Владимир Сербский - Второй прыжок с кульбитом и пистолетом

- Я настойчивая! - Римма снисходительно хмыкнула. - И мы в детстве сильно дружили, так что особенно ее не ругай. Поведала подруга, что ты физкультурой с ней позанимался. И если бы ее раньше не видела - глазам своим не поверила. Как подменили Надю, другим человеком стала. Научи меня упражнениям, партнер, а уж я отблагодарю! Со всей душой. Не дай погибнуть, Тоша, помоги!

Оптимистическая трагедия, ей богу - остается только развести руками. Не было печали, да куда деваться? Партнера надо выручать. Игнорируя Колин запрет, я не бросил болтать с Риммой за жизнь, собеседник больно интересный. Кроме того, продолжал втихаря таскать ей шмотки. Не часто, по мелочам, исключительно для личного потребления. Тут такое дело - никуда ведь от бартера не денешься, внукам кушать хочется каждый день.

- Что ж, начнем с простого, - решил я. - Руки на стол.

- Прямо сейчас?! - ахнула она.

- А чего тянуть, - сверху я уложил ладони Антона. - Будем из тебя нового человека делать.

- А это не больно? - Римма исподлобья метнула лукавый взгляд.

Я усмехнулся в ответ:

- Еще никто не жаловался! Глубоко вздохни. Выдохни. Работаем вместе, это называется аутотренинг.

- Ой, - прошептала она вдруг. - В кончиках пальцев колет... И тепло пошло... А в животе жарко стало!

Такое резвое начало удивило и Антона. Мы же еще ничего делать не начали, а она уже завелась, всего лишь от соприкосновения рук!

- Дед, мне тоже тепло стало, - он поежился. - И мурашки по всему телу.

- Работаем, - испытывая подобные чувства, отступать я не собирался. - Римма, представь себе: шумит водопад, течет речка. Солнышко светит, птички поют. Тишь и благодать. Представила? Тогда расслабься. Не стоит думать о том, что может случиться. Вместо этого надо ценить то, что имеешь сегодня. Дом, дети, любимый мужчина... Чего еще желать? И не будем прятаться от собственных страхов. Страхи ничтожны, и существуют не для того, чтобы напугать нас. Наши страхи и тревоги говорят лишь о том, что в жизни есть нечто действительно важное, ради чего их стоит преодолеть. Ты опускаешь руки в струящуюся воду - все мелкие заботы смывает река. Жизнь налаживается, у тебя отличное настроение и нет повода для печали... Повторяй за мной: я чувствую себя прекрасно, мне легко и комфортно, радость жизни наполняет меня. Сердце бьется ровно, ритмично, спокойно. Мой лоб прохладен, я дышу и радуюсь. Будущее может отличаться от настоящего, и я в состоянии изменить его прямо сейчас. Счастье придет ко мне, когда оно будет исходить от меня. Я постараюсь стать лучше, а не думать, что я лучше. Буду есть то, что люблю, делать так, как люблю. Говорить о том, что люблю, жить так, как люблю. Буду жить сегодня...

Двадцатиминутный сеанс отнял у меня все силы, Антон тоже тяжело дышал.

А Римма замерла с закрытыми глазами и легкой улыбкой. И когда мы убрали руки, из транса она не вышла.

- Дед, такого еще не было! - запаниковал Антон. - Она будто окаменела. Что делать будем?

- Будить нельзя, - пробурчал я. - Из состояния отрешенности надо плавно выводить. Попробуем мысленный посыл.

Снова уложив ладони сверху ее рук, я вздрогнул - бледная синяя искра проскочила между нами.

- Видал?! - воскликнул я, и парень ошарашено согласился:

- Жахнуло!

Молния перетекла в бледно-синее сияние, которое постепенно окутывало Римму. От рук оно перешло к плечам, а потом двумя потоками устремилось к голове и ногам. В конце концов, бледно-синий кокон полностью поглотил ее.

Разгораясь новогодней елкой, тысячи огоньков замерцали внутри ее тела.

- Господи, - пробормотал Антон. - А это что еще за гирлянда?!

- Не дергайся, - посоветовал я, подавляя собственное желание одернуть руки.

Такое чудное зрелище и через тепловизор не увидишь - тело Риммы обратилось в туман, а прямо перед нашими глазами красным яблоком пульсировало сердце. Еле заметная футболка не мешала обзору, отходящие в разные стороны кровеносные сосуды обозначились яркой разноцветной мишурой. Под прозрачными, но ясно видимыми ребрами, своей жизнью жили легкие, они вздымались и опадали двойным матовым облаком.

- А это, выходит, печень? - вглядываясь в живое сизое пятно, Антон пребывал в ступоре.

- Точно, - я облегченно вздохнул. Мы с парнем видели одну картину, значит, ум за разум еще не зашел. - А ниже, Тоша, кишечник.

- Неужели у нас в животе тоже столько кишок? - заплетающийся язык парня еле шевелился, Антон явно собрался отъехать в обморок. Или он так под аутиста косит? А у меня не было слов для выражения собственных чувств - на смену удивлению пришло потрясение. Это не галлюцинация в режиме инфракрасной подсветки, мы ясно видели одно и то же: внутренние органы человека, ярко раскрашенные безумным художником. И все имело свой оттенок - нервы, сухожилия, кости. Разноцветные огоньки, разбегаясь в разные стороны, пульсировали живыми светлячками.

- Блин, да что же это такое... - Антон начал приходить в себя. – Я вижу человека насквозь, но зачем мне это надо? Не хочу!

Несмотря на мой протест, он убрал руки - свечение моментально угасло, и Римма открыла глаза.

- Ой, я что, уснула? Такое впечатление, что выспалась на всю жизнь, - с тихим восторгом воскликнула она. - Как сладко здесь пахнет яблоками и мальвами... Тоша, мне твой аутотренинг пришелся по душе!

- Вот и славно, - выдохнул Антон. - Продолжим завтра, в шесть утра.

-Ага, - Римма козочкой подскочила и даже, кажется, притопнула. - Словно десять лет скинула!

Я присмотрелся: партнерша в самом деле посвежела. Что же этобыло?

На радостях Римма чмокнула Антона в щеку и подхватила свои сумки. Да, работу молочницы никто не отменял.

Некоторое время мы с Антоном сидели, словно пыльным мешком из-за угла стукнутые - переваривали увиденное. Анатомия в картинках отдыхает, это какой-то оживший анатомический атлас, где контрастность и насыщенность цветов выкручена до максимума. Но ведь так не бывает...

- Чего это она такая счастливая умотала? - лучась не менее довольной улыбкой, Вера прижимала к груди фарфорового слоника.

По молчаливой договоренности, обсуждать Римму мы не стали. О чем говорить, если самим непонятно? Впрочем, для разговора у меня была заготовлена иная тема.

- Знаешь, Вера, вчера с твоим отцом виделся, - без раскачки рубанул, сплеча.

Эту новость не стоило откладывать в долгий ящик. И пусть мечтам Нины сбыться не суждено - известие о внезапном появлении папаши в тайне не сохранить. Тут надо чего-то сразу решать, не доставят счастья ложные надежды. Упреков Нины я не опасался, дружба с Верой мне дороже.

- Как это? - брови поползли вверх, и слоника она поставила на стол. - Ничего не путаешь? Он же давно умер!

- Не умер, солнышко, как оказалось, - я положил руку ей на плечо. – И просит разрешения с тобой встретиться.