Владимир Коваленко - Пусть будет иначе

Ну, что, Коля? Пятерых я возьму к себе, а трех ты уж приюти, на время?

Без вопросов, - улыбнулся тот, - Только одно условие. Татьяну я беру к себе.

Виктор посмотрел на девушку и увидел, что та облегченно вздохнула. Что-то все-таки надломилось в их отношениях, после того, как Виктор убил особиста. Скорее всего, Татьяне было просто стыдно, за то, что произошло там, в палатке.

Конечно, Коля, - ответил Виктор. - Вещи ее я тебе сегодня завезу.

Оружие оставить в машине. Лейтенант Миловидов и ты, Федор, остаетесь с Николаем. Остальные следуют за мной.

Он вышел из машины, моля бога о том, чтобы не встретиться в подъезде со своими соседями. Следом за ним вылезли еще шесть человек, построились в колонну по двое и двинулись к парадной двери. В два приема они поднялись на одиннадцатый этаж, и он запустил солдат в свою квартиру.

Заходите, чувствуйте себя, как дома, - напутствовал он их.

Было видно, что этим людям в его квартире все было в диковинку, поэтому он взял на себя обязанности экскурсовода, показав, как пользоваться ванной и туалетом. Объяснив устройство холодильника и газовой плиты. Под конец, разрешив им выйти на лоджию. Все эти невиданные диковинки привели солдат в полный восторг. Но Виктор его пресек, отдав приказ личному составу, принять душ, вымыться с мылом и постирать все свои грязные вещи.

Главный - сержант Крутиков. Кстати, товарищ сержант, после душа займитесь своими ранами. Вот вам аптечка. - С этими словами Виктор вытащил из шкафа все, чем был богат: бинты, йод, зеленку, пенициллин, вату, и отдал их Крутикову.

Да, вот вам кое какая одежда, на первый срок, чтобы не ходить совсем голыми, пока ваша сохнет, - он достал из шкафа все нижнее белье, что у него имелось, включая и китайский махровый халат. - Извините, чем богат. Сам же я, с вашего разрешения, вымоюсь первый и поеду. Сейчас нужно решить очень много дел.

Полдня Виктор потратил на езду по магазинам, покупку хозяйственных товаров, еды и кое-каких вещей для своих людей. Потом он направился к Николаю. В квартире у Николая он застал примерно ту же картину, что оставил у себя дома. На балконе висело и сушилось белье, а сами бойцы слонялись по квартире в одежде из гардероба Николая. Татьяна тоже была закутана в его старый халат.

Ну, как, обживаетесь? - поприветствовав товарищей, спросил у них Виктор.

Обживаемся помаленьку, - ответил Федор, - Хотя и много вокруг непонятного.

Обо всем непонятном мы с вами поговорим сегодня, только чуть позже, - заметил Романов, - А пока я привез вам еду, а Татьяне ее одежду.

С этими словами он передал Татьяне две сумки, доверху набитые ее вещами. Девушка радостно вскрикнула, схватила эти сумки и скрылась с ними в ванной комнате. Когда, через пятнадцать минут, она вышла оттуда, то челюсти у Федора и лейтенанта Миловидова отпали, а глаза округлились от удивления. Да что там говорить о детях предвоенного времени, даже сам Виктор был поражен. Он тоже уже привык к ее солдатской шинели. Поэтому вид красавицы в шикарном современном платье его просто поразил.

Да...це гарна дивчина! - протянул Миловидов, - чем вызвал краску на лице Татьяны. Правда не понятно было, что вызвало эту краску, смущение или удовольствие.

Ну, что, друзья, теперь за стол! Давайте немного отпразднуем наше возвращение, да, заодно, подумаем, как нам с вами дальше быть?

Товарищ капитан, - неуверенно проговорил лейтенант Миловидов, когда они уже сидели за столом и успели выпить по фужеру шампанского за удачный выход из окружения, - Нельзя ли сделать так, чтобы мы все вместе были направлены в одно подразделение? Все-таки лучше служить с теми, кого уже знаешь.

На секунду, за столом повисла тишина. Виктор, признаться, просто растерялся от такого предложения и сразу не мог собраться с мыслями. Николай отвернулся, чтобы скрыть улыбку. Татьяна смотрела на молодого лейтенанта удивленными глазами, и даже Федор, казалось бы, бывший в неведении о настоящем положении дел, покачал головой.

Видишь ли, товарищ лейтенант, - задумчиво проговорил Виктор, и тут же сам себя перебил, - Впрочем, что я все "лейтенант" да "лейтенант"? Звать-то тебя как?

Анатолий, - сказал тот, бросил взгляд на Татьяну и густо покраснел.

Так вот, Толя, - продолжил Виктор, с улыбкой глядя на молодого человека, - Хочу вас ввести в курс. Мы, не просто с вами удалились от фронта. Мы с вами удалились от него на 67 лет. В настоящее время мы находимся в Санкт-Петербурге, бывшем Ленинграде, и на дворе сейчас идет 2008-й год. А война осталась в далеком прошлом. Поэтому, что нам теперь делать, надо как следует подумать.

При этих словах Романова, молодой человек недоуменно посмотрел на всех, сидящих за столом, пытаясь понять, не разыгрывают ли его, и когда понял, что все это серьезно, то испытал самый настоящий шок. Он встал, подошел к окну, и некоторое время смотрел на дома, напротив, на людей, спешащих куда-то по своим делам. Потом он повернулся. Лицо его было бледным и сосредоточенным.

Товарищ капитан, - тихим, но твердым голосом произнес он, - Прошу отправить меня обратно.

Куда? - удивился Виктор, - В пещеру, занятую противником? В немецкий плен?

Все равно, - упрямо тряхнул головой Анатолий, - Мне нужно туда.

Вот что, - взорвался Романов, - Ты, товарищ лейтенант, перестань горячку пороть. Мне, может, не меньше твоего хочется отомстить этим гадам, да и не только им. - Тут он бросил быстрый взгляд на Татьяну и сразу отвел глаза, - Только вот так, сгоряча, такие дела не делаются. Все обдумаем, обсудим. Если будет такая возможность, всех желающих вернем в прошлое, но не голых и безоружных, а готовых к длительным боевым действиям. Пока же, будешь отдыхать, набираться сил и учиться. Это приказ.

Слушаюсь! - вытянулся лейтенант Миловидов. Похоже, ему самому стало легче, после того, как он получил эту взбучку и приказ от старшего по званию. Теперь, по крайней мере, ему не надо было мучиться выбором.

А мы с тобой, - обратился Виктор к Николаю, - Пойдем, погуляем.

Они вышли на улицу и сели на скамейку, так, чтобы их не было видно из окон Николаевской квартиры.

Ну, что теперь делать будем? - спросил Виктор у Николая, уныло глядя по сторонам.

Так, ведь, вытащили их из самого пекла, можно сказать, жизнь им спасли, - удивленно посмотрел тот на друга. - Что им еще надо?

Ты же сам слышал, что? - сердито сказал Виктор. - Не смогут они тут спокойно жить, когда там их друзья и родные погибают. Не смогут и всё.

Он долго молчал, глядя в землю, играя желваками, потом тихо добавил,

Да и я не смогу.

И столько было злобы и решимости в этих словах, что Николай внутренне содрогнулся. Сколько же, наверное, пришлось пережить его другу за те несколько дней, что он прожил в 41-м году?

Ты что, Витя? - Николай посмотрел на него как на больного, - Ладно, их понять можно - это их мир. Но ты-то куда лезешь? Не мне тебе говорить это, но война та давно кончилась. Что бы там на ней ни было, но ее больше нет. Это уже история. Ничего изменить нельзя. Да и нельзя ничего менять. Если хочешь знать - это табу.