Безбашенный - Античная наркомафия [СИ]

Подкрепившись и выкурив с вождём большую трубку, мы вышли наружу под дневной свет — ага, делать бизнес. Нам было что предложить красножопым. И у главнюка, и у всей их толпы глаза разбежались уже на самом первом этапе, когда мы выложили на обозрение яркие матерчатые ленточки и несколько ниток стекляшек — поменьше тех, что подарили в самом начале, но такого же типа. Судя по горящим глазам дикарей, продать нам если и не всю родину, то какой-нибудь небольшой её кусочек уже и теперь согласно было большинство. А ведь это было ещё далеко не основное! Выложив следом большой рыболовный крючок, я показал им в сторону Пресного моря, изобразил рукой плывущую рыбу и как она хватает крючок — вся толпа зашушукалась, въехав, какую полезную вещь у них появился шанс заполучить. И когда мы вывалили затем ещё добрый десяток таких же крючков — это, судя по ажиотажу, тянуло на уже приличный кус ихней родины, а мы уже доставали ножи — несколько больших обычных и несколько малых складных. Подбираем деревянный прутик из-под ног, строгаем его сперва нормальным ножом, затем складной раскрываем и уже им делаем то же самое — толпа в осадке, и будь у них тут на продажу не сильно нужный им остров Манхеттен — думаю, сторговались бы и за него без проблем. Но нам пока не нужен Манхеттен, нам пока нужно коё-что другое. Момент назревал острый и рискованный. Судя по отчётам участников экспедиции Магеллана, баб и девок тутошние чингачгуки на европейские ништяки сменять должны бы, но мало ли, как их нравы могли измениться за полтора с лишним тысячелетия? С другой стороны — вся толпа замерла в ожидании, что именно мы запросим взамен наших сокровищ.

Нравы, как оказалось, если и изменились, то не сильно. Показанная им жестами идея обмена ихних баб на наши железяки была воспринята вполне конструктивно. Вождь рявкнул чего-то, и явно замужние бабы со старухами отступили подальше. Ещё окрик — и вперёд выступили молодые и бесхозные, а по третьему окрику пацанва понеслась ко всем шалашам, из которых тоже выбежали бесхозные бабы, девки и даже мелкие шмакодявки. Первым делом мы отбраковали очевидных вдов с детьми — главнюк поморщился, потому как наверняка их и хотел сбагрить первыми, дабы избавить общину от заботы о них, но кивнул, снова гаркнул что-то, и все бэушные с довесками покинули импровизированный подиум. Затем забраковали явных малолеток, после чего выстроили оставшихся в шеренгу и приступили к собственно «конкурсу красоты». Я ведь упоминал уже, что подавляющее большинство южноамериканских гойкомитичек ни нашим современным, ни античным средиземноморским понятиям о красоте не соответствует? Но нам ведь и не требовалось большинство, а требовалось всего-то штуки три длинноногих, густоволосых, с талией и с симпатичными мордашками. Конечно, в качестве носительниц языка для обучения наших будущих переводчиков сгодилась бы и любая из отвергнутых нами, но тут ведь и с умом надо — кто потом в Тарквинее страхолюдину или бэушную с довеском замуж возьмёт?

В общем, отобрали из всех их трёх, наиболее нашему и турдетанскому вкусу соответствующих. Подходящих в принципе пять набиралось, и двух отбраковывали по совсем уж пустяковым признакам — во-первых, нам три нужно было, во-вторых, не стоит слишком уж красножопых на невест обувать и этим раздражать, а в-третьих — надо же и наглядный образец в селении оставить, чтоб понимали на их примере, какой типаж девок наших на будущее интересует. Для верности ещё и жестами чингачгукам показали как на отобранных, так и на этих оставленных, на что следует внимание обращать — длина ног относительно роста, волосы, талия, ну и мордашки. На Доминике-то проще со всем этим было объясняться при наличии хоть какого-то перевода, но будем надеяться, что въехали и эти. За каждую из трёх отобранных выделяем из дразнящей кучки блестящих ништяков по складному ножику, по три рыболовных крючка, по три ниточки цветных стеклянных бус и по пять ярких матерчатых ленточек. Судя по восторгу красножопых, девок можно было и дешевле сторговать, но тут, опять же, с умом надо. Чтобы в будущем они могли предложить нашим торгашам таких же отборных девок, они сами должны их откуда-то взять, и если свои такие уже кончились, то только у соседей сменять. А для этого надо и переплатить им сколько-то, чтобы у них были и возможность, и стимул этими нашими ништяками у тех соседей немножко и спекульнуть.

Довольны, впрочем, не все. Вождь явно никак не может решить, кого из отцов купленных нами девок обуть на ножик, приобретя тем самым врага, потому как самая ж ценная часть выкупа. По крючку они ему и сами отдать не откажутся, мы ж по три дали, так что у них по два останется, а вот ножики — только по одному. Мы переглядываемся и обмениваемся понимающими кивками. Нам, конечно, ничуть не разорительно было бы и четвёртый ножик специально для главнюка добавить, но это педагогически неправильно — нехрен их баловать и к халяве приучать. Пусть привыкают честно зарабатывать, гы-гы! Тем более, что наметилась и ещё одна проблемка…

Парень один выступил с выражением своего явного неудовольствия — молодой, но судя по всему уже посвящённый в воины и охотники и имевший право высказаться и быть выслушанным — пацану-то неполноправному наверняка ведь тупо заткнули бы рот и подзатыльниками выперли бы взашей, если не пинками. Этого же всё-таки выслушали, и когда вождь прикрикнуть на него попытался, тот хоть и перебздел малость, но не умолк, а продолжил качать права. Не владея языком, мы не могли разобрать их перебранки, но суть вычислялась легко — наверняка у парня были виды на одну из отобранных нами красоток, и вполне возможно, что она была ему даже и обещана. Ну а как иначе-то его пререкания с главнюком, перед которым тут аж путь его подметать и сопровождать его в гордой позе рака принято, прикажете истолковывать? Видимо, и сам он правоту какую-то по обычаям племени за собой ощущает, и общественность местная её за ним признаёт, и вождь тоже. Не угрожают ему карами, судя по интонациям, да и бранят не сильно, а вроде как даже и увещевают, что ли? Указывают ему на выложенные нами за девок ништяки, указывают на кучу не отобранных нами девок — не иначе, как любую из них отдать ему обещают вместо увезённой нами, ну и взывают, как водится, к его племенному патриотизму. Типа, не ставь личных интересов выше общественных. Демагогия, конечно, потому как ну его в звизду, такое общество, которое из алчности готово пожертвовать законными интересами своего полноправного члена, но ход сильный, эдакий удар ниже пояса. Коллективизм-то ведь у этих общинников, млять, в подкорке прописан, надо думать, и настаивая на своём, парень рискует навлечь на себя немилость уже не одного только главнюка, но и всего их гнилого коллектива. И ведь хрен бы с ними, с этими чисто внутренними дрязгами дикарей, нас не гребущими по определению, но вот не нравится мне что-то эта ситуёвина! Оглядываюсь на наших, а те тоже на меня глядят, и даже спрашивать не нужно, чтобы понять настрой.