Владимир Поселягин - Танкист: Я – танкист. Прорыв. Солдат

– В окружение попали, выходим, вот. Ведёт нас генерал-майор Кротов, комкор. Кстати, товарищ майор, мне бы хотелось посмотреть и ваши документы.

– Не имеются. Сдал, когда отправляли за линию фронта организовывать диверсионные моторизованные группы. Выдали знак для опознания, но он в танке сгорел вместе с моей формой, сейчас запасной пользуюсь. А та, что на мне, трофейная. Так что там за генерал, ты говорил?

– Генерал-майор Кротов.

– Хм, не слышал, – задумался я. – Сколько народу, потребности какие имеются?

– Шестьсот семьдесят два бойца и командира, включая остатки нашего отряда. Майор Кречетов, командир погранотряда, при генерале. Почти сорок раненых, продовольствия нет совсем, и уже давно. Мы самые боеспособные части, другие ослабли от голода. Товарищ генерал приказал нам добыть продовольствие у немцев. Требуются также медикаменты. Медики есть, а даже перевязочного материала не имеется, остатки нательных рубах на это пустили. Позавчера утром ещё две с половиной тысячи было, даже при двух танках, но по приказу товарища генерала двинули в путь по открытой местности, да ещё и днём. Уцелели не многие. На колонну противника нарвались, на отдыхе стояла. Подпустили нас и вдарили. Хорошо, лес рядом, кому повезло, добежали, а кому нет, там на дороге и легли. Всю технику и танки потеряли, артиллерию тоже.

– Ясно, – протянул я. – Лётчики у вас в группе есть?

– С десяток собрали. Когда сами выходили, когда местные жители приводили, а двое вообще над нами выпрыгнули. Восемь дней, как мы в окружение попали, товарищ майор… Скажите, а наши далеко?

– Обошли Минск с флангов, взяли его, и все наши войска на Белостокском выступе оказались окружены. У Могилева уже, в общем… Было бы командование нормальным, не растерялись бы, благодаря складам и отличным рубежам, организовали бы оборону, выдержали бы всё, но струсили и приказ дали на отход. Идиоты, их трибунал на выходе всех ждёт. Такие дела… Насчёт летунов это просто отлично. Я их у вас заберу.

– Это с товарищем генералом нужно решать, – слабо улыбнулся тот.

Пристально осмотрев пограничника, я тут же крикнул:

– Лосев, ко мне!

Тот был в красноармейской форме, со всей положенной амуницией и даже каской, где только достал, на ремне чехол с диском, на груди ППД – он так и просился на агитационный плакат. Подскочив, бодро козырнул:

– Товарищ майор, красноармеец Лосев по вашему приказу явился.

– Накорми погранцов. И не экономь, всё отдай. Мы себе ещё добудем, а бойцы какой день на одной траве и коре. Выполняй!

– Есть, – и обратился уже к погранцу: – Товарищ лейтенант, на какое количество готовить? Сколько с вами бойцов?

– Восемнадцать.

– Разрешите выполнять?

– Давай, – кивнул я и крикнул остальным: – Отбой, свои. Продолжить работу.

Бойцы сразу же продолжили заниматься пленными. Те, понимая, что им тут не светит, продолжали стоять, угрюмо поглядывая вокруг. Лейтенант тоже дал отбой, из леса на опушку стали выходить бойцы в зелёных фуражках. То, что лейтенант говорил правду, я увидел сразу. Кроме двух ручных пулемётов в отряде, у одного здоровенного сержанта на плече было трофейное немецкое противотанковое ружьё. Бронетехника нам действительно бы не помогла. Тем более «Ганомаг» стоял кормой к засадникам.

Я ещё хотел отдать приказ Минскому осмотреть танк и собрать боеприпасы, но Подорожный меня остановил. Они, конечно, прибыли сюда незадолго до нас, но танк осмотрели, ничего ценного там не было, а диски пустые. Посмотрев на погранцов, что расселись у грузовика группками и трепались с моими подчиненными, быстро хватая тушёнку, галеты и сосиски, я сказал:

– Вот что, лейтенант, я вам помогу. Все три последних трофея и грузовик отдам, отгонишь в лагерь. Продовольствия, конечно, мизер на такое количество людей, но на сегодня хватит, силы поддержит, а мы вам ещё добудем. Да и технику тоже. Сформируете колонну, топливо будет, и на трофеях прорвётесь к нашим. Линии фронта как таковой нет, там слоёный пирог, немцы наступают, наши отходят. Повезёт, прорвётесь. За это, как я уже говорил, мне нужны летуны. Не штурманы или стрелки, а именно пилоты. Всех брать не буду, но двух-трёх возьму. Договорились?

– Товарищ майор, я лишь простой лейтенант, это к командирам надо. Хотя за технику и продовольствие, конечно, спасибо, – ответил тот и сглотнул, мельком посмотрев на своих бойцов.

– Иди, поешь, Лосев уже и тебе приготовил. Поторопитесь, нужно покинуть развилку как можно быстрее. Не хочу, чтобы нас тут застукали.

Пока пограничники жадно ели – ложки так и стучали по стенкам консервных банок, слышался хруст галет, мы даже водой поделились, фляги у бойцов пустые были, – наблюдатель продолжал контролировать дороги, а я вернулся к изучению захваченных документов. Они оказались очень интересными, я бы даже сказал, более чем. Настолько интересными, что их немедленно нужно было отправить нашему командованию. Тут была последняя информация по движению немецких частей. У генерала в основном передвижение и местонахождение корпусной артиллерии, но полковник оказался не его подчиненным, а из оперативного отдела армии, вот в его портфеле, имеющем пломбу, всё это и было. Очень вкусная информация, а как её отправить, я уже знал.

– Пыль на дороге. Колонна к нам идёт, – сообщил наблюдатель.

– От фронта, порожняя, – убирая документы в портфели, пробормотал я, после чего стал отдавать команды: – Пограничники, забирайте грузовик, легковушку и оба мотоцикла. Быстро, чтобы через минуту я вас не видел. Лейтенант, одного бойца оставь с нами, покажет дорогу к вашему лагерю… Минский!

– Я, товарищ майор.

– Снова работаем под пост. Немцев в кузов бронетранспортёра, унтера раздеть и ликвидировать, он нам не нужен…

– Мы можем его забрать, товарищ майор, – предложил Подорожный.

– М-м-м, ладно, забирайте. Сержант, если немцев немного, берём колонну, если большая, пропускаем. Нам грузовики нужны, не меньше трёх десятков. Будет бронетехника, тоже попробуем отжать.

Тут мне пришла в голову идея, и пока пограничники не уехали, велел летёхе оставить столько бойцов, сколько сможет, из тех, что умеют управлять машинами. Таких насчиталось шестеро, они заняли позиции на опушке. Наконец погранцы скрылись за изгибом лесной дороги, а мы, проверив пост и убедившись, что ничто не вызывает подозрений, стали ждать колонну. На мою поднятую руку водитель передовой машины, рядом с которым и сидел офицер-сопровождающий, безропотно остановился и подготовил документы. Я же говорю, бляхи фельджандармов – это лучшая вещь для диверсантов.

– Всем водителям покинуть кабины, – приказал я офицеру, тот тоже вышел из кабины, разминая ноги.

Уловка с платком у щеки, типа зубы болят, сработала и тут, никто не удивился моей чудовищной дикции. Вроде бы всё готово, можно брать водителей и сопровождение. А кроме офицера было три солдата с карабинами. Автоматов вообще ни у кого не было, включая офицера и водителей, но вдруг из-за поворота показался передовой бронетранспортёр немецкой колонны. Лес глушил шум моторов, но всё же, так как все наши двигатели, включая остановленные нами машины, не работали, нам удалось услышать её незадолго до появления. Да и наблюдателя скрутил жуткий кашель – сигнал, что бить немцев нельзя, опасность. Пришлось играть свою роль до конца. Да ещё немецкие офицеры в кузове бронетранспортёра напрягали. Он и так не резиновый, так ещё этих запихнули.