Виктор Тюрин - Свой среди чужих [litres]

– Я хочу мир посмотреть! В Америку хочу!

Чтобы поменять надоевшую мне тему разговора, я спросил его:

– Как дела в сигаретном бизнесе?

– Да так себе, – недовольно протянул он. – За всю неделю только десять долларов и заработал.

Дело в том, что в их городок вернулся один из горожан, который исчез несколько месяцев тому назад. С собой он привез станочек для набивки сигарет и папиросную бумагу. Оставалось достать только табак, и для этого дела он подрядил несколько мальчишек, которые находили ему окурки. За сто пятьдесят окурков он давал мальчишкам пять долларов. Из них, по словам Гельмута, выходило двадцать сигарет, которыми сигаретный делец торговал поштучно на рынке. По словам парнишки, местный бизнесмен выручал за двадцать сигарет девять-десять долларов.

– Как с едой в семье?

– Сестра вчера вечером принесла полный котелок с гречневой кашей, политой маслом. Мы добавили в них банку твоих мясных консервов. Такая вкуснотища получилась! – паренек от приятных воспоминаний даже зажмурился. При этом у него была такая умильная физиономия, что я не смог удержаться и улыбнулся, но при виде подходившего к нам незнакомого мне старшего лейтенанта Советской армии насторожился. Сразу обратил внимание на его совершенно новую форму, при этом у него было лицо человека, который мало проводит времени на открытом воздухе.

«На кадрового не похож. Хотя кто его знает. Скорее всего, переводчик или мелкая шишка из СВА [2] Советская военная администрация. . Из какого-нибудь технического отдела».

– Гельмут, здравствуй, – поздоровался русский офицер.

Паренек повернулся к нему и заулыбался:

– Господин офицер! Здравствуйте! Это мой приятель, Алекс.

– Староват он для твоего приятеля, Гельмут, – на хорошем немецком языке, при этом улыбаясь, сказал лейтенант, после чего представился: – Николай.

Я пожал протянутую руку:

– Алекс.

Мне было интересно поговорить с ним, вот только этого нам не дал сделать сержант, не вовремя вернувшийся. Он пришел с каким-то немцем. Покосившись на русского лейтенанта, буркнул:

– Алекс, надо с одним немцем поговорить.

– Николай, извините, дела. Гельмут, иди. Может, позже увидимся.

Немец оказался настоящей находкой для нашего бизнеса. Являясь владельцем антикварной лавки, герр Хорц сумел часть своего товара спрятать и теперь был готов обменять его на продукты. Мы сели в машину и поехали смотреть, что может предложить антиквар.

Этот день не отпечатался бы у меня в памяти, если бы не состоялась новая, а главное, совершенно неожиданная, встреча со старшим лейтенантом. В тот день Мазетти праздновал свой день рождения. Я тоже получил приглашение. Мы собрались в мастерской после отбоя и пропустили уже по паре стаканчиков, как в ночной тишине раздался рев двигателя грузовика, потом услышали громкий окрик часового, а следом прозвучал голос начальника караула. Когда поняли, что это приехало не высокое начальство с какой-нибудь инспекцией, то больше уже не обращали на них внимания, вот только нас все равно потревожили. В дверь ангара вдруг неожиданно застучали. Деваться было некуда, и нам пришлось открыть ворота. На пороге показался злой капрал из второго взвода, который был начальником внутреннего караула. Ему была обещана выпивка за то, что он не будет нарушать наш покой.

– Парни, вам пять минут, чтобы свалить в казармы! Без разговоров!

– Погоди! А стол как же? – жалобно поинтересовался именинник. – Мы же не можем…

– Знать ничего не желаю! Живо исчезли! Если что – пеняйте на себя! Вы теперь сами по себе!

Капрал развернулся и исчез, оставив нас в полном недоумении. Будь какая-то инспекция из штаба, то он бы так и сказал, а тут непонятно что происходит. К тому же по лицу капрала было видно, что он всерьез встревожен.

– Том, извини…

С этими словами солдаты потянулись к выходу, так как никому не хотелось нарваться на неприятности на пустом месте. Мазетти был упрямым всегда, сколько я его знал. Вот и сейчас он стал хватать открытые консервные банки, заодно зацепив кольцо домашней колбасы, которую он неизвестно где достал. Я только открыл рот, чтобы извиниться и уйти, как услышал:

– Алекс, бери виски. Остальное сунь под стол. Давай быстрее!

Пожав плечами, я выполнил то, что он просил, и сразу понял, в чем заключается план механика. Нагруженный закуской, он направлялся к комнате, где у нас хранился сварочный аппарат и баллоны. Это была небольшая комната, расположенная в углу ангара, а самое главное, она имела отдельный выход. Закрывшись изнутри, мы стали раскладывать выпивку и закуску, одновременно прислушиваясь к внешним звукам. Мы успели дважды наполнить свои стаканы, как услышали, что ворота ангара заскрипели, а затем в него въехал грузовик, после чего ворота снова закрыли. Потом был топот ног, слышались негромкие голоса, и, наконец, кто-то подергал дверь в сварочную комнату, запертую нами изнутри.

– Нет здесь никого, – послышался из-за двери чей-то незнакомый голос.

– Ты же сам видел, что здесь кто-то пьянствовал. Причем недавно.

– И что? Это же механики. А они пьют, как лошади. У меня приятель…

– Заткнись и смотри в оба, особенно за русскими! Приказ понял?

– Так точно, сэр.

«За русскими? Не понял».

Шаги удалились. Я оглянулся в сторону именинника. Томас, начавший праздновать свой день рождения еще в обед, уже совсем опьянел и теперь спал, сидя у стола, положив голову на руки.

«Янки провокацию какую-то задумали? М-м-м… С них станется».

Я уже совсем собрался разбудить Мазетти и отвести его в казарму, но что-то помешало мне это сделать. Наверно, шевельнулась где-то глубоко в душе частичка, которая заставляет не забывать, что ты русский человек, и неизменно бежать на помощь, когда раздается крик: «Наших бьют!»

Виски тоже сыграло свою роль, ослабив мою вечную прагматичность и настороженность, и я решил выяснить, что здесь происходит. Отодвинув задвижку, я только приоткрыл дверь, как услышал:

– Сэр! Никаких…

Солдат резко оборвал доклад, видно повинуясь жесту командира.

– Где сержант?!

– В кабине грузовика, сэр!

– Давай его…

– Я здесь, сэр! Разрешите доложить…

– Как пленники?

– Что с ними сделается, сэр? Сидят в кузове, в наручниках.

– Мне надо поговорить с ними. Давай их по одному.

– Так точно, сэр! Рядовой Джекобс! Давай к капитану одного из русских!

– Есть, сэр!

Мне со своего места все хорошо было слышно. Так я узнал, что американский спецназ, проникнув в советскую зону, похитил немца-профессора, а остановились они в расположении нашей автороты только потому, что у профессора от волнений и переживаний прихватило сердце. Во время этой операции американцы прихватили вместе с ним двух русских офицеров, старший лейтенант и капитана, а также ученика профессора. Одним из захваченных офицеров, по случайному стечению обстоятельств, оказался старшим лейтенантом по имени Николай, с которым я познакомился несколько дней тому назад на рынке. Еще я узнал, что оба офицера оказались физиками-атомщиками. Сразу стало понятно, что за профессор, которого они умыкнули. Еще интересным было то, что профессор поехал с американцами своей волей, а вот его ученик, как и русские офицеры, очутились в американской зоне насильно.