Семён Афанасьев - Доктор 2

— На какой случай? — хмурится Бахтин, явно напрягаясь.

— Да ни на какой! Просто как запасной вариант! — почему-то раздражается Кузнецов. — Олег! Уймись! Не вибрируй! — И далее абсолютно спокойно продолжает, — нечего опасаться. Блин, как же с тобой сложно, дитя регламентов! Это — стопроцентный неловленый мизер, но должен же у нас в любой ситуации быть резерв? Вот эта запись — такой резерв. Просто резерв! Без какого-то скрытого смысла, Олег!

— А кто ещё, кроме тебя, в курсе этой камеры?

— А никто… — загадочно улыбается Кузнецов. — Она с нарушением техзадания установлена: её заявленные параметры не совпадают с реальными. А при любом удаленном поиске, с ВэЦэ ориентируются на зарегистрированные характеристики, а не на реальные. Потому что откуда на ВэЦэ реальные характеристики знать? Ещё и с той горбатой установкой, которая тогда была… Мы у ментов ещё начальника тыла тогда посадили, не знаю, помнишь или нет…

Бахтин сосредоточенно кивает, старательно втягивая длинную лапшу лагмана и стараясь при этом не издавать никаких звуков на весь ресторан.

Кузнецов откровенно веселится, наблюдая за Бахтиным, и не скрывая веселья, продолжает:

— Я на её широкий фокус случайно наткнулся, и то только потому, что знал, где искать. Я раньше, по предыдущей службе, именно с этой камерой уже сталкивался.

— Подробности — секрет? — любопытствует Бахтин.

— Подробности не обсуждаются. — разом теряет хорошее настроение Кузнецов. — Бах, тебе чужая инфа под грифами нужна? Так у меня ещё сроки о неразглашении не вышли, если что… Или — будем о нашем вопросе?

— Не-не-не! — поднимает обе руки Бахтин, продолжая сжимать ложку. — Пардон! Бес попутал! В смысле, любопытство. Извини! Так давай развивайся, что дальше?

— Я на её широкий фокус случайно наткнулся только потому, что времени не пожалел. А так — неловленый мизер. И лиц не разобрать. Так что — спим спокойно. — подводит итог Кузнецов. — Это максимум того, что можно нарыть по ситуации. Если не знать ничего из альтернативных источников. То есть от нас троих. Ну и, не для печати: есть информация от бывших источников, что ментам есть внутренняя команда от начальника следствия закрыть конкретно эту тему, как тёрки между собой.

В «КАНАТ» прибываю с опозданием на десять минут, не смотря на все усилия. Бахтина и Кузнецова обнаруживаю в дальнем углу под фикусом. Видимо, они там расположились специально, чтоб нашу беседу никто не мог слышать.

— Здравствуйте, извините за опоздание, по работе задержался, — почти падаю на свободный стул.

— Садись, мы и на тебя заказали, у Игоря времени не много, — кивает Бахтин на Кузнецова.

— Вначале о деле. — подключается Кузнецов. — Александр, это единственный ролик…

Не скажу, что у меня прямо всё холодеет внутри при этих словах, но слегка напрягло. Далее Кузнецов передает мне небольшой планшет, на котором с дистанции чуть не в пару сотен метров снимались все наши телодвижения. Не разобрать не то что лиц, а порой и силуэтов. Уже молчу о том, что инфракрасный режим контрастности не добавляет.

— Вместо лиц и силуэтов — размытые пятна. Можно разобрать только порядок движения. — честно озвучиваю, что вижу. — Что это нам даёт?

— Это нам даёт подтверждение того, что они напали первыми, — отвечает Кузнецов. — Извини, Саша, лично я должен был убедиться.

— Я вам очень благодарен, не нужно извиняться. — Чётко и откровенно обозначаю свою позицию. — Я прекрасно отдаю себе отчёт, в какое время и в каком месте живу. Я тоже читаю интернет и знаю, что, например, некто Усанов вышел через сорок суток после убийства. И совершил второе. Самого Усанова я ни в глаза не видел, ни о существовании его не подозревал. Но вся страна благодаря интернету знает, что можно убить — и выйти через сорок дней. Это во всех соцссетях есть. А тот парень, которого десантники на остановке пинали, сел на десять лет. Когда попросил их сначала не бить бутылки, а потом защищался. — Смотрю на своих спутников и вижу, что они, не мигая, смотрят на скатерть. Что-то я не то сказал, видимо. — Я вам обоим очень благодарен. Вам не за что извиняться, — повторяю «зависшему» Кузнецову.

— М-да, не всё ещё ладно в королевстве датском, — хлопает ладонями по крышке стола Бахтин и обращается к Кузнецову. — Продолжай.

— В техгруппе сделали, что могли, вот итог, — продолжает Кузнецов. — Это — максимальное увеличение и разрешение на картинку. Вернее, приближение. Лучше не получится. Ни у кого. Кроме нас троих предлагаю больше ни с кем тему не обсуждать. А нам троим — прямо сейчас её забыть.

— Тогда есть ещё капитан Саматов, — добавляю хмуро. И пересказываю утренний разговор.

— Можешь забыть, — отмахиваясь рукой, отрезает Кузнецов, едва дослушав до конца. — Не буду объяснять тебе ни причин, ни кто такой Саматов, ни его отношения с полицией. Тем более если он сам тебе открытым текстом… Просто забудь. Да, Олег?

Бахтин молча подтверждает кивком, отправляя в рот кусок мяса.

— В общем, считаем, что отделались лёгким испугом. Все дружно всё забываем и расходимся. — хлопает ладонями по столу Кузнецов.

За столом продолжает висеть какая-то недосказанность. Понимаю, что надо высказаться. Тем более, что я-то старше их обоих. Просто не могу им этого сказать.

— Господа офицеры, разрешите и я выскажусь, — начинаю, чтоб привлечь их внимание. — Единственный момент. Я очень благодарен вам за помощь. Но мне бы не хотелось, чтоб этот вопиющий и, я надеюсь, случайный в жизни эпизод ещё кого-либо держал в напряжении дальше. Особенно вас, Олег Николаевич, — пристально гляжу на Бахтина. — Я же вижу, что вы не можете расслабиться до сих пор. В отличие от Игоря, — киваю на Кузнецова, — или даже меня. Хотя, по логике, это мне полагается биться в истерике. Согласны?

Кузнецов едва кивает, с интересом глядя на меня, а Бахтин начинает тереть затылок, явно не зная, что ответить.

— Я вас убедил, что я могу быть достаточно взрослым, когда это требуется? Без всяких скидок на возраст? Извините за откровенность, даже если говорить о чисто технической стороне проблемы? — киваю на планшет Кузнецова.

— Нет слов, — с интересом подключается Кузнецов. — Твоё счастье, что Бахтин меня турнул с предыдущего места работы. Если бы я до сих пор был в Управлении — я бы лично с тобой обязательно обсудил все детали. Включая, как ты говоришь, технические подробности. После этого ролика.

— А что изменилось сейчас? — спрашиваю. — На ваше чувство долга и социальной ответственности как-то повлияла смена стула под… гхм… Вами?

— Не-а, — лениво отмахивается Кузнецов. — Просто в Управлении я весьма своеобразно понимал свой долг. Это потом Бахтин мне объяснил, что… впрочем, это не может быть темой нашего разговора, сконфуженно закругляется Кузнецов под веселеющий взгляд Бахтина.