Михаил Нестеров - Комбриг [litres]

Бобров связался со штабом 8-й армии, которой сейчас командовал все еще не Монтгомери, а Окинлек. Быстро удалось договориться о присутствии на участке фронта в зоне ответственности бригады авианаводчиков от бригады. Шестаков обсудил со своими дальнейшие действия. Летать-сбивать, это само собой. Необходимы удары по вскрытым аэродромам противника, уничтожение техники и, в первую очередь, летного состава. Уничтожение вражеской бронетехники тоже актуальная задача.

Локаторщики доложили о группе самолетов в сотне километров юго-западнее. Олег и Влад слетали, посмотрели. Самолеты оказались «Бленхеймами», возвращались с бомбардировки немецкого подразделения на марше где-то в 100 км южнее Матруха. От девятки осталось семь машин, две повреждены. К ним стали пристраиваться четыре «Мессера», но русские упали сверху, сбили две машины и ушли обратно наверх на такой скорости, что немцы поспешно повернули на обратный курс. С почином!

На следующий день авианаводчик запросил поддержку, немецкие танки перли вперед, перемалывая оборону англичан. Противотанковая оборона была слабой, английские «Матильды» и «Валлентайны» и американские «Стюарты» и «Гранты» с новыми немецкими танками тоже не справлялись, те расстреливали их с дальней дистанции. А двухфунтовые и 37-мм танковые пушки ничего не могли сделать с усиленной броней немецких «троек» и «четверок». Американские 76-мм пушки «Грантов» были мощнее, но и они хорошо справлялись только со старыми, немодернизированными машинами. Лев поднял всю четвертую эскадрилью под прикрытием двух звеньев По-3 и пары управления, еще два звена остались для прикрытия второй волны – эскадрильи «сушек». Подошли с запада и нанесли удар РСами улучшенной кучности, затем вывалили ПТАБы, добавили из пушек. Сменившие их «сушки» ударили РСами и осколочными бомбами. Сунувшиеся «Мессеры» потеряли четверых и шустро покинули поле боя, на котором горело полтора десятка танков и бронетранспортеров, потери в живой силе – около роты.

После дозаправки и пополнения боезапаса накрыли обнаруженные две артиллерийские батареи противника. Немцы попытались сконцентрировать силы истребителей, навалился полный штаффель «Фридрихов», пришлось поднимать еще два звена По-3, но сбили и повредили половину, причем штурмовики и бомберы тоже поучаствовали. Повреждения, конечно, были, но, к счастью, ничего серьезного.

Кто больше был впечатлен, немцы или англичане, пока не ясно. Но приглашение на встречу с Окинлеком и Александером Шестаков получил, причем не в Исмаилию, а поближе к фронту.

Утром 6 ноября Шестаков вылетел на полевой аэродром, с которого его должны были доставить на встречу с британскими генералами. Бригада продолжила наносить удары по наступающим немецким частям и колоннам на марше. Радар был улучшенный, добивал до Каира, но самолеты, подходящие к городу с юго-запада, обнаруживал только в последний момент, поэтому задача прикрытия своих ударных самолетов, работающих на южной границе сектора, была особенно актуальной.

На этот раз на бригаду навалилась Regia Aeronautica, причем в приличном количестве. Зато каких только самолетов не было! И Fiat G.50, и Macchi MC.200, и Macchi MC.202, и даже Fiat CR42, просто выставка итальянской техники! Правда, большинство этих моделей современными назвать уже нельзя, к тому же пары пулеметов, пусть и крупнокалиберных, для нанесения серьезных повреждений «сухарику» или «Илу» явно недостаточно. Да и воздушный бой давно уже не рыцарский поединок один на один. Оторвались все, даже несколько бомберов и штурмовиков заявили о воздушных победах, что делает с небольшим истребителем четырехпушечная очередь – и так понятно. В общем, досталось итальянцам крепко, когда в штабе подвели итог, получилось, что из тридцати двух истребителей сбили двадцать три. И добавилось еще единиц пятнадцать различной бронетехники.

Шестаков руководил с земли, а пара Северов – Железнов висела сверху. Когда Олег убедился, что ребята справились и спокойно уходят домой, пошел на свой аэродром, а Лев полетел встречаться с английским генералитетом. «Илы» и «сушки» опять чувствительно пощипали немецких танкистов, так что Северов был вполне доволен.

К удивлению Олега, на базе он обнаружил майора и подполковника, местных авиационных командиров. Почему они появились именно в тот момент, когда Шестаков улетел на встречу с их командованием, остается только гадать, но пришлось принять и обговаривать вопросы взаимодействия. Сначала на лицах англичан явно читалась сложная гамма чувств. То ли эти русские просто издеваются, то ли большевики в Кремле совсем сбрендили и устроили балаган даже из назначений своих военных.

– Вы не находите, господа, что погода сегодня особенно хороша для охоты за итальянскими истребителями?

Эта шутка разрядила обстановку, летчики посмеялись, и беседа перешла в конструктивное русло. Северов помнил, сколько проблем доставляла нашим летчикам собственная малоизвестная по разным причинам техника, были случаи атак своих Су-2 и Пе-8, а тут пилоты другого государства. Олег поинтересовался, как идет знакомство личного состава с советскими машинами, не будет ли накладок в виде «дружественного огня». Англичане очень спокойно заметили, что силуэты изучены, а их подчиненные хорошо проинструктированы и не атакуют неизвестные самолеты, если не будут твердо убеждены в его принадлежности противнику. К тому же пока практика совместных полетов будет продолжена. Оставалось поверить им на слово, хотя некоторые моменты по связи и опознаванию дополнительно обговорили. После этого перешли непосредственно к обсуждению хода боевых действий и участию в них советской авиабригады. Не забыл Олег и про «укрепление боевого содружества» путем совместных посиделок, но бритты только руками развели, мол, они-то с дорогой душой, но решает более высокое начальство, которому обещали непременно доложить. Просидели до вечера, но разошлись обе стороны удовлетворенными. Англичане убедились в серьезности намерений русских, а Северов в том, что британцы, хоть и несколько настороженны, но воевать вместе готовы и на контакт идут. Все правильно, люди, которые вместе воюют на передовой, между собой всегда договорятся.

Вскоре после отъезда гостей вернулся Шестаков.

– Как слетал, Лева?

Тот махнул рукой:

– Полдня убил, а на что? Послушал хмыканье сэров, они, видите ли, удивлены моей молодостью! Хорошо, что тебя не видели. Знаешь, Олежа, у меня такое впечатление, что сдулись они, как проколотый мяч. Сами в свою победу над Роммелем не верят! У самих техники и людей навалом, а толку мало.

Над этим феноменом Олег размышлял давно. Он имел возможность в прошлой жизни пронаблюдать, как менялось восприятие людьми жизненных ценностей. Пожалуй, неполных три десятка лет мало для воспитания нового поколения, совершенно отличающегося от предыдущего, но люди, родившиеся в девяностые, уже во многом другие. Неужели и они потом станут такими же? В свое время Северов иногда спрашивал себя, а как повели бы себя эти люди, если бы случилась большая война, такая, как эта? Нет, не дай бог, конечно, лучше не проверять, но все же! Делали бы свой бизнес, продолжали искать выгоду? Нет, не может быть! Такие уроды найдутся, куда без них, но все остальные? Неужели, если бы кто-то из его тогдашних ребят попал в прошлое так же, как он, то отсиживался бы в тылу или попытался перебраться куда-нибудь в Бразилию? Нет, в этом он был уверен абсолютно. Значит, есть что-то в нас, не до конца вытравленное общечеловеками. Как сказал герой фильма «Барьер неизвестности»: «Наш человек, с его одержимостью идеей, способностью продираться сквозь нищету, голод, войны к заветной цели, вот где подъемная сила!» Олег в очередной раз подумал о том, что должен использовать предоставленный шанс изменить будущее, реализовать эту подъемную силу.