Юлия Белова - Дневник леди Евы

Джей посвежел и выглядел здоровым. Кажется, никто пока не собирался причинять им какой-то вред, но Глэдис почти не спала, и сходила с ума от беспокойства, не зная, что их с сыном ждет в будущем. Кроме того, она так привыкла засыпать, слушая, как он посапывает под боком! Джей, который, как хороший товарищ, делил с ней и горе, и радости, почти никогда не хныкал, и в свои пять лет уже делал наивные и смешные пока попытки стать мужчиной в семье. И теперь она была лишена радости наблюдать за всем этим. Она безумно скучала по нему. Ей было мало, мало этих коротких визитов, когда нельзя было даже обнять малыша, прижать его к себе, вдохнуть запах молока и ромашки, которой от него почему-то всегда пахло, даже зимой, прикоснуться губами к шелковистым волосикам на макушке, подержать так, чтобы он начал уже нетерпеливо возиться, готовый сорваться с места и помчаться навстречу новым приключениям. Она тосковала и даже научилась плакать — в последние годы было как-то не до этого. Даже в первые дни в этом мире ей не было так одиноко.

В один из таких дней и появился сэр Роджер. Он пришел, одетый нарядно, даже щеголевато, по-видимому, у него было прекрасное настроение. Ее окатило волной ледяного бешенства, но она не дала вырваться ему на волю — инстинктивно почувствовала, что сейчас должно случиться что-то важное.

— Почему мне не дают видеться с сыном? — холодно спросила она вместо приветствия.

— Приветствую Вас, миледи, — сэр Роджер поклонился не без изящества, и даже как будто сделал движение, чтобы поцеловать ей руку, но, видимо передумал, не зная, как это будет воспринято, — Разве он не навещает Вас каждый день?

Ее просто мутило от ненависти к этому человеку.

— А разве матери будет достаточно видеть своего сына всего по часу в день, и то в присутствии чужих людей?

— Это не чужие люди, — озадаченно сказал сэр Роджер, — Китни — моя правая рука, а нянька — опытная женщина, вырастившая, по крайней мере, пятерых детей, так что наш сын в хороших руках, — закончил он даже с каким-то облегчением. Такой простодушный эгоизм при других обстоятельствах показался бы ей забавным, но сейчас это самодовольное лицо вызывало у нее только отвращение. Однако он не дал ей времени на анализ своих чувств.

— Но я пришел не за этим. Мальчика зовут Джей, не соблаговолите ли сообщить его полное имя?

— Джейсон, — нехотя ответила она.

— Что?! Клянусь небом, миледи, что это за имя! Где Вы его откопали? Что-то не припомню такого святого.

— Да уж, святым он не был, — едко заметила Глэдис, — Зато это был великий воин!

Сэр Роджер посмотрел на нее с интересом:

— А Вы не так просты, как кажется! И Ваше имя — Глэдис, гладиус, меч… Готов поклясться, что Вы благородного происхождения!

Ее возмутило его высокомерие, но она постаралась взять себя в руки.

— Мои родители были уважаемыми людьми, но не родовитыми.

— Так значит, Вы знаете, кто они? Они живы?

Она просто кожей почувствовала, как важен для него ее ответ. Ей очень хотелось сказать какую-нибудь колкость, но она снова напомнила себе, что ее сын живет в замке этого человека. Собственная судьба ее не очень интересовала — она хорошо понимала, чем рано или поздно закончится ее пребывание в этом мире. Но снова эта двойственность: родители — они были? Или будут? Как сказать? И, главное — что сказать? Это странный разговор. Он не сможет поверить просто физически. В его времени и слов-то таких нет. Но зачем он спрашивает? Она в любом случае не стала бы откровенничать. Но от него зависит судьба Джея.

— Их нет в этом мире, — наконец, она нашла компромиссный вариант.

— Тогда где Вы жили? Где был Ваш дом?

— По какому праву Вы допрашиваете меня, сэр рыцарь? Хоть я и пленница, но не совершила ничего плохого. Или Вы собрались меня судить?

— Что ж, Вам все равно пришлось бы рано или поздно узнать… Мой сын… Можете не отрицать, это ясно, как день, так вот. Джейсон — единственный ребенок мужского пола, который может (и должен!) называться моим сыном и наследником. Но для того, чтобы он мог вступить в свои права, он должен также быть моим законным сыном. Поэтому я намерен жениться на Вас и признать Джея своим сыном в присутствии достойных свидетелей.

— Что?! — Глэдис была в первый момент так удивлена, что даже просто не могла сказать ни слова, — И Вы решили все за меня, даже не спросив, согласна я, или нет?!! Да я скорей умру, чем соглашусь выйти за Вас замуж!

На сэра Роджера ее всплеск эмоций не произвел особого впечатления. Он выслушал ее довольно невозмутимо, возможно, чего-то подобного он ждал.

— В этом нет никакой необходимости, — спокойно сказал он, — Ни умирать, ни давать согласие. Да, все уже решено. Джейсон — мой сын по крови, и будет им по закону, что бы мне ни пришлось для этого сделать. Или Вам с ним так нравилась бродячая жизнь безродных собак, что Вы готовы лишить его титула и семьи, не говоря уже о пище и крове?

Глэдис промолчала.

— Но мне нужно знать, кто были его предки. Где они жили, как их звали. Я отправлю туда самых доверенных людей. Они узнают все о Ваших родителях, и сохранят это в тайне, если понадобится. Так кто же они?

— Мой отец был лекарем, так же, как и я. А мать была дочерью моряка, но после замужества занималась домом и детьми, — медленно проговорила Глэдис, — больше я ничего не могу сказать.

— Ваш отец имел разрешение на то, чтобы лечить?

— Да, конечно.

— Тогда он без сомнения был человеком благородным. Человека низкого происхождения никто не стал бы обучать лекарскому искусству.

— Нет-нет! — начала было Глэдис, и прикусила язык. Что бы она ни сказала, это либо будет выглядеть ложью, либо будет созвучно тому, что хочет слышать этот феодал. Что же сказать? Волей-неволей, придется вернуться к прежней версии.

— Это всё, что я могу о них сказать, — повторила она, опустив глаза.

— Я понял, — сказал он, — Вы не помните родителей, но доподлинно известно, что они были благородного происхождения.

Она молчала, растерянная и измотанная этим разговором, как будто она кричала ему свои доводы через стеклянную стену, и никак не могла докричаться.

— Этого мне достаточно, — сказал сэр Роджер, и вышел, оставив у нее чувство опустошенности и безысходности.

Она в отчаянии сжала кулаки, но вдруг почувствовала безумную усталость. Глэдис доплелась до кровати, повалилась на нее и тут же уснула прямо в одежде.

Проснулась она только на следующее утро и обнаружила, что заботливо укрыта — наверное, Мэри постаралась. И все же расположение духа у молодой женщины было мрачное. Она даже не сразу поняла, почему у нее такое плохое настроение, но постепенно события вчерашнего дня и разговор с сэром Роджером всплыли в ее сознании. Она принялась обдумывать ситуацию.