Александр Лебедев - Санкт-Петербург на Дону [СИ]

Что же у нас внутри державы? Не блестяще, по перспективы есть. Кроме бедности крестьян это Раскол и слабая промышленность. Это ещё не касаясь вопроса власти: престолонаследия и похеренного Софьей Земского собора.

Дел невпроворот. Поэтому решать вопросы будем по очереди. С Расколом уже дело пошло, поэтому теперь вопрос первый — война.

Так, за мыслями о стране и народе, Пётр доел намазанный маслом кусок хлеба, как готовят у кукуйских немцев, успокоился, да и лёг спать дальше.

Пётр понимал, что Россия в своей нынешней традиции зашла в тупик и стала отставать от других держав. В первую очередь это могло вылиться в не способность противостоять военной силе, поставить по угрозу само существование государства.

Он, конечно, не был самым умным в этом смысле. И отец его Алексей Михайлович, и брат Фёдор Алексеевич, и сестра Софья Алексеевна все пытались, каждый по-своему, страну поднять до уровня соседей, обезопасить, но отставание не уменьшалось, а росло. И если при Иване Грозном были, в основном, победы, то при Софье до Крыма две раза даже толком и дойти не смогли.

Поэтому свой курс на Европу из прошлой истории, начатый его предшественниками на престоле, Пётр решил повторить, тем более, что свои положительные результаты тот курс принёс. Но акценты и методы решил попробовать поменять.

Новые знания побуждали Петра к действиям, и он делал.

— Однако, если мы действительно хотим захватить Азов, готовиться надо уже сейчас.

Пётр мерил шагами широкий двор своего дома в Переславле. Эх! Столько было задумок, как жалко от них отказываться! Вроде ещё совсем недавно только и думал про потешный флот на озере, поплавать, как душа просит, потешную баталию устроить. Дурацкая волшебная ольховая ветка! Из-за того, что она вправила мозги теперь надо торопиться. К чему тратить время и деньги на потеху, когда можно уже и настоящим делом заняться?

— Чего ползёте как сонные мухи? — прикрикнул Пётр на тащивших мимо него гору инструмента плотников, — в обозе отдохнёте, малахольные. До Архангельска путь неблизкий.

— Дык, Твоё Величество, на архангельских верфях столько работы будет, что не грех в впрок наотдыхаться! — немедленно откликнулся один из мужиков, но погрузка пошла оживлённее.

— Ты поговори у меня, — беззлобно буркнул царь, — в такие катакомбы зашлю, взвоешь.

Действительно, стоило поторапливаться, мастеров мало, а сделать запланировали много: создать русский торговый флот. Местом своего пребывания Пётр выбрал Воронеж, где будет построен русский военный флот. Ну как флот, флотилия речная, какой флот без моря? Только речной. Хотя, для Азова и Керчи должно хватить.

Впрочем, только флотом подготовка не ограничилась. Через засланных казачков было кое-как высмотрено устройство крепостных сооружений Азова и Керчи. На берегу Дона выбрали более-менее подходящие места и соорудили что-то подобное. Будем тренировать армию и флот.

Чего у нас там, в озарении, на счёт Азова? Было два похода, первый неудачный, второй успешный, но Керчь не взяли. То есть, если в первый поход подготовиться получше, то всё может обернуться гораздо более успешно, чем в видениях.

Важно то, что теперь понятно: без флота даже не стоит начинать — затопчут, басурмане. Будут постоянно подпитывать Азов продовольствием, боеприпасами и подкреплениями. С моря нужно блокировать. Хотя, русский Азовский флот нужен не только для этого. Крепость Азов это только малая часть. Понятное дело, задача максимум полный захват Крыма. Хотя, как Бог даст, губу раскатать конечно можно, тут бы Керчь взять.

Предстояло два года подготовки, чтобы потом за две месяца выиграть войну. Этого должно хватить для: создания без особого аврала флота; вербовки иностранных спецов по осаде крепостей; дрессировки личного состава армии. Не говоря уж про накопление армейских запасов по маршруту движения войск, это всё само собой разумеется.

1693 год представлялся Петру оптимальным для похода. Своя армия как раз успеет подготовиться, а противник: турки и татары, в это время должны будут воевать в Европе с нашими союзниками: имперцами, поляками и венецианцами. Осталось только сделать всё так, как задумано.

К осени 1692 года уже были видны на Москве приметы царствования нового монарха.

Царь особым указом дозволил всем носить одежду иностранного покроя и брить бороды. Стоило это недёшево, но последовавших этому указу придворных он особо выделял своим вниманием. Тем более что можно было и в долг, а потом продлить, а там кто знает, может царь вообще простит недоимку. Поэтому уже не было недостатка в европейски выглядящих русских лицах и тушках при дворе.

Новый указ о престолонаслендии подробно зафиксировал всю очерёдность. Да к тому же, чтобы не было вообще никаких сомнений, сто ближайших наследников, в порядке очереди, были вписаны в особую грамоту. Любые изменения: рождение нового наследника или смерть вписанного вносились в грамоту со всей возможной быстротой. Уже успели внести и вычеркнуть второго сына Петра, умершего в младенчестве.

Один момент, то что наследников должно быть не менее ста, очень помогал Петру управлять боярами. Романовых на все позиции не хватало, поэтому вписали ещё и наследников из боярских родов.

Очередь наследников из бояр царь определял лично, что давало два серьёзных преимущества. С одной стороны процедура была совершенно честной, понятной и не могла вызывать мало-мальски законного возмущения боярских элит: как-никак смысл наследной грамоты в том, что царь принимает человека из другой семьи в свою семью, некому больше здесь соваться со своими советами, как со свиным рылом в калашный ряд. Но с другой стороны у царя в этом смысле не было никаких ограничений: хочет — позади Романовых Хованских впишет, а если передумает — Милославских. Потому среди бояр за место в наследной грамоте, сразу усилилась дикая грызня за возможность, подлизаться к начальству. А такое очень способствует управляемости.

Три года самостоятельного царствования пролетели как один день. Когда нет праздности, замечать течение времени некогда, а молодому царю надо было ещё и на пирушки успевать, причём делал он это отнюдь не в ущерб своим царским обязанностям.

Однако сегодняшнее торжество было особенным: вернулся в Архангельск из Англии первый русский торговый корабль «Святой Павел». Кому-то может показаться, что три года это очень долго, но в этот раз корабли строили медленнее, зато гораздо качественнее: и лес просушивали тщательнее, и качества сборки старались добиться идеального. К тому же, ещё до спуска на воду одного корабля, уже последовательно закладывались очередные. Россия создавала свой флот, а планы торговли были огромные.