Евгения Петренко - Воины облаков

— Не надо, — остановил меня шаман. Ты поедешь на носилках. Джайна настоял. Женщины высокого положения, у чанка, передвигаются только на плечах воинов.

— Фу! — сказала я, — какая пошлость.

— Ничего, отдохнёшь, нам потребуется много сил, когда мы прибудем, а такие ночи, — он с удовольствием вздохнул, — замечательны, но забирают весь огонь для красной звезды. Мама Часка вернёт его тебе, когда отдохнёшь.

— А ты? — мне бы хотелось чувствовать его рядом, когда я буду болтаться на высоте мужского плеча и сверкать обнажёнными бёдрами.

— Я другое дело. — Мой рюкзак шаман ещё вчера всунул в перемётную суму. Он подал мне тунику, а потом достал из своих вещей тоненький шерстяной плащ, тоже белый, с фигурками золотых птиц. Он застегнул его на мне заколкой из бирюзы, с такой же фигуркой кондора со сложеными крыльями, как на кинжале. — Это мой знак. Носи его всегда, на всякий случай. Любой шаман чачапойя поможет тебе в беде, если увидит её.

Я вспомнила о трупе, валяющемся на пороге шатра.

— А… он. там? — я показала пальцем на полог. — Это Вакралла?

— Я не смотрел, но не думаю, этот был маленький и щуплый, а Вакралла крупный воин. Сделай вид, что падаль под твоими ногами, ты не заметила. Чанкай не слишком церемонятся с женщинами. Ты должна показать им силу. Ты не такая как простые женщины, помни это, иначе рискуешь попасть на идиота, которому захочется завалить тебя в кусты.

Я судорожно кинулась искать в рюкзаке глиняный шар с зажигалкой. Мальчишки всунули их мне, на всякий пожарный.

— Только, что, держать их в руке всё время? — думала я, — Почему у них нет карманов?

Я взяла, стоящую в шатре, шкатулку и сложила туда свои боевые запасы.

Пушак смотрел на мои сборы непонимающим взглядом. С нашими прогрессивными идеями его знакомить было некогда.

Шатёр распахнулся. На пороге стоял военноначальник Чанкай с лицом напоминающим о существовании потомственных маньяков. Он что-то грозно прорычал, указывая на труп. Шаман открыл было рот для обьяснений, но я прервала его показав пальчиком на шкатулку и сказала холодно и ехидно:

— Поставишь мне под ноги на носилках, любимый, а то буду спать с тобой каждую ночь, пока не свалишься от усталости. — Какая разница что говорить, если окружающие тебя не понимают.

Подняв свои сияющие одежды я переступила через труп и пошла в сторону, уже ожидающего меня, средства передвижения. Шаман, что называется, улыбнулся в усы, перебросил сумы через плечо и торжественно понёс за мной шкатулку… Я расселась, как королева. Носилки тоже закрывались тонким импровизированным шатром.

— Какая прелесть! — с облегчением вздохнула я и закрыла свой “светлый лик” от взглядов окружающих.

Шкатулка стояла у моих ног, а Пушак переговаривался с недовольным начальством, по поводу непредвиденного “мяса” у нашего порога. Перед тем, как носилки подняли, он подошёл к ним и сказал, не открывая полога:

— Это шаман-убийца Чимор из храма Луны. Послы прекратили сватовство, когда узнали о том, что Чанкай обратились к дочери Солнца. Они покинули столицу чанка. Теперь у нас есть ещё враги.

Джайна и Чаупи-тута прибежали к шатру, когда носилки с Ириной уже покачивались в середине войска. Раб собирал шатёр, а отряды один за другим пристраивались к колонне.

Тело, лежащее на земле, принадлежало неестественно бледнокожему, щуплому человеку. Несмотря на небольшой рост, чувствовалось, что он ловок и силён. Был..

Тело вздулось и почернело вокруг раны. Кожа лопалась, и, из рвущихся пузырей, вытекала мутная жижа. Казалось тело разлагается на глазах. Раб плюнул, сделал отворотный знак и пошёл, пошатываясь под весом шатра, за уходящим войском.

Ещё не начинало светать. Чаупи-тута обернулся к городу и внутренним зрением увидел на стене пять фигурок. Они не махали руками, не говорили друг с другом. Просто стояли, выпрямившись, и пытались рассмотреть что-нибудь в темноте.

Джайна взял его за руку и повёл за солдатами.

— Нам надо догнать Ирину, — вдруг вырвалось у мальчика, — мы должны находиться рядом с ней.

Догнать, мерно плывущие, носилки оказалось несложно. Ирина вошла во вкус королевских привилегий и сопела за тканой занавеской. Пушак шёл рядом. Когда Чаупи-тута, по-привычке, захотел обратиться с чем-то к Ирине, шаман хлопнул его по руке и погрозил пальцем. Солдаты поняли это по-своему и заржали.

Чаупи-тута, которого Джайна наставлял всю ночь, скуксился. Он забыл, что Ирина не может больше быть простой и открытой девушкой, с которой можно обо всём поговорить. К ней теперь надо обращаться “госпожа Юри”. Рассвет, какое имя больше подходит дочери Солнца.

Когда сын вождя проводил переговоры, он должен был скрывать, что знает язык чачапойя и говорил через переводчика. Знание языка тайный козырь и шаман Чанкай довольно потирал руки, отправляя того в осадённый город. Он там мог услышать что-то важное, притворяясь не понимающим. Но события сложились иначе, и теперь Чаупи-тута оживлённо болтал с Джайной, который, в роли старшего брата, заменил ему Ахау.

— Расскажи мне про чимуанского жреца, — попросил он. Пушак шёл рядом с гружёной ламой и, держась за перемётную суму, засыпал на ходу. Джайна посмотрел на него с завистью. О чём могли говорить эти два, ровно дышащих во сне, голубка. О бурной ночи. Джайна знал женщин. Мальчиков высокого положения обучают искусству любви. Но своей любимой он не касался.

Чиму, — вздохнув начал он, — строят храмы Луны в своих глиняных городах. Они поклоняются небесной владычице и устраивают пышные празднества в дни солнечных затмений. Когда тьма наползает на солнце, они убивают ребёнка, которому исполнилось полных пять лет в месяце апреле, который считается месяцем рождения Лунной богини. Перерезают ему горло над священным водоёмом, где в свой день рождения всегда появляется луна. Кровь стекает в воду и её относят в храм. Там, с самого рождения живут мальчики, посвященные Луне. Они никогда не выходят днём. Только ночью, в храмовом дворике, их учат сражаться и тайно убивать, взрослые шаманы-убийцы. Поэтому кожа у них бледная. Их поят кровью священных змей каждый день, когда луна исчезает с неба и не может поддерживать в них жизнь. Шаманы убийцы никогда не спорят, они всегда выполняют всё, что говорит им правитель.

Пушак приоткрыл один глаз.

— Ты не слышал, что сказал ваш военноначальник? Послы Чиму не будут продолжать переговоров, — он нагнулся и прошептал Джайне в самое ухо, чтоб не слышали солдаты-носильщики, — у тебя появился шанс.

Во время перехода несколько раз останавливались передохнуть. Ирина выходила “размяться”. Не так просто женщине среди солдат, да ещё в такой роли. Пушак следовал за ней, куда бы она не направлялась. Если сначала, в первую ночь, когда они остались вдвоём в шатре, солдаты отпускали солёные шуточки, то, после появления трупа убийцы, его восприняли как телохранителя. Чиму-шаманы всегда работают парой.