Александр Воронков - На орловском направлении. Отыгрыш

Не Бабой-Ягой на лопату посаженный пропекается, не баней бедняцкой прогревается и уж тем более не через крематорий тела бренного лишается, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить!

Сидит самозваный старший майор госбезопасности и официально назначенный руководитель обороны Орла и окрестностей в остывшей печи кирпичного завода, на своем ЗКП, командует боем.

Верхушку трубы венчает громоотвод, к которому в дни пролетарских праздников крепился алый флаг. Теперь же он наскоро приспособлен к несению службы радиоантенны. Орловские умельцы-радиолюбители братья Михаил и Пётр Пальчиковы и два Александра — Филимошкин с Бредихиным, мобилизованные по ведомству НКВД ещё летом, всё-таки исхитрились, работая безвылазно, подобно сотоварищам тульского Левши, совершить дело гораздо более важное, чем подковывание блохи. За те несколько суток, на которые защитникам оборонительного района удалось задержать Гудериана в отдалении от областного центра, мастера исхитрились изваять аж двадцать две носимые приемо-передающие радиостанции, приспособленные для голосовой связи. А куда деваться? К сентябрю месяцу года 1941-го окружные армейские склады на предмет средств связи оказались выметены подчистую, как бедняцкий амбар в голодные годы.

Кроме полудюжины эриксоновских полевых телефонов — таких точно, как в фильме «Мы из Кронштадта», — там отыскалось лишь одно чудо техники времен царя Николашки. Это недоразумение, именуемое радиостанцией исключительно в целях дезинформации вражеских шпионов, размещалось на двух рассохшихся повозках-двуколках с окованными железными шинами колесами и было способно вещать при хорошей погоде и с вершины горы аж на десяток верст. Новые же рации, хоть и слабосильные, тем не менее были гораздо компактнее: каждая умещалась в наскоро приспособленном к переноске за плечами «командирском» фибровом чемоданчике. Изрядный запас этих чемоданов был найден все в том же военторге. Теперь эти носимые радиостанции, как то самое чеховское «ружье на стене», сыграли свою роль — роль основного средства связи. Как только Александр Годунов углядел сквозь оптику, что отброшенные огнём ДШК немецкие пехотинцы откатились в тот же противотанковый ров, из которого выскочили в атаку, он повернулся к примостившемуся рядом на дощатом настиле радисту:

— Передай «Граду»: один залп эрэс по цели пять, пятнадцать снарядов!

Спустя полминуты в небе завыли-зашелестели полтора десятка запущенных с гофрированных направляющих восьмидесятипятисантиметровых «стрел» авиационных ракет. Едва они достигли заранее рассчитанного рубежа, как по обеим сторонам от рва и в нём самом оранжево-красно расцвели букеты грохочущих астр-разрывов.

— Ну вот, совсем хорошо, — улыбнулся командующий. — А теперь, парень, дай-ка мне Игнатова. Добро… Николай? Слушай, врубай свою агитацию на полную мощность. Немцы у шоссе уже с нами поздоровкались, сидят во рву, юшку утирают. Порадуй-ка гансюков песней и добрым словом. Что значит «каким»? Ясное дело: хенде хох, Гитлер — капут и так далее. Если сейчас не проймёт, авось к ночи дозреют… Им сейчас из того рва, как в «Волге-Волге» пелось, и ни туды и ни сюды…

Спустя ещё пару минут сидящие в противотанковом рву и окапывающиеся на опушке гитлеровцы, да и укрывшиеся в траншеях и огневых пунктах близ кирпичного завода защитники города услышали бесплатный концерт: политрук Горохов запустил свою агитмашину, и над окраиной зазвучал сильный женский голос:

И сразу же — по-русски, напоминая о пролетарском единстве тем из завоевателей, кто способен был вспомнить:

…На булыжниках Кромского шоссе раздавленной лягушкой валялся на боку серый танк с буквой «G» на лобовой броне… Тот самый танк, который в знакомой Годунову истории первым въехал на улицы Орла, пересекая маршрут красного трамвайчика.

Так начались семидесятидневные бои на окраинах Орла.

7–8 октября 1941 года,

Орёл

Вся ночь и утро первого дня обороны в доме близ кирпичного завода прошли относительно тихо. Умывшиеся собственной кровью немцы по обыкновению решили не биться лбом о пули обороняющихся, а, совершив обходной маневр, войти в город с фланга. Сидящие в укрепленном подвале и траншейках бойцы заслона, разумеется, не знали, что в той истории, которую помнил в Орле лишь один-единственный «старший майор госбезопасности» в город немецкие солдаты ворваться с этого направления тоже не сумели, завязнув в бою с советскими десантниками и малочисленными чекистами. Гитлеровцы, воспользовавшись абсолютным отсутствием у защитников резервов для манёвра, вошли с противоположной стороны, которую в просторечии до сих пор по старинке именуют Семинаркой. И потом будут именовать, хотя в здании семинарии предстоит учиться не священнослужителям, а железнодорожникам. Танки Гудериана двигались по тем улицам, которые некем было прикрыть, и бойцам, дравшимся весь день на юго-восточной окраине города, пришлось с боями отступать, теряя товарищей, чтобы потом принять бой близ Мценска.

И хорошо, что ничего этого защитники города не знали. Ибо сейчас картина была уже совсем иной. Первый бой на окраине Орла красноармейцам пришлось принимать не в кое-как отрытых окопах, а на достаточно приемлемо оборудованной позиции, и не с одними винтовками и малым количеством гранат, а имея поддержку тяжёлыми пулемётами и артиллерией, да ещё и с заминированным худо-бедно предпольем. А на Семинарке и в Лужках, на месте былого флангового удара гитлеровцев, решившего судьбу Орла, уже находились советские заслоны и, что самое важное, — изготовившиеся в засаде два танковых батальона 11-й бригады.

Великая вещь — время на войне. Кто теряет его — тот теряет всё!

В прежней истории время сыграло на руку Гудериану, позволив захватить крупнейший орловский узел до подхода спешно формирующихся и перебрасывающихся советских соединений. Орёл и окрестности на долгие два года стали ближним тылом Вермахта, позволяя немцам спокойно снабжаться и маневрировать силами на Центральном участке фронта. Сейчас, вопреки сомнениям Годунова, всё выглядело с точностью до наоборот.

Поэтому, когда германский батальон, напоровшись на огонь окопавшихся бойцов под командой батальонного комиссара Столярчука, принялся разворачиваться в боевой порядок, танкисты ударили немцам в тыл.