Евгений Красницкий - Отрок. Ближний круг: Ближний круг. Стезя и место. Богам – божье, людям – людское [сборник litres]

– Попали! – с нажимом произнес Тихон. – Хорошо стреляете, молодцы!

Ответного: «рады стараться» племянник Луки не услышал, да мог и не знать или не помнить, что в Младшей страже это является обязательным требованием, а вот Мишке молчание отроков сказало о многом. Судя по тому, как переглянулись Роська и Дмитрий, им тоже.

– Вас господин десятник похвалил! – рявкнул Дмитрий. – Не слышу ответа!

– Рады стараться, господин десятник… – нестройно протянули отроки.

– Отставить! Что за мычанье коровье? Еще раз!

– Рады стараться, господин десятник! – теперь ответ прозвучал почти так, как и требовалось.

– Строго, я гляжу, у вас… – Тихон с интересом оглядел отроков, потом спохватился и продолжил давать указания: – Значит, возниц на телеги, баб упредить, один десяток впереди, остальные возле телег с обеих сторон…

От реки донеслись всплески и шипение – ратники кидали в воду факелы – луна светила хорошо, да и привлекать чье-нибудь внимание ярким светом не стоило.

«Будешь настаивать, любезнейший Тихон, что мы попали, для тебя это единственная отмазка. Вот вам и молокососы с игрушками – ратники промазали, а мы нет. Пруха, блин. А ведь ты, Тишка, сейчас Дмитрию позавидовал – тебе и не снилось в таком тоне с подчиненными общаться».

– …Мы пойдем сзади, если что, поможем… – закончил наставления Тихон. – Давайте, шевелитесь! Быстрей доберемся – быстрей спать ляжете!

Племянник Луки развернул коня и погнал его к своим, а «господа Совет» разъезжаться не спешили, выжидающе глядя на Мишку. Что-то надо было говорить…

– Илья, а что с внучками Брезети сталось? – поинтересовался Мишка.

– Что? Ах, с внучками! Так сказывали, что одна из дому сбежала с парнем, а вторая незнамо от кого понесла. А что дальше было, не знаю.

– Ага, – Мишка сделал вид, что ответ его полностью удовлетворил и обвел глазами «коллег». – Ну, сбегать нам некуда, да и не получится. Это мы уже обсудили. Придется подумать, как нам половчее забеременеть да что-то толковое родить, раз уж господин сотник нас девственности лишил.

Не бог весть какой перл красноречия, но ничего, кроме казарменного юмора, Мишке в голову не пришло. Вообще, он чувствовал себя каким-то туповатым, и думать было как-то… лень, что ли?

– Ты это к чему? – подозрительно спросил Илья.

– К тому, что подумать надо! – ответил Мишка и заторопил отроков. – Давайте, давайте, телеги стоят, нас дожидаются.

Вперед услали десяток Роськи, не понесший потерь во время похода, остальные отроки распределились вдоль восьми телег, в каждой из которых сидело по семь-восемь детишек и по одной бабе. Все бабы, как одна, были немолодыми и весьма дородными, наверно, специально подбирали наименее подвижных.

«Как все-таки отличается летнее конвоирование полона от того, что было в конце марта! Да, сэр, учиться вам еще и учиться, только на практике все эти нюансы и можно постигнуть. И как вам в роли захватчика и поработителя, сэр Майкл? Да, и еще убийцы детей! Если ребята попали, то исключительно благодаря вашим усилиям, уважаемый. С волками жить – по-волчьи выть. И ведь даже не задумался, когда целеуказанием занимался… Попали или не попали? Хватит! Еще только мальчиков кровавых в глазах не хватало…»

– Молокососы попали, а вы нет! – донесся сзади голос Тихона. – Лука узнает, смеяться будет!

Ратники Тихона потихоньку отстали от каравана и держались шагах в тридцати позади.

– Михайла, Демьян! – Дмитрий говорил негромко, так, чтобы не было слышно другим отрокам. – Сотник приказал вам двоим около меня быть. Давайте-ка проедемся вдоль телег, посмотрим, что да как.

«Бережет нас дед? Да как тут угадаешь, где опасно, а где нет. Тогда я на передних санях ехал и царапиной отделался, а Демка на задних лежал, и продырявили, чуть не помер».

Дорога от острога к хутору шла почти на северо-восток, поэтому луна освещала сейчас левую часть дороги и деревья на левой обочине. Постепенно отклоняясь к западу, ночное светило будет находиться сначала в створе дороги, потом освещать ее правую часть. Практически весь путь караван должен был находиться на свету. Конечно, то тут, то там дорогу полностью перекрывали тени деревьев, но привыкшим к темноте глазам хватало света, чтобы ехать без факелов.

«Вот вам и еще один урок, сэр: с отъездом вовсе не задержались, а просто дожидались нужного времени, а то, что Младшую стражу вызвали раньше срока и заставили дожидаться на берегу, так это просто известный в любой армии мира «ефрейторский зазор», и в XII веке он тоже действует».

В каждой телеге сидело по семь – восемь нахохлившихся и заплаканных детишек, одни провожали едущих по обочине троих всадников настороженными взглядами, другие, наоборот, отворачивались. Сидящие в задней части телег бабы прижимали к себе самых маленьких. Отроки Младшей стражи, поблескивая в лунном свете кольчугами и шлемами, маячили рядом с телегами, настороженно поглядывая на пассажиров. Пройдет немного времени и, если ничего не случится, настороженность ослабнет, отроки перестанут напрягаться, а детишки, скорее всего, задремлют. Ехать часа два – два с половиной, коней никто особо не подгоняет и они постепенно сами выберут темп шага, при котором и им удобнее, и возница не понукает – все, как всегда, ничего особенного, если не думать, что за краем дороги царит непроглядная тьма и за каждым деревом может кто-то прятаться. Но если думать об этом постоянно, с ума сойдешь и, сам того не желая, вдруг запустишь болт незнамо куда, хорошо, если никого не зацепишь…

– Мить, – Мишка поставил Зверя стремя в стремя с конем Дмитрия и негромко посоветовал, – отроков бы менять местами время от времени, чтоб не осовели – сейчас подуспокоятся, втянутся в движение, и в сон поклонит.

– Угу. Через пару верст вместо первого десятка, вперед пойдет второй, а потом его сменит третий. Из четвертого и пятого десятков возниц взяли, они пусть сидят, все равно десятки неполные.

Роська выслал вперед троих отроков, сам ехал с остальными и о чем-то негромко рассказывал, видимо смешное, потому что отроки время от времени тихонько фыркали. Нарушение, конечно, но лучше уж так, чем будут клевать носом в седлах – днем-то не отдохнули толком. Оглянувшись на подъезжающего Дмитрия, все умолкли. Новый старшина не стал упрекать за посторонние разговоры, а вполне добродушно поинтересовался:

– О чем беседуем?

– Да вот, – откликнулся ближайший всадник, – господин урядник рассказывает, как Матвей Тимку уговаривал палец отрезать.

– И чего ж тут смешного?

– Да Тимке средний палец на левой руке стрелой отсекло, – заново начал рассказывать Роська, – на ниточке висел, а совсем отрезать Тимка не дает, «обратно прирастет», говорит. Вот Матюха с ним, как с малым дитем и начал: «Мизинец по размеру как раз подходит, чтоб в ухе ковырять, а указательный палец – в носу»…