Владимир Сербский - Второй прыжок с кульбитом и пистолетом

- Может быть, ну ее, эту скрипку? - задумчиво пробормотала

Надежда Константиновна. - Невелика потеря, если будем вытягивать синтезаторами. И вообще, здесь требуется контральто. Девочка хорошая, однако песня не ее. Так бывает. Пусть Нюся попробует петь и играть.

Сразу после этого дело пошло - вибрирующий бархатный голос

Анюты проникал в душу, и музыканты взяли себя в руки. Особенно это удалось Вере.

- Ну что, более-менее, - решил Антон. - Лед тронулся, а шлифовать будем завтра. Сейчас короткий перекур, на все про все пять минут.

В подтверждение своих слов он выставил на стол малиновый пирог.

- Мне нравятся короткие перекуры! - Алена цапнула сразу два куска.- Мама, открывай ротик, мне руки потом все равно мыть.

- Ах, я же на диете, - Надежда Козловская томно вздохнула, хлопая своими чудными глазами. - Что же делать?

Выглядела она не менее чудесно, и прекрасно это осознавала. А кормящая ее белокурая копия, играя такими же сияющими глазами на публику, казалась младшей сестрой.

- Кушайте на здоровье, Надежда Константиновна. И пусть майская роза засохнет от зависти, - подлил масла в огонь Семен Трофимов, уплетая вторую порцию.

- Сеня, сколько можно повторять: в команде меня зовут Надежда! - польщено улыбнулась певица, острым язычком облизывая алые губки. Потом, дожевав, она хлопнула в ладони. - Ну что, товарищи, делу время, пора за работу. Предлагаю еще раз прогнать «Бэсаме мучо».

Наше прочтение известного шлягера в джазовом стиле вогнало

Тамару в ступор. Это показалось мне хорошим знаком: мы на верном пути.

После репетиции Надежда Козловская задержалась, чтобы разобрать проблемные моменты в партитуре Веры. Много пропустила девчонка, ничего не поделаешь, придется нагонять. Антон вышел проводить Тамару Карапетян, хотя мне хотелось послушать педагогический спич певицы – у нее и в этом наблюдался явный талант.

- Не будем мешать, Дед, - пресек мои поползновения Антон. – Вера злится на себя, мало работает над ошибками.

Во дворе текла обычная вечерняя жизнь - кося недобрым взглядом, петух грозно вертел шеей в щели загородки, мама гремела посудой на кухне. Отец, посвистывая себе под нос, с садовым ножом возился в кустах малины. Рекс дрых на своей подстилке под раскладушкой, а Лапик вытянулся сверху, на нашем месте. Изредка дергая ухом, кот изображал из себя спящего пассажира. Маскировался, хитрец - будучи внеземным созданием, как и все женщины, он искоса контролировал обстановку. Вожак стаи наблюдал за живущими здесь существами, заодно охраняя наш покой. В этом у меня не было сомнений, ведь доказательством инопланетного происхождения кошек являются удивительные способности, которых не сыщешь у других животных.

- Тоша, а тебе не надо купить хлеба?

Тамара сказала это таким тоном, что нам сразу стало понятно: да, надо купить хлеба. Впрочем, пройтись по свежему воздуху тоже не помешает. Тихий летний вечер, почему бы не проводить девушку? А на косые взгляды бабушек можно не обращать внимания - пусть будет им еще один повод для перемывания косточек.

- Значит, приглашаешь меня в свою группу?

В коротеньком летнем платье она вышагивала рядом, но не близко - демонстрируя солидную дистанцию. Все-таки мы не пара влюбленных, а группа людей, устремившихся за хлебом. Грива смоляных волос развевалась на ветру пиратским знаменем, платье в обтяжку. Не барышня - огонь с черными глазами...

- Приглашаешь меня в свою группу?

- Настаиваю на этом, - твердо заявил Антон, стараясь смотреть в сторону.

- В клубе гипсового завода я первым номером иду, - усмехнулась она.-А здесь буду на припевках у заслуженной артистки.

- Именно так, - согласился Антон. - Припевкой, тенью, и на втором плане.

- И зачем это надо? - искренне удивилась она.

- Это первый шаг, за которым скрывается собственная дорога. Мы засветим тебя, а дальше ты пойдешь своим путем.

- Куда я пойду, Тоша? - Тамара вздохнула. - Ты думаешь, меня не звали в оркестр на «зеркалке»? В рестораны тоже звали. Фигня. Я на гипсовом заводе работаю, между прочим, в плановом отделе. А музыка, так... Для души.

Ладно, первый камень брошен, круги по воде пошли. Вернемся к этому разговору позже.

Торчащая из окна киоска голова продавщицы Люськи пронзила нас рентгеновским взглядом. Господи, боже мой, и эта дамочка уже Антона ревнует! И ведь ни малейшего повода не давал...

- Хлеба нет, - отрезала она категорически.

- А вот не надо было ей итальянские сапоги дарить, - ехидно заметил Антон.

Тут не поспоришь, парень прав. Переборщил я с благодарностью за очередной мешочек пятнадцатикопеечных монет. Но кто мог подумать, что в торговых кругах обычные сапоги на шпильке считаются шикарным подарком и признанием в любви?

- Граждане, будете чего брать? - нахмурилась Люська. - Мне

закрываться пора.

- А дома хлеба нет... - растерянно пробормотала Тамара.

- Возьмите ржаные батончики с изюмом, - смилостивиласьпродавщица. - Хорошие булочки, в накладной написано «диабетические».

Ну, раз для диабетиков, Антон тоже взял. Качественный товар, тут без обмана.

На пустыре, за воинской частью, парень оглянулся. Приобняв Томку, поцеловал в висок.

- Тоша, ты чего? - вяло возмутилась она без попытки вырваться. - Люди кругом!

В сгущавшихся сумерках прохожих на пустыре не наблюдалось, это было понятно им обоим. Мне тоже.

- В субботу иду на свадьбу, двоюродный брат пригласил, - прижавшись бедром, перешла она к основной теме прогулки.

Иногда женский магнетизм способен резко изменить настроение – у Антона, вместе со скачком давления, мысли полностью вылетели из головы. Улетучились, аки дым. Парень потерялся и, пока он целовал девичью шею, мне пришлось собраться. В редких разговорах наедине мы не упоминали родственников. Политику тоже не затрагивали. Мы вообще мало говорили на отвлеченные темы при встрече - во время репетиции некогда, а на утренних воскресных занятиях как-то не до обмена мнениями. Это сожаление я ощутил сейчас:

-Ничего не знаю о твоей родне, и никогда не слышал о родителях.

- Они рано умерли, - выдохнула она. - Об этом как-нибудь в другой раз.

- Как скажешь...

- Меня тетка воспитывала. Что это такое, знать тебе не надо. И трудно передать словами мою радость, когда после школы переехала в институтское общежитие. Девочки-соседки были в шоке, а я как будто возродилась вновь. Как здорово, когда никто не стоит над душой, ты представляешь?