Безбашенный - Античная наркомафия [СИ]

— Ну Володя, ну ведь это же парад!

— Ага, он самый. По исходной идее, пока её не извратили паркетные шаркуны — демонстрация военной мощи. Вот её наши бойцы и демонстрируют, а не надраенные как у кота яйца бляхи или выглаженные шнурки. Ты глянь вон на Сапрония и Миликона — оба довольны, и плевать им на те шнурки с бляхами. А всё отчего? Оттого, что оба настоящие вояки — полевые, а не паркетные, и у них армия для настоящей войны предназначена, а не для детских игр в солдатики. И какая армия — такой у неё и парад.

— Хайль Миликон! — рявкает в жестяной матюгальник префект сводной когорты, и вся шестёрка центурионов вскидывает руки — их витисы уже переложены в другую — в соответствующем приветствии. Вся когорта по их свистку салютует взмахом копьями, а царь и Фабриций приветствуют бойцов ответной отмашкой, и легионеры — не слишком ровными шеренгами и не особо слитно и энергично топоча, зато держа идеально ровную стену щитов — покидают площадь.

Следом за тяжёлой пехотой грохочют по мостовой железными ободьями колёс «тачанки», то бишь колесницы с пулевыми полиболами — показушные стрельбы из них в городской черте, конечно, противопоказаны, для этого загородный полигон есть, а здесь просто демонстрируется наличие. Отстрелялись за себя и за них проскакавшие следом за ними конные лучники, а за ними неторопливо, но внушительно прогрохотала артиллерия — влекомые парами волов тяжёлые повозки с баллистами. Тоже без стрельбы, естественно, потому как ядерное оружие — ага, каждое ядро минимум с половину человеческой башки величиной. Лет восемь они уже у нас вообще-то имеются как вид войск, но на параде в честь очередной годовщины операции «Ублюдок» дефилируют впервые, потому как в тех, подаренных нам римлянами, а нами только починенных, нашей заслуги был сущий мизер, и гордиться было особо нечем, а вот эти экземпляры — уже нашего производства, вообще с нуля. К десятилетнему юбилею они не подоспели, но теперь, на двенадцатую годовщину, у оссонобцев есть наконец-то все основания ощутить себя гражданами какой-никакой, а всё-таки уже ядерной державы, гы-гы! Следом за тяжёлой осадной артиллерией проехала лёгкая полевая — запряжённые парами мулов повозки с малыми онаграми. Тактическое ядерное оружие с ядрами величиной с кулак. То, что при необходимости они и гранаты типа лимонок могут метать — известно лишь немногим с высшей формой допуска…

Из того, что стрелять они могут и прямо с телег, являясь таким манером своего рода самоходками, секрета никто не делает — очевидно ведь для всякого, кто только взгляд на них бросит. Но конечно, обходятся без стрельбы и они, потому как и таким ядром бед в городе натворить недолго. Поэтому и за себя, и за самоходчиков отдуваются лучники на тяжёлых повозках-крепостях вагенбургов, тоже влекомых волами. И поскольку тягловая сила нашей военной техники — живая, которая ни пёрднуть, ни насрать случая не упустит, завершают парадное шествие войск — ага, под смех зрителей — «сапёры», то бишь рабы с мётлами и совками, обезвреживающие оставленное живностью «минное поле». Морщатся и счастья своего не понимают, которое заключается в том, что мы пока ещё «танками» не спешим обзавестись, то бишь боевыми слонами — вот уж кто если насрёт, так насрёт. Но мы римлян нервировать не стремимся, так что это ещё нескоро. Хотя и без слонопотамов как-то хватает говённого кумара, так что ещё больший смех зрителей вызывают рабыни с кадильницами, в которых дымят ветки можжевельника — типа, перебить этот вонизм мы не в силах, конечно, но честно пытаемся сделать с этим хоть что-то.

Млять, толпе горожан развлекательное зрелище, а нам хрен дадут расслабиться! Васькину один из его агентов что-то докладывает, и едва только тот успевает решить его вопрос, как его сменяет следующий. Но то его ментовские и гэбэшные дела, с которыми он в большинстве случаев справляется и без нашей помощи, а вот небольшое шевеление возле Фабриция мне почему-то не нравится. Млять, так и знал! Ко мне ходока отсылает! А к кому же ещё-то отослать помощника распорядителя дорожно-строительных работ?

— Прости, досточтимый, но это опять я, и у меня всё тот же вопрос — нельзя ли как-нибудь ускорить поставки нового шанцевого инструмента?

— Только что Фабрицию на меня нажаловался, и хватает наглости прямо тут же и у меня же помощи просить? — схохмил я, — А в следующий раз уже царю жаловаться на нас с Фабрицием побежишь?

— А на царя потом — снова вам с Фабрицием! — шутливо подтвердил строитель, — Работа у меня такая, досточтимый. Люди-то в чём виноваты? Камень рубить приходится, инструмент тупится и снашивается…

Даже при всём отсеве неподходящих наплыв переселенцев из Бетики из-за двух неурожаев такой, что впору за башку хвататься — вот куда их такую прорву девать? Нет, с прокормом-то их худо-бедно справляемся, но занять-то их чем? Земли, уже готовой под распределение новым общинам, не так уж и много, а в колонии спроваживать — навигации надо ждать. Вот и решили ещё по осени задействовать лишнюю рабочую силу с пользой на перспективу, озадачив её строительством дорог по римскому образцу. А ведь римская дорога — это целое дело! Тут и трассу надо наметить, максимально её спрямив и выровняв, а это значит, и возвышения местами срыть, и в низинах насыпи возвести, а сама дорога — это же не просто камней наложить. Если бы! Тут и котлован нужен на всю её ширину и с дренажными канавами по бокам, тут и песчаная подложка на дно его нужна для того же дренажа, тут и каменюк нехилых с крупным щебнем поверх песка нужно немало, да ещё и не просто навалить и разровнять — утрамбовать их ещё надо поплотнее. А поверх них ещё и гравий, и тоже хорошенько утрамбованный. Тут и бордюрные плиты, конечно, по бокам ставятся. Мостовая — это в самую последнюю очередь, да и не столь она нужна, римляне и сами гравием пока обходятся. Но и на котлован в каменистой земле — нужен инструмент…

— К вам были направлены ещё пять передвижных армейских кузниц, — отвечаю строителю, — Они к вам что, всё ещё не прибыли?

— Прибыли и работают, досточтимый — премного благодарны.

— Ещё десяток прибудет на днях из Лакобриги — с ними вам должно хватить.

— Железа бы ещё, досточтимый — того, твоего. Наше обычное слишком быстро снашивается — после пятого ремонта кузнецу и оттягивать уже нечего…

— Знаю. С кузницами прибудет и запас кованых полос на новые лезвия, а пока — ничем больше помочь не могу. Нечем будет работать — намечайте пока места и готовьте площадки для будущих лагерей вдоль трассы. Много ли инструмента перебросишь на вьючных мулах? Ведь просил же первым делом к Лакобриге дорогу проложить, а ещё лучше — от неё и начинать!