если бы ему была нужна именно моя смерть, публично вызывать на дуэль вовсе не обязательно. Чародеи мы или нет?! Яды, чары, ловушки... да мало ли способов можно придумать, чтобы избавиться от вчерашнего школьника, который и годится-то пока только на то, чтобы ловить кошек и гонять лилипов с псевдо-кикиморами?

Вот и приходилось гадать, для чего, собственно, было устроено это представление? Выводы, к которым я приходил, мне не очень нравились. Весь этот инцидент, под каким бы ракурсом я на него ни посмотрел, сейчас казался чьим-то не шибко умным, спонтанным решением, принятым под давлением эмоций. Например, кому-то очень не понравился тот факт, что именно я танцевал с Княжной на открытии бала. И он, чтобы особо не палиться, и приказал своему кровному должнику проучить зарвавшегося первокурсника. Или, как вариант, сам Шаров захотел таким образом выделиться, мотивировав свой поступок «кровной клятвой». Мол: «Я на самом деле хороший! Меня просто заставили!» А там - ищите несуществующего виновника хоть до посинения!

В любом случае, поговорив с Громовым, я выяснил парочку очень неприятных вещей. Во- первых, дуэль - это не просто поединок двух чародеев, а полноценный ритуал, не соблюдая правила проведения на котором, можно угодить в холодные застенки к моим горячо любимым «Шипам» по обвинению в убийстве лояльного полису чародея. А это серьёзное обвинение, и наказание за него соответствующее. Ну а во-вторых, если Бояр, поездив по ушам Шарову, не заставит его отказаться от сатисфакции, бой всё равно состоится, потому как слово сказано, а вызов брошен. Впрочем, если он действительно кровный клятвенник, то на это можно не рассчитывать. Пусть не здесь и не сейчас, но дуэль будет, потому как на территории Академии директор в своём праве, но вот за пределами Тимирязевки запретить смыть оскорбление кровью он не может. Разве что постфактум накажет победителя, да и то вряд ли.

Танцевать, да и вообще, развлекаться, особого желания не было, так что я просто сидел и смотрел на кружащие в вальсе пары. По мере того, как подходила к концу мелодия «Славянской Вьюги», свет в зале начал меркнуть, а из витражей с хрустальным перезвоном начали вылетать бесчисленные иллюзорные бабочки золотистого, голубого, зелёного и белого цвета, кружась и порхая прямо над студентами. Наконец, Артемида Бореславовна объявила радостную весть: Верховным Жрецом Древа в книгу Уробороса вписано последнее имя, и, соответственно, окончен и бал.

- Дамы и господа, не расходимся! - похлопав в ладони, остановил начавшееся брожение масс ответственный за нас староста, в то время как старшекурсники дружной толпой потянулись к выходу из зала. - Для вас ещё ничего не закончилось...

Финальной частью сегодняшней программы оказалось так называемое «Заселение Палат». Такой же древний и свято соблюдаемый ритуал Академии, как и распределение, и совсем уж ничего не значащий в наши дни. Когда-то вместо танцев-обжиманцев в этот день для студентов устраивался праздничный пир, после которого молодых чародеев дружными рядами отводили в те самые «палаты», где они, собственно, и жили все четыре года, покуда длилось обучение. Естественно, сейчас переселять нас в эти, по сути, казармы из удобных общаг никто не собирался, но как новички мы, следуя традициям, обязаны были повторить путь предшественников.

- ...«Мужество», «Сила», «Знания», «Честность». Это всё красивые слова, которые описывают символ факультета и несут в себе сакральное значение, - рассказывал Егор, в то время как мы в сопровождении его помощников шли по бесконечному подземному лабиринту Академического комплекса, раскинувшегося под кампусом. - На самом деле, главное, что вы должны знать: «Ясеневые палаты» - это факультет для групп штурмовой направленности, соответственно, «Дубовый» - поддержка, «Берёзовый» - разведка, «Еловый» - тайные операции.

- И в чём выражаются различия? - спросила девушка с символом одной из гильдий на нарукавном шевроне, неотступно следовавшая за Княжной.

- Разное количество академических часов, выделенных на некоторые предметы, - пожал плечами юноша. - Плюс углублённое изучение некоторых тем и, соответственно, специфические знания, которые необходимы некоторым группам. Так например, у нас в обязательном порядке изучается полевая медицина, не связанная с практиками чаровников. У Ёлок углублённое изучение артефакторики, а тем же Берёзам принудительно развивают сенсорику.

- А у Дубов?

- А у Дубов большое внимание уделяется барьерным практикам, - ответил староста.

- Это только у нас такое деление на факультеты? Или в других Академиях тоже? - задал вопрос парень с копной непослушных золотистых волос.

- Нет, конечно, - улыбнулся парень. - Так заведено во всех академиях, за исключением Сеченовской. В Морозовской - «Водный», «Воздушный», «Огненный» и «Земляной» факультет. В Сахаровской же палаты названы в честь минералов.

- А что у жизнюков? - поинтересовался громов.

- В Сеченовке аж двенадцать факультетов, - староста остановился перед массивными шлюзовыми воротами. - По четыре от каждого чародейского, к тому же у них распределения как такового нет, так что ваши пятые члены руки завтра автоматически попадут на Ясеневый факультет. Чаровникам так удобнее, да и специфика у них такая, что старшим курсам зачастую приходится помогать в изучении наук и чар младшим. Ну что, готовы?

Не дожидаясь ответа, Егор вместе с помощниками ухватился за огромный ворот. Где-то в стене зазвенели цепи и створки, издавая протяжный скрип, и начали отворяться, открывая нам довольно большое и светлое помещение, в центре которого стоял самый настоящий общинный дом. Я такие видел разве что на картинках в учебнике Истории.

Длинная изба с маленькими оконцами и двускатной крышей, покрытой деревянной черепицей, стояла посреди небольшого искусственного сада, напоминая скорее музейный экспонат, нежели жилое помещение. Так, собственно, и оказалось. Из последующих объяснений Егора выяснилось, что этот дом, как и палаты остальных факультетов, по сути, памятник времён основания Академии. Всё, что осталось от старинных построек, после того как триста пятьдесят лет назад во время очередного Казанско-Московского конфликта, вражеские чародеи, прорвавшись на территорию полиса, уничтожили весь учебный корпус со множеством студентов.

При перестройке Тимирязевки древние здания решено было сохранить как память, так что их просто-напросто опустили на минус первый уровень и укрепили особыми чарами. С тех пор кампус пару раз перестраивался, но именно этот подземный дворик служил своеобразным факультетским клубом, в который всегда можно было прийти и отдохнуть, находясь исключительно в компании других ясеневцев, или попросить помощи у старших товарищей в подготовке домашних заданий.