Владимир Поселягин - Танкист: Я – танкист. Прорыв. Солдат

Посмотрев на карту, я определил, что нахожусь в районе Барановичей, слегка отклонившись в сторону. Летел я над лесными массивами, болотами и реками, составив маршрут так, чтобы максимально остаться незамеченным для наземных подразделений. А то быстро передадут, куда пролетел такой-то самолёт, и ринутся на перехват. Воздушных поисков я пока не заметил. Все войска задействуют, что вблизи будут. Если, конечно, поверят и не посчитают всё это бредом. Определившись по карте, я вскоре пошёл на посадку. Отличный луг выбрал, и болото нужное недалеко, по прямой километров тридцать, вот только есть одно уточнение, луг этот за Бугом находится, уже на территории Польши. Посадка прошла не так гладко, как я рассчитывал, но то, что самолёт удалось загнать под деревья, как я и хотел, порадовало. Тут в чём план был, посадить самолёт и, используя моторы как движители, убрать машину в укрытие, спрятать под прикрытием деревьев. Хвост, что будет торчать, ветками закрою. Топорика у меня нет, остались у бойцов, что мост делали, но крепкий нож имелся, его и использую. План такой был, а вышло несколько по-другому. Я с посадочной площадкой не рассчитал и на луг сел несколько позже, чем нужно, и на скорости понёсся к опушке. Тут спасло то, что луг заливной, сесть ещё можно, взлететь проблема, поэтому колёса вязли и скорость быстро гасла, но всё же врубиться в лес мне пришлось, помял машину изрядно, и можно сказать уверенно, что вряд ли она когда еще полетит. Зато спрятал хорошо, ветви рубить не нужно, пара поломанных деревьев накрыли самолёт. Рядом поселений нет, я осмотрелся по карте, не сразу найдут. Вот только выбираться нужно поскорее из аварийного самолёта. Мало ли полыхнёт.

Нос «дугласа» помялся, он не взрезался в старый дуб, а скорее коснулся его, но это не помешало превратиться носовой части в гармошку. Правда, кабина особо не пострадала. Так что, отстегнув ремни, я побежал в хвост, перепрыгивая через вещи на полу. Не всё из моих вещей удержалось в креслах, вот и посыпалось вниз. Вроде ни дыма, ни огня я не вижу, но выбить дверь ни с первой попытки, ни с последующих мне не удалось, её изрядно перекосило, корпус, видать, пошёл. Пришлось головой подумать. Поискал среди вещей, задумчиво посмотрел на гранаты, ими выбить можно, но это оглушение в замкнутом пространстве, ещё пары бензина вспыхнуть могут, осколки те же. Оно мне надо? Так что будем ломать дверь старым дедовским способом, с помощью такой-то матери. Эх, ломика нет, а жаль.

Потерев отбитое плечо, я всё же включил в голову. Заглянул в тот лючок, откуда командир борта доставал запасной парашют, и обнаружил сумку. Инструменты меня в ней не заинтересовали, но небольшой гвоздодёр, или что-то похожее на этот инструмент, там имелся. Вот им я в два приёма открыл дверь и стал выносить вещи, метров на пятьдесят, к опушке, где и складировал в одну кучу. Потом застегнул ремень на поясе, там были подсумки с магазинами к автомату, я его пока за спину повесил, чтобы не мешал. Ну и стал осматривать самолёт на предмет чего ценного. А план был такой, меня со стороны Белоруссии ждать будут, а я с Польши приду. Потому и делал такой крюк, чтобы к Бугу подлететь из глубины Польши. До реки тут километра три осталось. Теперь бы найти транспортное средство, обязательно водное, напомню, что то болото входило в пойму реки, и так добраться будет до него куда легче. Вот и будем добираться, желательно на вёслах и ночью, оно так незаметнее, чем днём на моторной лодке.

Особо ничего интересного на борту не было, два спасательных жилета за спинками, это если приводниться, чтобы шанс спастись был, однако самой резиновой лодки на месте не оказалось. Там немцы запасной парашют и инструменты держали. Странно, что от жилетов не избавились. А те сдутые были, дёргаешь за верёвочку, они и надуваются. Не знал, что американцы подобную технологию уже используют, думал, у них сейчас что попроще, это потом появятся надувные жилеты. Мне они без надобности, поэтому убрал на место. В общем, в салоне особо ничего интересного нет, тем более лодку я не строить планировал, а увести у местных. Время терпит, ещё успею. Не факт, что самолёт обнаружат в ближайшие дни, я слишком хорошо его спрятал, пусть и невольно. Тут, вспомнив, что немцы, пассажиры-офицеры, какую-то поклажу убрали в багажный отсек, я прихватил ломик и отправился ковырять дверцу. Ту тоже заклинило, но я смог вырвать дверцу, сломав петли, и убрал её в сторону. Багажный отсек не такой и большой, на десяток чемоданов, но сейчас тут находилось три кожаных саквояжа коричневых цветов и разной степени потёртости, думаю, личные сумки офицеров, ну и ещё был небольшой чемоданчик. Мне кажется, из крокодильей кожи. Наверняка генеральский. Он ему подходил.

Сначала я саквояжи осмотрел, особо интересного в них не было, кроме одного. В том, что принадлежал полковнику, а это его был, фотоальбом нашёл, где он с семьёй, а на дне обнаружил небольшой чёрный холщовый мешочек. Развязал и высыпал на ладонь камешки. Я, конечно, не специалист, но, кажется, они драгоценные, все обработанные. Посчитав, я определил, что их полсотни штук, разные. Не думаю, что полковник бы возил с собой стекляшки. Так что я камешки аккуратно ссыпал обратно и крепко связал горловину, а мешочек убрал в карман. Это вещь нужная, и вес небольшой, можно забрать с собой. Я ведь помогал этому миру бескорыстно, и вот так он отблагодарил меня. Я намёки понимаю, особенно такие, и отнюдь не против принять подобную благодарность. А так в саквояжах были личные вещи, бритвы и всё, что нужно в путешествии на пару дней. Теперь чемоданчик. Подняв его, я удивился тяжести, а когда раскрыл, удивился ещё больше. Под парадной формой с генеральскими знаками различия я обнаружил большую деревянную шкатулку с хохломой, килограммов, наверно, пятнадцать, и, достав, открыл её.

– Однако, – пробормотал я, пальцем проведя по килограммовым золотым слиткам, что обнаружил в шкатулке. Их было двенадцать.

Они ребром там находились, крепко зажатые пластинками между собой, чтобы не поцарапались. Это точно золото СССР, по оттискам видно. Видимо, генерал где-то их затрофеил. Да уж, они с полковником два сапога пара, кому война, а кому мать родна. И тут я намёк понял, беру. Задумчиво покосившись в сторону спасательных жилетов, я только головой покачал. Да уж, этот мир не хочет меня отпускать без прощального подарка. Как я уже говорил, не буду отказываться.

Конечно, я был ошарашен находками, но быстро пришёл в себя, всё ценное сложил в один из трофейных ранцев, это я про золото, сверху закрепил оба спасательных жилета, больше мне особо ничего и не нужно было, и унёс находки к остальным вещам на опушке. После этого в два приёма я перенёс все трофеи к реке и, найдя подходящий кустарник, густой, спрятал там свои вещи. Метрах в шестидесяти от пограничного столба с немецким орлом. После чего, устроившись тут же, поужинал, а по времени было пять часов дня. Ещё часа четыре, и начнёт темнеть потихоньку. Пища придала сил, и мозги стали работать активнее. Оставив при себе автомат, пистолет и пару гранат, я побежал по берегу в сторону ближайшего населённого пункта. Тут в шести километрах, если карта не врёт, деревня находится. Конечно, никому на берегу Буга селиться не дадут, а кто уже жил, выселят, оттого деревня и не была у самого Буга. Тут протока от реки, подняться по ней километра три, и будет нужная мне деревня. Вот там я и планировал добыть водное транспортное средство, то бишь лодку. Надежда на это была.