В. Бирюк - Герцогиня

Даже плакать забыла. Я что-то новое проповедаю? "Обратить недостаток в преимущество", "сделать из дерьма конфетку". Беллмана не читала? — "Оптимальное поведение определяется конечной целью и состоянием системы в текущий момент, независимо от того, каким образом она пришла в это состояние".

И мне плевать — как ты пришла в "это состояние".

— Цыба, на скамью. На четыре кости. Смотри, Ростя, как это делается. Какой взмах ресницами, многообещающая улыбка, призывный взгляд через плечо, изящный изгиб позвоночника, оттопыренная попочка, плавное движение рук, кокетливость пальчиков ног.

Редкостно.

Я — о рифме. А вы о чём подумали? — А, и это тоже. Хотя здесь и "ложе" — просто лавка домашняя, и не "привстав", а наоборот…

Двери заперты? Портупею с кафтаном и рубахой — долой. Штаны на помочах не только для детишек. Чисто индивидуально: не люблю пребывать со спущенными штанами.

Уточняю, если кто не понял: кроме как в отхожем месте.

— А-ай!

— Ну-ну, Цыба. Ты ж взрослая женщина. Смотри, Ростишка. Всё сыграно грамотно. Раздевание, приманивание, провоцирование. Сла-аденькая… Так бы и съел. Снаружи — всё правильно. Но не учтена скорость собственной реакции. Оказалась не готова. Ничего, растянется. Помнишь как я тебя в баньке? Подойди.

Ростишка была совершенно ошеломлена. Она впервые в жизни присутствовала при подобном действе. Куда более частом в жизни рядовых туземцев, чем, например, присутствие на чьих-то похоронах.

Увы — аристократка. У простолюдинок таких зияющих пробелов в базовом образовании нет. Заполняем лакуну в тезаурусе семинаром. Переходящим, возможно, в лабораторную работу.

Раскрасневшаяся, смущённая, она, однако, уже не была полна ужаса. Происходящее воспринималось как крайне непривычное. Но не непристойное.

Эта шкала оценок просто выпала.

— Здесь — вот так. "Правильно" — то, что велит господин.

Ни одна здешняя русская женщина, вообще — ни одна женщина в эту эпоху, кроме негритянок в Чёрной Африке, не оденет, например, мини-юбку. Сгорит со стыда. Принуждаемая повесится или утопится, ощущая себя опозоренной, обесчещенной. Но состояние душевной, эмоциональной зависимости, полное подчинение воле господской, "выученная беспомощность" убивает самооценку. Точнее — меняет её источник. "Хорошо" — угодить хозяину.

Одновременно меняется восприятие опасности. Ответственность за собственную безопасность возлагается на начальника.

— Господин защитит. Можно любопытствовать.

Если вы уверены, что злобный разбойник не выскочит из телевизора, то почему бы не посмотреть кино? С попкорном.

Непривычно, ново. Но не запредельно или смертельно.

Кажется, она, уже на уровне автоматических реакций, перестала воспринимать меня как врага. Общение с однофлаконниками дало позитивный опыт? "Господин — знает лучше". Присутствие при порно-спектакле — не убивает. Мир не перевернулся.

Тогда от "зрительницы" переходим к "участнице". Кордебалет? — Нет, выразительнее, "авансценнее". Правительница часто бывает вынуждаема играть роль примадонны. Не спрятаться в толпе, в массовке, а выйти под свет прожекторов. Стать центром происходящего. Превращая окружающих в живые подмостки, декорации, задник.

Ну что, героиня-герцогиня, пошли?

— Дай-ка ручку.

Ростя потрясенно смотрит мне в лицо, пока я, "сладострастно" ухмыляясь, переплетя её пальцы со своими, наклонившись "нос к носу", просовываю наши руки под животом Цыбы к нужной точке. Нет, не к пресловутой "точке G" — там место занято. К "бутону наслаждения".

— Ай!

— Чувствуешь? Как ей нравится.

Ей — не нравится. Цыба борется с внутренним конфликтом. Конфликт между душой и телом. Негативная оценка происходящего, состояния подчинённости, второстепенности, объектности. И позитивная физиологическая от этого же. Коктейль из удовольствия и унижения. Причём второе — чисто "между ушами". Причём поверхностность, условность этого "чисто между…" — ею постепенно осознаётся.

Готовность "оскорбляться" в мой адрес — её недавнее, буквально последних двух-трёх месяцев свойство. Утратила навыки рабыни. Забыла "своё место". Сходно с моей ошибкой в Луках.

Мы с Цыбой давно плотно не общались. Она несколько подзабыла "кто в доме хозяин". Привыкла верховодить. И у Лазаря на подворье, и здесь вокруг неё команда собралась — в рот заглядывают. Усвоила манеру быть независимым лидером.

Эх, её бы в Саксонию. Ух, как бы она там "дала угля, мелкого, но много". Но… а во "Всеволжске" остро стоит проблема "капралов дуболомов". Повторять опыты Урфина Джюса — не хочу. Бить женщину… да ещё такую… С другой стороны: на кой чёрт мне "умница, красавица, спортсменка, комсомолка", если она "краёв не видит"?

Она привыкла быть "активной стороной". В психологической части, и не только. Самостоятельно решать, доминировать, принимать ответственность, играть, а не быть играемой. Те свойства, которые, в значительно большей мере и вариативности, есть у Софьи. И, к моему сожалению, отсутствуют у Ростиславы. Утратила покорность, перестала быть былинной русской женщиной-богатыршей: "Нас куда ведут, да мы туда идем".

Вот и приходится… укорачивать. Не по-святорусски — нагайкой, или по Добрыне — саблей, а… другой женщиной.

Я-то думал, что Цыба будет учить и воспитывать Ростиславу. А получается что-то из "ланкарточных взаимных обучений".

Ревность? — Да. Я не хочу, чтобы "воспитанная беспомощность" Ростиславы проявлялась в отношениях к кому-то другому. Кроме меня. И гендерная принадлежность этого "кому-то" — мелкая деталь при общем неприятии.

Если честно — "беспомощность" и мне не надо. Я люблю и умею общаться с самостоятельными умными женщинами. Другое дело, что часто "самостоятельностью" называют капризность, а "умом" — глупую хитрость. Ничего не поделаешь: умных среди хомнутых сапиенсом всегда меньшинство.

Как говорила мудрая тётя Фира, "мозги не брови: если их нет — не нарисуешь".

Приходиться "вкладывать ума". В разные подходящие места.

— Давай-ка ещё. Вот тут. Чуть сильнее.

Это же так здорово, детка! Управлять человеком — так захватывающе! Она не хотела, она была против. Она злилась на тебя. А ты только чуть прикоснулась, и вот взрослая женщина издаёт страстный стон, меняет дыхание, ахает и с всхрипом заглатывает воздух. И чуть слышно молит:

— Ещё! О! Сильнее! Ещё!

Она — в нашей власти. И душой, и телом. Прекрасно, не правда ли? Только надо знать. Что, где, когда… Вот от этого — изменятся ваши взаимоотношения. Душевные. Она уже не будет смотреть на тебя злобно-равнодушно. Будет, наверное, злиться. На себя. За то, что ты смогла сделать её счастливой. На минутку. Но — смогла. Доставить удовольствие. Вы были близки. В любом будущем — будет "память тела" об этом.