Безбашенный - Античная наркомафия [СИ]

— А так в основном в пещерах живут?

— Там, где я видел, только в пещерах и живут. Та хижина — это у них или место для каких-то своих церемоний, или сельский храм. Точнее не скажу, покуда переводчиков хороших нет. Да и какое нам дело? Главное — видно по ней, что строить умеют.

— Представляю, каково с ними придётся, — хмыкнул наместник, — Тут пока раба научишь делать как следует то, чего он никогда раньше не делал, сам умаешься, а там же все такие будут. А наши-то здесь думают, что это нам тяжело.

— Везде легко и просто, где нас нет. Название будущему городу придумали?

— На всё воля Тарквиниев, но если они соблаговолят принять наше пожелание, то люди хотели бы назвать свой город Гастой. Это не посчитают нескромным?

— Из-за того, что ТА Гаста — Царская? — сообразил я, — Ну, если и посчитают, то не настолько, чтобы из-за этого отказать. Хотя посмеются наверняка. А почему вы именно Гасту выбрали? У вас что, так много людей оттуда?

— Да какое там много! Пять семей только и есть, да и те не из самого города, а из окрестных деревень. А выбрали — ну, это я виноват, если начистоту. Те, что из-под Илипы, хотели назвать Илипой, кармонцы — Кармоной, малакцы — Малакой, так большинства же ни у кого нет, и в результате только переругались. Я им просто ради шутки Керну сперва предложил, так ты представь себе только, хоть и смеялись, но идея понравилась, и её бы приняли по принципу «ни вам, ни нам», если бы сами кернские финикиянки истерику не закатили — вот не хочется им даже такого напоминания о ТОЙ Керне. Ну тогда я, чтобы и их не обижать, Гасту предложил. Опять же, ради шутки — думал, тоже посмеются, а потом что-нибудь другое выберут, ни для кого не обидное. Я им, собственно, так и сказал, когда они отсмеялись. А народу понравилось — посудачили меж собой, да и сказали, пусть Гаста и будет, а то иначе раньше сам город построим, чем о названии договоримся. Ну вот и как тут теперь на попятный пойдёшь?

— Тоже правильно, — прикололся я, — Гаста Горгадская, значит?

— Максим, ну не навьючивай меня ещё и этим! — Фабриций ходил взад-вперёд по комнате, что твой тигр по клетке, — Ты же был на месте сам и видел всё собственными глазами. Ты знаешь эти вопросы лучше меня, ну так и реши их сам на своё усмотрение.

— Так полномочия же только у тебя, — что-то мне, млять, не нравится ход мыслей босса, и если это именно то, чего я опасаюсь, то это звиздец всему.

— Ну так и принимай полномочия! — млять, этого-то я и боялся, — Приказ я хоть завтра подпишу, и в правительстве все проголосуют, как надо — в чём проблема?

— Фабриций, ну подумай сам, ну какой из меня в звизду глава правительства?

— А из меня?! Максим, я тут барахтаюсь, как хрен в замёрзшей воде! Я и трети всех дел не разгрёб, а уже загребался и решаю — млять, как ты это называешь? Три самых круглых вопроса?

— Глобальных?

— Да, всей Ойкумены, раз уж ты считаешь её круглой.

— Кто я, где я и какого хрена я тут делаю?

— Да, именно их. Боги, и как только дед справлялся с этой ношей! Я один и я не могу разорваться надвое. Как я могу тянуть одновременно Оссонобу и Гадес? Отец тоже разорваться пополам не может — ты же знаешь, что такое Карфаген.

— Млять, ещё худший гадюшник, чем Гадес.

— Вот именно. И разве оставишь его надолго? Вот, обдумывали мы с отцом это дело и так, и эдак, и по всем видам выходит, что кроме тебя Оссонобу поручить некому. Так что принимай правительство и все вопросы, какие ты сможешь решить сам, решай на своё усмотрение. Мне будешь только докладывать о самом важном и согласовывать то, на что нужны будут серьёзные денежные вложения от нас. Серьёзные — это от трёх десятков талантов серебра, а на всё, что меньше, будешь просто отписывать мне вкратце, на что эти деньги нужны. ПОКА от трёх десятков, а дальше — будет видно…

— Млять, Фабриций, я и до дома ещё ни хрена не добрался, семью ещё ни хрена не повидал, а ты меня тут сходу без палицы охреначиваешь!

— Велия знает. Она предупредила меня, что ты вряд ли обрадуешься. Кстати, мы с отцом обсудили — он согласен удвоить твою долю в наших делах, если ты примешь наше предложение. Если этого мало — скажи мне безо всякого стеснения, сколько ты хочешь, я отпишу об этом отцу, и если это будет в разумных пределах — думаю, отец не откажет.

— Об этом Велия тоже знает?

— Да, я сказал ей. Так не делается, я всё понимаю, но млять, мы тонем и берём в руки любую солому. Вспомни сам, делал ли я так хоть когда-нибудь раньше…

— Да, тут особый случай, и я не в претензии. И когда она тебя предупредила — до того или после того?

— К сожалению, после. До того — сказала мне, что ты будешь лягаться.

— А ты бы на моём месте не отбрыкивался? Ну, хоть одно приятное известие — рад убедиться, что не ошибся в выборе жены, и детям, стало быть, не в кого было пойти дураками. Млять, дай мне хотя бы помозговать — даже мелом предварительно не посыпал перед тем, как охреначить! — я прикурил сигариллу от ударно-кремнёвой зажигалки.

Я ведь, в отличие от Володи с Серёгой, так и не попал домой. Тому, что нас ещё на подходе к испанскому берегу перехватила гадесская бирема, удивляться не стоило — на то Гадес их и держит, чтобы они патрулировали окрестные воды, пресекая пиратство. Что о нашем возвращении знали все, кому об этом знать полагалось, тоже вполне естественно — ещё по весне буквально вслед за нами на Горгады прибыло судно, привёзшее почтовых голубей, так что генерал-гауляйтеру не составило труда экстренно известить начальство о нашей успешной миссии. Но вот когда с патрульной биремы хоть и дружественного нам, но всё-же иностранного государства вдруг спросили персонально меня — кто бы на моём месте не заподозрил неладное? Врученное мне навигатором биремы письмо Фабриция с приказом, взяв с собой лишь минимум слуг и вещей, пересесть на бирему и немедленно проследовать на ней к боссу — ага, в Гадес — удивило меня уже меньше, хоть я и не терял ещё надежды на то, что дела наши обстоят не столь хреново. Надежда умирает последней.

Надо отдать боссу должное, он дал мне докурить спокойно, не компостируя при этом мозги. И так, млять, крыша едет, не спеша, тихо шифером шурша. Конечно, никто из нас не вечен, все живые люди, и старик Волний даже при всём своём богатырском для его лет здоровье не мог тянуть свою лямку до бесконечности. Тоже ведь абсолютно не из тех, кому грызня пауков в банке по кайфу, и столь вредная работа ну никак не способствовала долголетию, и удивительно ещё, как он только продержался на ней столько, сколько иные и на спокойной не живут. И ведь не просто продержался, а так, что покажите мне такого, кто управлял бы кланом лучше. Но млять, до чего же не вовремя! Нет бы старику прожить и продержаться ещё хотя бы пару-тройку лет! Ведь без него — жопа! Не в том плане, что с преемником беда — и смена достойная, и сработались мы с означенной сменой прекрасно, но млять, ведь все же планы смерть Волния-старого перекочевряжила сикось-накось! Всё было так хорошо продумано — тоже не идеально, но более-менее оптимально для нашего кадрового затыка, а теперь придётся импровизировать на ходу в жёстком цейтноте. Даже если я сумею отбрыкаться от этого премьерства, а если не сумею — тогда вообще звиздец всему. Млять, надо суметь, позарез надо…