Владимир Сербский - Второй прыжок с кульбитом и пистолетом

- На нас какой-то идиот с ножом напал, - после секундной цензуры доложил я чистую правду. - Пришлось мне ложиться в больничку, теперь и у Антона все в порядке.

- Почему Тоша молчит? Я его не слышу! - девчонка придвинулась вплотную, заглянула в глаза.

- Обычное дело, наркоз. Первый раз, что ли? Человек спит, - говорил я ровно, успокаивающим тоном.

- Ох, не доживу я до февраля, - горестно вздохнула Вера. - Вы меня раньше в могилку сведете. А с идиотом что?

- Денис эту проблему решил.

-Как это?

- Раз и навсегда.

- Ничего себе, сходили за хлебушком... - пробормотала она. Ни паники, ни истерики в ее голосе не ощущалось. - Ну-ка, живот покажи.

Однако демонстрация не состоялась.

- Тоша! - требовательно крикнула со двора мама, и Вера на чистом автомате убрала с Антона руки.

- Здесь я, мама, - пришлось мне вставать, чтобы ответить через забор - На улице!

Мохнатый колобок, лбом открывший калитку, подкатился к ногам. Хвост его колотился как ненормальный, бусинки глаз сверкали с требованием обратить на него внимание. Ну как такого ласкового не погладишь?

- Со стола не убирала, идите чай пить, - сообщила мама тоном ниже.- А мы с отцом закончили, пошли к телевизору.

По пути Вера все-таки затащила Антона на кухню, чтобы задрать футболку.

- Вот этот шрам? Ух ты, приличный. Пять минут назад была рана? – у нее неожиданно заблестели глаза. - Ну, Дед... Спасибо тебе...

- Да ладно, пустяки, - двусмысленность ситуации, взволнованное дыхание и короткая дистанция меня напрягали.

- За эти пустяки для тебя все сделаю, все что хочешь, - Вера сократила дистанцию до минимума. - Когда ты Антона пулей наградил, хотела тебя на куски порвать. Но сейчас...

Она явно нацелилась атаковать объятьями с лобызаниями, однако я вывернулся.

- Это тело надо отмыть, а ты на стол накрывай, - бочком, бочком я выскользнул с кухни. - Кушать сильно хочется.

- Имей в виду, - идя следом она, кажется, и ногой еще топнула. - Теперь Антон без меня шагу не сделает! Хватит уже нам приключений.

- То есть спать домой не пойдешь? - хмыкнул я.

- Не пойду, - отрезала она. - Мусю здесь покормили, а больше мне там делать нечего.

После ужина Рекс закатился под тахту, на свое место. И, что удивительно, у порога веранды разлегся Лапик. Видимо, ловля ночных воров показалась ему более прибыльным делом, чем мышиная возня. Что ж, еще один сторож нашей компании не помешает.

Пока я переодевал Антона ко сну, явилась Вера - чтобы построить себе место с другой стороны тахты. Однако плыть по этому течению я не собирался. Поэтому, уложив Тошу, вежливо откланялся.

- Парень по-прежнему спит. И тебе спокойной ночи, Вера, я пошел.

- Погоди, Дед, - вскинулась она. - Куда собрался, на ночь глядя?

- А в больничку, - вздохнул я. - Мне долечиваться надо.

С Верой только так, врать нельзя, она меня насквозь видит. При этом желания вдаваться в подробности не было. Зачем докладывать, что собирался потом улизнуть домой, и забрать туда Анюту? Никаких эротических планов по причине болезненного состояния я не строил, просто борщ в исполнении Нюси представлялся лучше любого лекарства. Да и травмировать девушку, которая разучилась спать одна - страшный грех.

Все получилось так, как я планировал. За исключением борща.

Выслушав рассказ о недавнем происшествии, Анюта принялась рыдать с извержением целого водопада слез. Плечо, к которому она склонила голову, промокло насквозь.

- Ну как же так, Антон Михалыч? - всхлипывая, она водила пальчиком по моей груди. - Вот этот шрам из-за Алены, когда вас Гошины шавки подрезали. Вот эта пулевая отметина из-за Нины Ивановны, Веркиной мамы. Так?

- А из-за какой бабы Гвоздь на вас напал, Антон Михалыч?

Ну что тут скажешь? Не девчонка, а рентгеновский аппарат – Вера номер два. Шерлок Холмс и доктор Ватсон, глядя на эту парочку, нервно курят в сторонке. Врать нельзя, правду говорить опасно для здоровья. Поэтому докладывал честно, но дозировано:

- Не было со мной никого, ей богу. Хлеба купил, шел домой. Один шел. А он вдруг кинулся с ножом.

- Зачем?

- А кто теперь скажет? Денис слишком уж решительно пришел на помощь...

- Значит так, Антон Михалыч, - Анюта шмыгнула, потом звучно

высморкалась в очередную бумажную салфетку, коробку которых я ей подставил. - Теперь без меня ни шагу, понятно? Хватит мне уже ваших приключений!

Господи, боже мой... Обложили со всех сторон. Впрочем, сам виноват - без контроля даже хорошие люди портятся.

К утру я вернулся на базу. И на утреннюю зарядку поднялся

исключительно ради Надежды Константиновны. Антон вяло ворочался в душе, требуя покоя - мол, он скоро умрет, если не брать его работу на себя. Пришлось бежать на кухню и разливать по стаканам травяной отвар, Антону успокоительное средство тоже не повредит.

Вдали, на утоптанной площадке под турником, Вера занималась с гантелями - прогоняла специальный комплекс по второму кругу. Упорная девчонка, эта своего точно добьется...

Мило улыбнувшись, резко помолодевшая Надежда Константиновна присела. Пригубила отвар, а потом прошипела одними губами:

- Ты почему вторую ночь не приходишь?

- Понимаете, обстоятельства сложились так, что... - начал Антон оправдательную речь, но закончить ее не удалось.

- Тоша, меня не интересует, как это складывается или выходит, - вскричала она тихим шепотом. - Ты не пришел!

- Это не я, - Антону пришлось выложить железный аргумент.

- Неважно!- в голосе певицы кипело возмущение. - Я ждала!

Накрыла стол, зажгла свечи... А мой спаситель не пришел! Как это понимать?!

Надо отдать должное парню, он не растерялся - в отличие от меня.

- Иногда события бывают выше нас, - намекая на некую тайну, туманно начал съезжать Антон.

- Да? - она махом выхлестала свой стакан. - Безответственность не имеет оправдания! Днем приличия соблюдать следует, это понятно. Но ночью правила иные, как в шахматах: взялся - ходи. Мне требуется лечение, а свидания даже в тюрьме разрешены!

Давненько нам не выдавали такую серьезную отповедь!

Тряпка, соберись, сказал я себе. Что ни говори, а мастерство проведения переговоров и работы с возражениями не пропьешь. Надо работать и, что важно, без слова лжи.

- Человек, который по ночам забирался к вам в спальню, ранен, - сказал я с трагическим прискорбием. - Лежит в больнице.

- Но он жив?! - Надежда Константиновна распахнула свои чудные глаза с поволокой.

- Проникающее ножевое ранение в брюшную полость. Врачи делают все возможное.

-Господи... - охнула она.

- Это тяжелое известие, но вы выдержите. Антон Михалыч просил передать, что вы самая необыкновенная женщина в его жизни. Хрупкая и сильная.

-Сейчас ты скажешь, что это секретное дело, - горько вздохнула она.

-И где та больница, ты не ведаешь...