Анатолий Дроздов - Лейб-хирург

— Думаю, что не только у разведки. Британия в этой войне дружит с Германией против России. Я прав?

— Не будем о политике, господин Довнар-Подляский! Это не моя компетенция. Вернемся к нашим баранам, то есть обязательству, которое вы имели неосторожность написать во время учебы в Берлине. Согласитесь, что стоит попасть этому документу в руки русских властей, как у вас будут неприятности.

— И вы согласны от них уберечь? Взамен на полезные услуги?

— Приятно иметь дело с умным человеком. Именно так, господин Довнар-Подляский!

— И вы уверены, что я соглашусь?

— У вас нет выбора.

А вот хрен на ны! Выбор всегда есть. Типа нужно гнать, но так, чтобы фотокопия осталась у меня. Значит, нужен скандаль. Предложение прозвучало, и оно до глубины души возмутило молодого лесбияна. Хватаю салатницу с «Оливье» и впечатываю ее в рожу британца. Ну, как, вкусно? А теперь мизинчик взять на болевой (мы это умеем), правой рукой схватить за загривок и мордой об стол. Или фейсом об тейбл, если тебе так приятнее. Раз, два, три! Звенят, падая на пол, столовые приборы. Я тебя научу, нагл! Будешь русских за километр обходить!

— Господин?!.

Метрдотель нарисовался. С ним какой-то бугай – явно вышибала. За его спиной маячит официант. Быстро они.

— Что тут у вас творится?! — выражаю недовольство. — Почему шляются всякие? Только сел обедать, как явился этот содомит и начал приставать. Вы бы слышали, какие мерзости предлагал! Может, у них в Британии содомия и обычное дело, но я русский, господа! И, смею заметить, христианин.

Замечаю, как у вышибалы нехорошим блеском загораются глаза. Пидарасов здесь не любят. До толерастии и однополых браков еще почти век.

— Подержи его, любезный!

Вышибала принимает нагла в могучие объятия. Сжал так, что шевельнуться не может. А хорошо я его расписал! Нос и губы разбиты, морда в салате. Запомнит, скотина!

— Петр? — метрдотель смотрит на официанта. — Все так было?

— Господин правду говорит. Он сделал заказ, я принес ему «Оливье», а тут этот подошел, — кивок на нагла. — Я думал, что это знакомец клиента, а оно – во, как вышло!

— Точно британец? — метрдотель смотрит на меня.

Молча ощупываю пиджак нагла. Без паспорта эти типы не ходят. Ага, вот он. Вытаскиваю из внутреннего кармана (нагл пытается что-то вякнуть, но вышибала перекрывает ему воздух) и протягиваю паспорт метрдотелю. Тот смотрит на льва на обложке, затем открывает книжку.

— Говард Джеймс, подданный Соединенного королевства. А вы, господин?

— Лейб-медик государыни-императрицы, коллежский советник Довнар-Подляский.

На мне мундир с орденами, смотрюсь солидно, но в Москве этим не удивить. А вот придворный чин – это серьезно. Лицо у метрдотеля вытягивается.

— Простите покорно, господин! Никогда прежде подобного не случалось. С этим что делать? — кивает на нагла. — Сдать в полицию?

Лишние свидетели…

— Охота возиться! Выбросьте за дверь! Разрешаю отвесить пару подзатыльников.

Вышибала радостно улыбается – похоже, поручение ему по душе. И мэтр доволен: внимание полиции ему ни к чему.

— Прохор! — командует вышибале. — Займись!

Нагла тащат к двери. Как там у Высоцкого? «Вывели болезного, руки ему за спину, и с размаху бросили в черный воронок…» Ну, воронка нет, но рожей о булыжную мостовую тоже не подарок.

— Салат вам заменят за счет заведения, господин! — говорит метр.

Вот это правильно, а то даже не попробовал. Жрать хочется! Возвращаюсь за столик. Официант наводит порядок: убирает скатерть с пятнами крови, подбирает с пола разбросанные приборы и уносит. Воспользовавшись моментом, сую конверт с фотографией в свой саквояж. Тещеньке покажу. Кто предупрежден, тот вооружен…

— Что с вашим лицом, Джеймс? Кто вас избил?

— Довнар-Подляский, сэр! А потом еще вышибала в ресторане.

— Но почему?!

— Я сделал Довнар-Подляскому предложение, о которого, как мы считали, он не сможет отказаться. Но вышло по-иному – он напал на меня. При этом еще обвинил в содомии, дескать, приставал к нему.

— Вы и вправду, Джеймс?..

— О чем вы, сэр? У меня семья, дети! Это азиатская хитрость: в России не любят содомитов. В результате меня побили и выбросили из ресторана. Оказать сопротивление я не мог. Во-первых, их было больше, во-вторых, могли вызвать полицию, а это не в наших интересах

— Почему Довнар-Подляский так поступил? Не боится разоблачения?

— Похоже на то, сэр.

— Удивительно.

— Полагаю, он решил, что мы ничего не докажем. Я показал ему фотокопию документа, сказав, что есть оригинал. Но он, видимо, не поверил. Копия не доказательство. К тому же Довнар-Подляский – герой войны, награжден орденами. Тут и оригиналу могут не поверить.

— Смотря, кто его принесет, Джеймс! Что ж, вербовка не удалась, но это не означает, что мы отступим. Довнар-Подляского следует убрать от двора и наследницы, тогда у нас будет шанс подвести к ней своего человека. Я займусь этим лично. Этот негодяй заплатит за оскорбление британского офицера! Шпионов в России вешают. Представляю, какой будет скандал! Герой войны – немецкий шпион! Мы посеем недоверие в обществе, это к месту сейчас, когда русская армия в ходе наступления вышла к своим границам. Я немедленно направлю запрос в министерство русского двора с просьбой об аудиенции у императрицы.

— Благодарю вас, сэр!

— Не стоит, Джеймс! Мы оба служим Британии…

— Приветствую вас, господин посол! Надеюсь, ваша просьба об аудиенции вызвана серьезной причиной, а не очередным предложением посредничества о заключении перемирия с Германией. Если так, то вы напрасно потратили свое и мое время.

— Нет, ваше императорское величество, я прибыл по другой причине. Хотя перемирие готов обсудить.

— Не начинайте, господин посол! Слушаю вас!

— В руки правительства его величества попал любопытный документ. Не буду говорить, как. Могу только заверить, что это подлинник. Думаю, вам будет любопытно взглянуть.

Посол протянул кожаную папку. Мария взяла, раскрыла и пробежала лежащий в ней документ глазами. Хмыкнула и положила папку на стол. Прошла к шкафу, достала из нее другую, из которой извлекла документ и протянула его посетителю. Тот взял листок.

— Вы читаете по-русски, господин посол?

— Не совсем хорошо, ваше величество.

— Это прошение Довнар-Подляского о зачислении его на службу при дворе. Написано им собственноручно. А вот принесенный вами документ, — императрица взяла листок из папки посла и протянула его так, чтобы посетитель мог сличить два текста. — Даже не специалисту видно, что писали разные люди. Не совпадает все: от начертания букв до подписи внизу. Убедились? — императрица забрала листки и положила их стол. — А теперь у меня вопрос: что это означает, господин посол?