Владимир Сербский - Пятый прыжок с кульбитом

Из его рассказа вытекало, что решение отцов нашего города стать побратимами одобрено на самом верху давно. Впрочем, Федот не догадывается, но могло быть и наоборот: наверху сами решили, а отцам города довели сей факт. Так что речь на совещании в основном шла о программе визита немецкой делегации - встречи с трудовыми коллективами и культурная программа. Ипподром уже ремонтируют, театр Максима Горького красят, музей русско-армянской дружбы реставрируют.

- А студенты немецкой «консервы» из Дортмунда и есть часть культурной программы! - воскликнул Федот. - Вы для них на скрипочках поиграете, они для вас. Всем хорошо, и нам приятно.

- Ребята, с каких это пор вас интересует классическая музыка?

- Тоха, ты чё? - вытаращился Кот. - Не буксуй, это же немки! Нас они интересуют.

- Ладно, ничего не обещаю, будем думать, - сказал я. - Телефоны здесь написаны, позвоню.

- И еще... - Федот понизил голос. - Весной будет ответный визит. Зто тоже обсуждали, и спорили жарко, до хрипоты, кому надо ехать в составе нашей делегации. Ох, повезет кому- то... Жаль, что не нам.

Не знаю, не знаю, подумал я. Вам может и не повезет.

А А А

На этом вечер интересных встреч не закончился. У капота нашей «Волги» топтался старшина Максим Максимыч, что было странно, но не очень. А вот у багажника курил человек, которого увидеть здесь никак не ожидали - Сержик Нахичеванский, ростовский авторитет и наш побратим с армянской свадьбы.

- Михалыч, дело есть, - старшина поправил форменную шапку, косясь в сторону Сержика.

Кивнув Антону, тот невозмутимо отвернулся. Одежда Сержика в глаза не бросалась: стандартное темное пальто с каракулевым воротником, да заячья ушанка. Из ряда несколько выбивались зимние сапожки ручной работы, но к этому надо было еще присмотреться.

Мы усадили Нюсю на заднее сиденье, сложили туда же пакеты. Цветы с великой осторожностью она положила на колени. Блуждающая улыбка на ее губах ясно говорила, что поступок братьев Сиротиных удивил девчонку так же глубоко, как и нас. Вроде бы балбесы и мажоры, и вот на тебе: цветы для Веры!

Денис взялся осматривать колеса, при этом он больше поглядывал по сторонам.

В глубине меня вдруг заворочался внутренний голос:

- А ты, козел, когда своей девушке дарил цветы? Комплименты говорил? Ты вообще чего-нибудь дарил Нюсе в последнее время? Конечно, стыд не дым, глаза не ест. Нашелся самый практичный да логичный, ага. Между прочим, умный вид создают не очки, этого мало. Надо еще иметь серое вещество между ушами, понял?

Блин, дожились. Меня аж передернуло. Обычно внутренний голос об опасности толкует, а теперь критиковать вздумал? Да еще таким прокурорским тоном! Хотя...

- Дед, а ведь ты прав, - рядом с обвинителем оживился Антон. - Бестолочь я, ни стыда, ни совести! Веру не только защищать и кормить надо, ей же внимание требуется. У тебя дома каких-нибудь духов не завалялось случайно?

Я почесал затылок:

- Хм... Пару флаконов «Шанели» недавно припас, духи и туалетная вода. Для медсестры Кати из больнички, под елочку в ординаторской. Девушка очень хорошая, а тут Новый год, новая коллекция... Катя любит запахи горького апельсина.

- Поделись, а? - загорелся мой парень. - Хватит твоей Кате одного флакона. Буду должен!

Тем временем, скользя подошвами сапог, старшина довел нас до фонтана, засыпанного горой снега. Это был единственный большой сугроб - с утра снег почистили не только на проезжей части, но и на тротуаре. Оперативность городских служб в это время считалась обычным делом. В достатке имелись и снегоуборочные машины, и грузовики, и дворники. И хотя снегопад происходил регулярно, чуть ли не каждый день, проблем на улице не наблюдалось. А вот в нашем мире зима всегда приходит нежданной, внося полный коллапс в дорожное движение. Включая потерю сознания у губернатора, не способного добраться до работы...

- Михалыч, такое дело, - старшина смотрел в сторону, - сверху поступил приказ выставить в вашем институте парный пост. А с понедельника еще и патрульный автомобиль будет дежурить постоянно. Говорят, к вам в гости приезжает какая-то важная делегация. Вроде бы из Германии. И не только к вам... Будет усиление по всему городу. Ничего такого не слышал?

- Все правильно, Максим Максимыч. Делегация из немецкого города Дортмунд. Хотят брататься.

- Погоди, но у нас уже есть побратимы! - слегка опешил он. - Греческий город Волос и финский город Каяни. Зачем нам еще?

- Ты забыл болгарский Плевен, - напомнил я.

- Точно... А теперь еще немецкий Дортмунд?

Вместе со старшиной высказался Антон:

- Семья народов, господи прости.

- Не вижу ничего плохого, - я пожал плечами. - Дружить по-всякому лучше, чем воевать.

- Ну да, ну да. Только ребята волнуются, - нахмурился старшина. - Если начальство вводит официальное дежурство, значит, ночные беляши и чебуреки отменяются?

- Ничего не отменяется, - улыбнулся я. - Братья приходят и уходят, а кушать хочется всегда.

- Чего?

- Я говорю, переживем и это. Кто бы ни дежурил, а ваша премия будет. Главное - обеспечить сохранность имущества. Это, брат, важнее.

Здесь душой я не кривил: обстановка требовала усиления оркестра. В смысле, новых усилителей и колонок, чтобы врезать по немецкой консерватории всей силой нашего духа. Антон от такого пассажа даже заржал радостно - идея насчет новых колонок ему понравились. Глядишь, так и до «Пинк Флойда» доплюнем.

- Тады ладно, я пошел, - старшина посмотрел в сторону Сержика. - Тебя ждет?

- Знакомый, - кивнул Антон.

- Ишь, рожа разбойная... Может, документы проверить?

Отмахнувшись от Максима Максимыча, мы направились к Сержику. После приветствия и обмена любезностями в духе «не тяжела ли ваша ноша», тот не удивил пассажем:

- Совсем житья не стало, менты вконец озверели. Гребут всех подряд. Люди говорят, большая немецкая делегация в наш город приезжает.

- Да это факт, - подтвердил я очевидное. - Тебя как-то коснулось?

- Нет, другое дело есть.

Блин, у всех сегодня к нам дело! Единственное отличие этого делового разговора заключалось в том, что беседовали мы по-армянски.

- Чем могу?

- Брат, ты же дружишь с Козловской?

- Конечно, мы вместе работаем.

Он тяжко вздохнул:

- Понимаешь, Надежда Константиновна в Москву улетела.

Такой крутой поворот в деловых переговорах несколько удивил:

- Я в курсе, а ты-то здесь при чем?

- Нехорошо получилось, даже стыдно. За несколько дней до этого я был вынужден уехать из города, по делам. Внезапно вышло, позвонить не смог. А теперь она трубку в своей Москве бросает! Обиделась, наверно.

- Так-так, - пробормотал Антон по внутренней связи. - Мамочка моя родная, это что же выходит?

Да уж, неисповедимы пути господни. Но осторожный вопрос все-таки напрашивался: