Владимир Сербский - Третий прыжок с кульбитом и портфелем [СИ]

Ай да Нюся! Девчонка режет подметки на ходу.

В прошлой жизни, пока не угомонился, женщины в моей жизни были как денежные знаки — их никогда не бывало достаточно. Кто-то ближе, кто-то дальше… Конечно, говорить об этом вслух не стоит. И врать нельзя, Анюта раскусит вмиг.

Окружающая жизнь у обычного человека наполнена недомолвками, полутонами и ложью. Врут все — начальники на работе, политики из телевизора, «эксперты» из компьютера. А уж как жены мужьям врут, и мужья женам… В лучшем случае люди молчат, а самые мудрые говорят не всю правду. В конце концов, счастливая семейная жизнь возможна в одном случае — если муж слепой, а жена немая.

В давние времена японский самурай, уходя по тропе войны, обязан был отказаться от прошлой жизни, забыть о доме, семье и своих близких. Моя первая женитьба весьма напоминала путь самурая, где молодая жена быстро навела порядок — отвадила и друзей, и собутыльников, а прежний образ жизни заставила забыть.

С другой стороны, себя не обманешь. Сегодняшняя жизнь расцвела новыми красками, и без анютиных глазок она стала бы пустой. Пустая квартира, холодная постель, плита без кастрюли борща… И кому нужна такая жизнь? Ладно, торопиться не надо. Каждый человек имеет право быть счастливым на своих собственных условиях. И на пути бусидо надо все обдумать и взвесить. Если самурай проиграл сражение и ему грозит гибель, нужно торжественно произнести свое имя. А потом умереть улыбаясь, без позорной спешки.

— Нюся, птичка моя златокрылая, может, хватит разговоров? — взмолился я. — Давай поспим.

— А я не тороплю, — пробормотала она, отворачиваясь. — Утро вечера мудренее.

Очередная весточка от беглого писателя Седых заставила Пельше забыть о подготовке к отпуску и бросить все дела, чтобы просить об этом же Генерального секретаря, товарища Брежнева. Тот внял убедительной просьбе, принял Арвида Яновича немедленно.

Прочитав короткий текст, Леонид Ильич отработанным движением пальца включил громкую связь:

— Юра, а ты знаешь такого майора Лялина, что трудится у нас торговым представителем в Лондоне?

— Да, Леонид Илыч, — голос из селектора отдавал железом.

— И что?

— Его арестовала английская полиция, — сообщил Андропов.

— Хм…

— … И торгпредство уже внесло залог в пятьдесят фунтов, — добавил Андропов.

— А за что его арестовали, вам известно? — Брежнев сохранял спокойствие.

— За вождение автомобиля в нетрезвом состоянии, Леонид Илыч.

— Хм… Советский человек, сотрудник КГБ, коммунист Олег Адольфович Лялин допился в Лондоне до поросячьего визга, и ты так спокойно об этом говоришь? Нервозность и страх дохнули из динамика телефонного аппарата:

— Это провокация, Леонид Ильич. Мы работаем над возникшей проблемой.

— Работают они… — сказал, как выплюнул, Брежнев. — Замкнулись в своих кабинетах, ничего не видят и не чувствуют. Где Лялин?

— Из полицейского участка его отпустили, до суда.

— И кто этого майора потом видел? — хмуря густые брови, Леонид Ильич все более мрачнел.

— Руководитель резидентуры оказался в отъезде, с майором разговаривал его заместитель, — из динамика донесся шелест перелистываемых бумаг. — Потом Лялин уехал.

— Суда не будет. Юра. Хм… И Лялина не будет, — печально сообщил Брежнев. — Есть мнение, что сейчас он англичанам сдает всю нашу разведку в Лондоне, понятно? А вы там над проблемой работаете! Хм… Кто это направление курирует, Крючков?

— Он только что пришел на эту должность, — встал на защиту подчиненного Андропов.

— У нас нет к нему претензий. Наоборот, есть предложение: пусть Володя внимательно посмотрит свежим взглядом, — Брежнев налил себе воды. — Так, жду вас обоих сегодня, в девятнадцать часов. Мне нужна подробная информация по этому вопросу. Да, в секретариат передавать не надо. Да, материалы для Политбюро приготовите завтра. Пока это будет личная записка на мое имя.

Брежнев выключил связь, и поднял глаза на Пельше:

— Только международного скандала нам не хватало. Высылка ста дипломатов — это же черти что, ни в какие рамки… Если этот жулик Седых не врет.

— А смысл ему врать? Все равно завтра все выяснится.

— В этом списке сотрудников, которых собрались выгонять с острова, вся наша лондонская разведка, — Брежнев потряс листочком текста. — Подобного провала еще не было, Арвид Янович. А нам ведь на Западе зерно опять покупать. Представляете, как будут руки выкручивать?

— Ничего, перетопчутся, — хмыкнул Пельше. — Повизжат, и успокоятся. Им же нужна наша нефть. Еще газ.

— Проект торгово-экономического соглашения с США практически готов, а у меня душа не лежит. И Европа в горло вцепилась… Эх, ввязались мы в эти сделки с газом, нефтепроводом. Скоро всю Сибирь распродадим, — Леонид Ильич вздохнул. — А больше за валюту торговать нечем. Только лес и целлюлоза. Куда ни кинь, всюду клин.

— А золото? Там оно еще в цене.

— Этого недостаточно, к тому же продаем с большим убытком для себя. Ехать на продаже золота дальше не можем. Да и опасно в нынешней валютной ситуации.

— Партия обещала кормить советских людей мясом, — осторожно напомнил Пельше.

— Будет зерно, вырастет и стадо. Этот вопрос решенный, — Брежнев махнул рукой. — Ладно, я подумаю здесь, а завтра на Политбюро продолжим. Вы когда в Ригу летите?

— Выходит, что завтра вечером, — Пельше посмотрел через плечо. — Если еще чего-нибудь не случится…

— Тем более вашу поездку откладывать нельзя, — Леонид Ильич бросил очки на стол. — Одного только понять не могу, откуда такие подробности знает беглый товарищ Седых?

С утра пораньше, перед рассветом, Анюта усвистала в Гагру. Тихонько так, без рекламы. Ей нравилось махать руками на пустынном пляже, чтобы затем, упарившись, «разочек окунуться». А у меня на этот раз план был иной. Накормив завтраком кошку и свое многострадальное тело, я отправил их в спальню, набираться сил и выздоравливать. Говорят, кошка возле больного органа — лучший лекарь. Вот на ухе и проверим.

А сам передвинулся к Антону на базу. Удачно попал — зарядка уже закончилась, а завтрак еще не подступил. В качестве извинений, а также подхалимажа для, с собой притащил два велосипеда. Один железный конь с доисторических времен в прихожей на стене пылился, второй у соседки Риты реквизировал. Там дочка выросла, а мелкой Вере подростковая модель должна быть в самый раз. Обнюхав новые предметы, Рекс вознамерился задрать заднюю лапу на колесо, но я быстренько выпихнул его во двор. День только начинался и, перемахнув через плечо, в раскрытую дверь веранды заглянуло любопытное солнце. Яркими бликами осветило чудесную технику, чтобы заставить Антона зажмуриться от блеска эмали с хромом. Словно легким ночным дождичком, его обиды смыло с души, ведь каждый мужчина в глубине души большой ребенок. Впрочем, Вера восхитилась не менее. Хитрый ход не то что бы сгладил конфликт, но разговор сразу увел далеко в сторону, на конкретный предмет обсуждения деталей велотехники и управления скоростями.