Владимир Поселягин - Танкист: Я – танкист. Прорыв. Солдат

Выезжая обратно на дорогу, я положил шлемофон рядом на сиденье, его наличие выдавало мою принадлежность к советским танкистам, а находясь в одном комбезе и немецком кепи, я особо внимания не привлекал. Водители имели ремонтные комбезы, вполне мог один такой ездить в нём. У немецких интендантов, а там был офицер, забрал, кроме оружия, которым перепоясался – кобура с пистолетом теперь снова на боку, – планшетку и бинокль. Поднявшись на небольшую возвышенность, не обращая внимания на столб дыма, там догорали обломки самолёта, больше наблюдал, как к одному из грузовиков ведут командира экипажа «пешки». Остановился я на обочине, чтобы не мешать движению. Да и не было его теперь, мост-то уничтожили, выполнили задание. А летуны тент сзади опустили, чтобы их не видно было, стереглись. У нас теперь было ещё три карабина, пистолет и автомат офицера. Это пока всё.

Запомнив, в какую машину посадили летуна – ха, его даже не связали, туда также забрался один солдат, – я включил скорость, мотор работал на холостых, и стал спускаться. Как я и думал, тот грузовик, что нам нужен, поехал не к мосту, а в другую сторону, а вскоре вообще свернул к железной дороге, где был переезд. Удачно. Удачно было ещё то, что за тем грузовиком повернул ещё один, и они вдвоём покатили туда. Я тоже повернул и, проехав метров триста, остановился, после чего быстро покинул кабину и сообщил пассажирам:

– Значит, так, парни, слушаем меня, как мы будем действовать. Я обгоняю грузовики, и когда, сигналя, попробую их остановить, вклинившись между грузовиками, а вы увидите перед собой кабину второго грузовика, и по моему сигналу, это будут выстрелы из пистолета, уничтожаете личным оружием тех двух, что в кабине будут сидеть. Используйте пистолеты, там расстояние небольшое будет, метров пять. Надеюсь, при движении и тряске не промахнётесь. Весь магазин выпустите. Старайтесь тяжёлое вооружение не использовать, машины гружёные с той стороны моста, возможно, боеприпасы. Ещё учтите, что в кузове того грузовика, который вы обстреляете, сидят также два солдата. С помощью пулемёта держите грузовик на прицеле, как он остановится, из пулемёта срежете тех двух. Там по ситуации. И постарайтесь машину не повредить. Она нам может пригодиться. Водить кто может?

– Оба умеем, – приглянулись те.

– Отлично, значит, водители у меня уже есть.

Догнав немцев, я пристроился за концевой машиной, там какие-то ящики были, тент не завязан был, изредка его ветром поднимало и било по борту, и можно рассмотреть, что внутри. Кстати, и в первом грузовике тоже ящики были. Места свободного там не так и много, но посадить старлея и устроить напротив одного солдата было вполне реально. До переезда я не успел подловить их, пришлось проехать и дальше. Отъехав километра на два, приступил к операции. А те, похоже, к станции и селу ехали, что дальше по железной дороге находились, я по карте посмотрел, тут прямой путь был, поэтому догнал их и нагло вклинился между грузовиками. После чего, открыв дверь и встав на подножку, я сделал два выстрела в грудь того солдата, что старлея охранял. Летун аж глаза вытаращил, но не оплошал, за оружием потянулся. Кстати, ящики я опознал, это продовольствие привозили. Ну да, вон в глубине видны мешки с разными припасами. После моих выстрелов зачастили выстрелы из кузова, и тот грузовик, что сзади ехал, стал уходить на обочину, явно неуправляемый, а я стал обгонять грузовик, что вполне удавалось, тот тяжелее, мой-то полегче будет. На попытку сбросить меня с дороги я только усмехнулся, тут поля, обрывов нет, съехал на обочину, и всё, продолжал обгонять. Прицелившись, я выстрелил в водителя, прямо через кабину наугад, чтобы припасы в кузове не пострадали и он останавливаться начал. Я тоже притормозил и установил машину рядом, выскочил, после чего упал на землю и прострелил ногу тому немцу, что пассажиром в кабине ехал, тот как раз кабину покидал, вооружившись, а когда он упал, добавил в голову. Старлей вооружился тем карабином, что у охранника забрал, и подскочил ко мне, его экипаж уже сообщил, кто я. Радостно облапав меня и поблагодарив, он стал помогать. Пока штурман осваивался в кабине грузовика, я забрал один из карабинов и выстрелил. Да те двое солдат, что на второй машине ехали, укрываясь за её корпусом, начали обстрел, портя припасы, что сильно бесило, так что я прицельно выстрелил. Укрывались за корпусом те хорошо, но я по ногам бил, у одного видно было. Попал отлично, тот свалился, и вторым выстрелом погасил его. И тут же скомандовал старлею и сержанту:

– Летуны, вооружитесь карабинами и обходите оставшегося немца по флангам. Кому он откроется, стреляйте. Машина мне целая нужна. Потом старлей в кабину, не забудьте трофеи собрать. Сапоги обязательно, пленных наших будем освобождать, а там половина босиком или в самодельных чунях, так что обувь нужна, как и оружие. Сержант потом с пулемётом ко мне в кузов. Всем всё ясно? Действуйте. А я пока постою тут, не дам немцу прицельно стрелять и припасы портить. Разбежались.

Выстрелить тому я действительно не дал и даже ранил в локоть, а потом в корпус, когда тот от неожиданности выглянул, согнувшись от болевого шока. Старлей сразу к машине побежал, стал собирать трофеи и в машину грузить. А мы с сержантом закончили и, развернувшись, покатили обратно, штурман за мной пристроился, а за ним и старлей на своём грузовике. Нам удалось захватить машины целыми, пусть кабины слегка пулями побиты, но это только вблизи рассмотреть можно. А припасы – это хорошо. Там у колонны и полевая кухня стояла, советская. Немцы до них охочи и активно эксплуатируют, свои-то на деревянных колёсах имеют, медленно передвигаются, так что наши стараются направлять в подвижные соединения, где важна скорость. Переезд мы проехали благополучно, тут никого не было, он необслуживаемый был, я это ещё в прошлый раз, когда мы его пересекали, отметил. Сразу за ним остановил машину, остальные прижались сзади и тоже встали, я заглушил двигатель, хотя стараюсь этого не делать, мало ли какие проблемы со стартером возникнут, но тут уклон был, подстраховался, и выбрался наружу, поправляя шлемофон на голове, что сменил на кепи.

Парни уже выглядывали, хотели понять, что происходит, а я, двинув к заднему борту, сообщил им:

– Наших подождём, я не один работал. Пока вы мост бомбили, моя самоходка железнодорожный обстреливала и ремонтный поезд. Вон, уже рёв движка слышно, сейчас появятся.

– Ясно, – за всех сказал старлей и, подойдя к нам, принял из рук штурмана свой ремень с кобурой и документы. У него их забрали, а штурман нашёл у пассажира в кабине своей машины, когда тело обыскивал.

Действительно, вскоре и самоходка появилась, сразу встав как вкопанная и поводя стволом, как будто я не знал, что боеприпаса у них нет. Я вышел и помахал шлемофоном над головой, так что та, взревев, продолжила движение, ей до нас ещё полтора километра, тут открытая местность была, разве что рельсы на высокой насыпи находились и с той стороны переезда наши грузовики уже не видно было. Хотя, может, верх и можно рассмотреть. Когда самоходка подкатила, летуны впечатлились, те думали, у меня тут что-то поменьше калибром, это, конечно, не сто пятьдесят два миллиметра, но тоже не слабо. Так вот, когда самоходка подкатила, я велел экипажу не глушить двигатель и собраться у неё, построившись, тут и познакомились. Машина действительно была командирская. Тут был командир батареи лейтенант Гвоздев, он и представил свой экипаж, да и объяснил, как они в плен попали. По дурости. Не своей, а полковника, которому подчинили их самоходно-артиллерийский полк. Тот приказал самоходкам атаковать на его участке. Приказ есть, пришлось выполнять, хотя комполка и пытался возражать, что это не их задачи. Но его сняли с командования и поставили другого командира, половина полка сгорела на пути, часть прорвались с пехотой на немецкие позиции, а потом немцы их выбили, подтянув резервы. Оставшиеся самоходки, их три штуки от всего полка уцелело, отошли обратно. Гвоздев это хорошо видел. А «сушка» Гвоздева застряла, провалилась в траншею и чуть на бок не легла. Ну и немцы предложили сдаться, деваться некуда было, самим не выбраться, так и оказались в плену, в котором два дня пробыли. Кстати, таких умников, как тот полковник, обычно наказывали, а за такие потери и вопиющую глупость, скорее всего, его ждёт трибунал. Их сразу после Нового года стали зажимать и давить, это я несколько рапортов о таких беспределах написал, и вот наконец проявили к этому интерес, ну и к политработникам, у которых была ранее полная власть. Отменили двоевластие, теперь только командиры могут распоряжаться в подразделении.