Владимир Поселягин - Танкист: Я – танкист. Прорыв. Солдат

– Рассказывай, – по-простому велел я ему, когда мы устроились на поваленном стволе.

Рассказ старшего лейтенанта Михайлова, командира роты тяжёлых танков тридцать третьей танковой дивизии, действительно был тяжёлым. Снова окунаясь в те события, он в подробностях выкладывал всё, что ему удалось пережить за эти три военных дня. От участников боёв на границе я слышал подобные рассказы. Так что особо он меня не шокировал, хотя я слушал очень внимательно. Основным было для меня то, что в группе Михайлова были в основном танкисты приданных подразделений, и даже три механика ремонтного взвода. В принципе, для меня ценный приз, можно сказать, удачный. Я на танкистов и нужных военспецов собирался колонны пленных потрошить, уничтожая конвойных, а тут они сами вышли. Хотя мне этого маловато будет, так что на колонны планы менять я не буду.

– Вот что, старлей. У меня маневренная группа, собираю я её. Скажу честно, вы для меня, с одной стороны, ценная находка. С другой, взять я вас не могу. Злые вы, увидите немца, будете бросаться на них или бой вести до конца. В моих планах устраивать немцам аналогичные засады, бить их в походных колоннах. Отряд летучий: ударил, убежал. В вашем случае танкисты будут продолжать бой, несмотря на приказы на отход, что может привести группу к гибели. Не стабильные вы, это и плохо. Я не могу положиться на бойцов и командиров, которым не могу доверять. У тебя есть минут десять, пообщайся с подчинёнными. Я могу вас взять только с безоговорочным подчинением. Примете решение, сообщите часовым, я подойду.

Оставив Михайлова, я вернулся к колонне. Пришлых к ней не подпускали, они видели только головной танк. За ним ещё один и одну из машин, не более. Остальные были скрыты деревьями, стоявшими вплотную к узкой дороге. Поэтому о силе и мощности группы ничего они не знали. Кстати, Михайлов командовал ротой КВ. Ирония судьбы, все танки в его взводе были «двойками». Получив бесценный опыт боёв у границы, он отступал со своим поредевшим до взвода подразделением, пока их не заманили в ловушку. Специально подготовленную для танков: минированная дорога и противотанковые пушки, что били в борта. Дольше всех продержались КВ, но и для них подготовили «открывалку» – две «ахт-ахт» выбивали КВ один за другим. Танкистам деваться было не куда. С одной стороны болото, один Т-28 прямо так и нырнул вместе с башней. С другой – высокий косогор с лесом наверху, по которому танкам никак не подняться. Классическая ловушка. Подбили первую машину и замыкающую, после чего, как в тире, выбивали танки один за другим. Михайлов больше всего печалился, что в боекомплекте оставалось всего два снаряда, оба выстрела были прицельными, и у немцев точно были потери. Но считай, мизер, по сравнению с уничтоженной на дороге колонной. Они на эту дорогу ни в жизнь бы не свернули, если бы не регулировщик в нашей форме. Когда выжившие смогли уйти в лес, то потом вернулись, чтобы понаблюдать. А там немцы в форме вермахта и в нашей добивали на дороге раненых. Вот такая история. Злые были танкисты, очень злые.

Я направился к кабине ЗИСа, у открытой дверцы сидел лейтенант, освобождённый нами во время захвата техники. Я протянул ему фляжку. Вода была недалеко, повар уже готовил обед.

– Как самочувствие, лейтенант?

– Спасибо, товарищ майор, хреново, – немного сипло ответил тот.

– Бывает. Значит, тебя за нас приняли? Немцы, как я смотрю, злые. Это ещё ничего, после дальнейших засад вообще бешеными станут. У меня вопрос к тебе, у тебя старший брат есть? Артёмом зовут?

– Да. Он тоже танкист. Вы знакомы с ним, товарищ майор?

– Знакомы. Приходилось встречаться, – кивнул я, задумчиво разглядывая лейтенанта.

С подполковником Артёмом Сергеевым я действительно был знаком, он один из тех фронтовиков, что воевал с первых дней. Старлеем начал, командиром роты лёгких плавающих танков. А закончил командиром тяжёлого танкового полка. На «исах» воевал. Он мне рассказывал много о начале войны, в каких боях участвовал, и о своём брате упомянул. Тот сгинул в первые дни войны и числился пропавшим без вести. Брата по архивам искал, где тот вёл последний бой, очевидцев опрашивал. Ничего. Хм, а мне вот повезло встретиться с его братом.

– Подлечим тебя, Иван, не волнуйся. Кстати, вот твои документы, включая комсомольский билет, у командира ремонтников нашли. У меня вопрос к тебе появился. С нами будешь или, подлечившись, к фронту двинешь? Немцы на полпути к Минску. Скоро возьмут его, будь уверен. В нашем случае у тебя есть отличный шанс погулять по тылам противника, бить под брюхо.

– Я с вами, товарищ майор.

– Это ты молодец, правильное решение.

В это время подбежал посыльный, Михайлов со мной желал пообщаться, поэтому я закруглил разговор и, пожелав лейтенанту побыстрее выздоравливать, танк мы ему подберём, направился к голове колонны, где и находились пришлые. Сами танкисты расположились метрах в сорока от «тридцатьчетвёрки» Егорова, кстати, сам сержант машину не покидал и ненавязчиво присматривал за пришлыми. Мало ли ещё что учудят. Старлей встретил меня метрах в десяти от танка, с интересом разглядывая «тридцатьчетвёрку». Когда я подошёл, он вытянулся и, кинув ладонь к виску, сказал:

– Товарищ майор, разрешите мне вместе с моими бойцами вступить к вам в группу. – Заметив, что я вопросительно смотрю на него, пояснил: – Поговорил я с парнями, норма всё, будут себя сдерживать. Проблем не будет. Обещали твёрдо.

– В бою посмотрим, – был мой ответ. – Сколько у вас танковых экипажей сохранилось?

– Из моего взвода полный только мой экипаж, я приказал покинуть машину, как только нам гусеницу сбили, все уцелели и смогли отойти. Если перетасовать остальных, то ещё четыре экипажа, но для КВ, у «три-четыре» экипаж поменьше.

– Хорошо. Новенькие в вашей группе есть?

– Не приживались, все свои.

– Тоже неплохо. Сейчас идёте дальше вдоль колонны, за ЗИСом стоит походная кухня, обед почти готов. Вижу, что уже учуяли. Поешьте горячего. Там запас мисок и ложек имеется. Немного, но разберетесь. Пока бойцы первой партии обедают, для вас у меня приказ: составить список всех бойцов, что вы вывели, обязательно с воинскими специальностями и гражданскими умениями. Кто где служил, не забудьте. Это пока всё. Присмотрите за своими бойцами, пусть от кухни не отходят.

Дав Михайлову блокнот и карандаш – у него не было, – я направился в конец колонны, отдав необходимые распоряжения Погорелову, чтобы присмотрел за пришлыми, пусть не разбредаются. Придерживая автомат, чтобы не покачивался, подошёл к «тридцатьчетвёрке», продолжавшей стоять на буксире у тягача – наша ночная находка. Оба механика, Салов и Бирюков, уже были тут. Более того, и Иван приковылял от грузовика. Всего шатало, но пришёл. Посмотрев на его лиловое в жёлтых пятнах лицо, я только покачал головой, надеюсь, за неделю-другую пройдёт. Пока определю его к ремонтникам. Пусть помогает да учится.