Михаил Нестеров - Командарм [СИ с изд. обложкой]

И, предваряя вопрос летчика, добавил:

– В Москву сообщил сразу, потом уж к тебе поехал. С учетом запаздывания информации, они уже могут быть готовы к применению этой заразы.

Посол уехал, а Северов принялся размышлять. СССР всегда серьезно относился к возможности применения противником, кем бы он ни был, химического оружия. Да и достать густонаселенные районы Союза не так просто, ПВО не дремлет. Бывшие союзники рисковать не любят, предпочитают демонстрационные акции. Если вспомнить, когда и зачем в той истории бомбили Хиросиму и Нагасаки, чего здесь, кстати, не было, то возникает мысль – а не хотят ли наглосаксы и пендосы устроить нечто подобное, но при отсутствии ядрен батона использовать химию? Значит, вьетнамцев будут травить?

События следующих дней показали, что с одной стороны генерал-лейтенант Северов был прав в общей оценке ситуации, а с другой – ошибся в месте проведения акции устрашения и ее масштабе.

16 февраля Лига Наций сделал очередное «последнее предупреждение» мятежным территориям Французского Индокитая, снова угрожая масштабной полицейской акцией, а в ночь на 17 февраля авиация стран-членов Лиги нанесла мощный удар с применением химического оружия по крупным городам, контролируемым Коммунистической партией Китая и местам сосредоточения ее вооруженных формирований. Была задействована не только стратегическая, но и почти вся тактическая авиация. Бомбардировки непрерывно велись два дня. США, Франция и страны Британского Содружества уже утром 17 февраля опубликовали коммюнике, в котором обвинили КПК в многочисленных провокациях, поддержке мятежников, подготовке нападения на полицейские силы Лиги и еще во множестве грехов. В документе говорилось о неопровержимых доказательствах, но Олег подумал, что они могут оказаться сродни неведомому белому порошку, свидетельствам неизвестных очевидцев и тому подобной хрени, которую он уже успел вдоволь навидаться и наслушаться в прошлой жизни. Да и кому они это все являть будут, Великой Либерии? Перед кем оправдываться? Впрочем, об оправданиях речи и не шло. Вечером того же дня Трумэн разразился речью, в которой отметил историческую роль США как мирового лидера, которому сам Бог велел это лидерство утверждать, защищая демократию, свободу и прочие достижения прогрессивного человечества. А те, кто этому воспротивится (читай – страны СЭВ), будут жестоко наказаны. Только что всем противникам демократии дан предметный урок, который ведущие демократические державы готовы повторить, если кто не понял. К слову пришлись и сетования по поводу союзников, самым наглым образом обворованных по итогам Второй мировой войны. СССР было предложено пересмотреть свое отношение к этому вопросу и убрать свои войска за линию границы до 1939 года, а то несчастные европейцы устали стонать под его грязным кирзовым сапогом. В конце «баптист Гарри» (он же «масон Гарри», а теперь еще и «упырь Гарри») весьма непрозрачно намекал на наличие у США еще более мощного оружия, самого ужасного в истории человечества, которое не было применено против коммунистических китайцев исключительно из обостренного человеколюбия.

Впрочем, никаких ультиматумов, сроков, определяющих вывод войск или иных требований к СССР выдвинуто не было, провокаций на границах также не произошло. Договоренностей с Мао Цзэдуном об оказании помощи в случае нападения третьей стороны не имелось в принципе, да и оценить ущерб сразу после удара было невозможно, поэтому вооруженные силы стран СЭВ были приведены в полную боевую готовность, но мобилизация пока не объявлялась. Накалять и без того непростую международную обстановку таким явным приготовлением к войне руководство СССР не стало, тем более, что эвентуальный противник вдруг стал вести себя в высшей степени корректно, не делая попыток нарушить воздушные, морские или сухопутные границы и не перемещая соединения своих вооруженных сил. Видимо, ждали реакции на свою акцию устрашения.

Страны СЭВ выступили с осуждением, Бразилия, Аргентина, Чили и Боливия не осуждали, но выразили озабоченность, остальные, естественно, прижали уши, ожидая дальнейшего развития событий.

Ждать пришлось недолго. В ночь с 20 на 21 февраля 1947 года в Сеуле, Тэджоне, Чонджу, Кванджу и их окрестностях вспыхнуло восстание. В Сеуле возник Комитет освобождения Кореи, который объявил о низложении правительства Пак Хон Ена, приверженности принципам свободы и демократии и призвал на помощь полицейские силы Лиги Наций. К берегам Кореи направился Седьмой флот США, до этого маневрировавший недалеко от Тайваня, а с Шаньдунского полуострова двинулись транспорты с частями Корейской народно-освободительной армии. Стало понятно отсутствие у КНОА десантных кораблей, для высадки они собирались использовать захваченные инсургентами порты. Транспорты шли в сопровождении переданных КНОА и Гоминьдану эскортных кораблей. Среди них были бывшие японские кайбоканы, захваченные в конце войны, английские шлюпы и корветы, американские эскортные миноносцы, все далеко не самое современное, но весьма многочисленное. Ночная темнота и дождь должны были затруднить работу авиации и торпедных катеров по отражению атаки.

Когда пришла информация о восстании, Северов находился на командном пункте. Олег догадывался, что восставшие должны запросить помощь и получить ее, поэтому ждал дальнейших действий противника, вмешиваться в разбирательство с инсургентами он не планировал, с этим должны были справиться и без реактивной авиации. Силы местных поборников демократии особенно крупными быть не могли, без поддержки извне их быстро передавят, но захватить порты и продержаться достаточно времени для подхода подкреплений оказались вполне способны.

Маршал Петровский отреагировал на происходящие события быстро. После полуночи новоиспеченный Комитет освобождения Кореи выдал в эфир свое обращение, еще через три часа вместе с информацией о движении Седьмого флота Северов получил приказ на перелет авиаподразделений в район Чханвона для подготовки удара по американским кораблям. Это было логично, по транспортам и эскортной мелочи КНОА могли достаточно эффективно отработать обычные Ту и Илы, а вот авианосное соединение – цель гораздо более трудная. И здесь у реактивных машин ОАГ есть некоторое преимущество. Первый реактивный «Вампир» сел на английский авианосец год назад, полгода назад с американского авианосца взлетел, а затем сел обратно, прототип «Фантома», но это были лишь эксперименты, авианосцы Седьмого флота несли только поршневые самолеты. «Си фьюри» был очень хорош, «Тайгеркэт» тоже неплох, но для борьбы с Су-4, М-2 и Ар-4 они подходили неважно, на это и был расчет Петровского, поскольку иной реальной возможности нанести удар по противнику и при этом не понести катастрофических потерь просто не было.