Владимир Сизов - Княжич Вовка [СИ]

— Чьи таке? Чесо надоть?

— Э — э мил человек, не подскажете, как в Ярополч пройти? Мы, кажется заблудились.

— Эк вас завернуло! — Усмехнулся тот, сразу сделавшись добрее. (Есть такая дурная привычка у многих радоваться чужим несчастьям.)

— Ярополч в оный край. Вёрст пятнадцать с гаком отселе. Вы есмь аккурат с той стороны и бредёте.

— Ано даждь красной девице водицы напиться? Азм таки исти алкаю, бо почивати иде не чаю. — Протараторила Младка, из-за моей спины видимо пословицу, выученную назубок.

Караульный рассмеялся лихой скороговорке, но угостить ничем даже не подумал.

— Почивати вона стога, кой люб залазь, водица в ручье, ано с житом ноне туго. Тати в округе шалят несть житья. Налетают, похватают и сызнова в леса ховаются.

— А мордовцы к вам не заходили? — Заинтересовался я.

— Несть, наю крепь ны сыскали, обаче татей аккурат опосля наплодилося.

Про разбойничков понятно. Остались пахари, как говориться, у разбитого корыта, вот и решили некоторые лихим кистенём да окаянным разбоем пропитание добывать. Не все надумали ко мне в дружину записаться. А селение никто искать и не собирался. Все соседи наверняка всё знают. Торгаши же везде ездят, а потом передают сведения кому угодно за деньги или за льготы. Просто в этот раз местным почему-то повезло.

— Ну что, ночевать на голодный желудок будем или сходим по грибы, пока ещё что-то видно? — Обернулся я к спутникам.

— Только не в лес, уже надоело! — Забормотал Герка. — И вообще у меня так ноги устали-и! Да и есть совсем почти не хочется. Сейчас как в стог заберёмся, сразу и уснём, а во сне кушать не понадобится.

Подружка вместо ответа пожала плечами. Всё понятно, она голодать с детства привычная, потому и костлявенькая была до встречи со мной. Последнее время на хорошем питании кухарка заметно округлилась в отдельных местах. Некоторые люди равномерно толстеют, а вот эта куколка будто специально старается, придаёт телу определённую форму, похожую на гитару, как говорят поэты. Не знаю и причём тут музыкальный инструмент? Сходство весьма приблизительное с женщинами, а с нашей милашкой даже совсем непохожее. Та бренчащая деревяшка по сравнению с моей хозяюшкой плоская, а вот красотка теми самыми особенными местечками, которые нравятся мужчинам, становится очень даже кругленькая. И хотя талия практически не изменилась, всё также кажется, что обниму её двумя пальчиками, зато ниже и выше фигура разительно увеличилась. Худенькая пацанка-отроковица, какой она казалась совсем недавно, теперь выглядит практически взрослой девушкой, будто прибавила сразу года три. Мягче стала спутница, запасов накопила на такой вот чёрный день, вернее уже вечер. Когда крепко прислоняется прелестница, как сейчас к спине, не зря дух захватывает, потому что ощущаются там уже совсем не рёбра, как раньше.

Тем не менее вывод получается неутешительный. Мальчишка с непривычки так устал, что хоть неси его, сам точно не пойдёт. Мадмуазель поголодает ночку и не заметит. Князь значит в меньшинстве. С другой стороны, пока до настоящего леса добреду, а не до этих опушек, где все грибы небось местные дети собрали, уже и возвращаться будет пора. Тем более среди деревьев темнеет намного быстрее. Вскоре там уже ничего под ногами не разберёшь.

— Хватит себя уговаривать, давай домик делать. — Махнул рукой юный приятель, угадав мои сомнения.

Он же первым и нырнул в самую середину крайнего стога. Мы полезли следом. Мне опять было негласно предложено располагаться посередине. Ну сегодня хоть слой сена не позволит пацану так сильно пинаться. И вообще теперь от его ног можно отгородиться незаметно для Младки, а к ней наоборот плотнее прислониться. Небось парнишка не замёрзнет в своём гнёздышке. Ведь не младенец он, чтоб трястись над этим ребёнком и согревать своим телом и не девица-красная, чтобы хотелось к нему прижиматься. Закопались почти полностью. Наружу не торчали и носы. Слой сена перед лицом оставили минимальным, чтоб наблюдать за окрестностями, комаров не пускать, а тепло не выпускать.

— Дорогуша, а ты случайно не знаешь песни, чтобы сытнее становилось?

Шальная мысль неожиданно забрела в голову и на всякий случай я решил её озвучить (а вдруг поможет?).

Барышня немедленно затянула что-то протяжное, напевное, заставляя опять заворожённо заслушаться, хотя понимать удавалось фактически только отдельные слова. Однако про продукты питания там вроде бы не было ничего. Постепенно перед нами, как посетители в театре, стала собираться детвора. Когда певунья закончила, подошла маленькая девчоночка, самая младшенькая, наверное, среди остальных, "ня", — и протянула куриное яичко. Тут как будто прорвало плотину. Надвинулись все юные зрители сразу и каждый предложил что-нибудь съедобное: в трёх местах надкусанная морковка, полусъеденная репка, треть огурца, остатки яблок…, всё, что мамки надавали погрызть острым ребяческим зубкам, а оно почему-то осталось недоеденным. Это было так трогательно. Я уже давно не перехватываю кусочки у друзей и знакомых, даже когда сами угощают в школе на переменке, считаю такой поступок неудобным, словно подъедать милостыню. Моя семья пусть небогата, но и не бедствуем. В данный же момент угощение, пусть даже в основном состоящее из огрызков, показалось от чистого детского сердца, без всякой задней мысли и не возникло желания привередничать. Подружка вылезла и серьёзно, как взрослым низко поклонилась детишкам, говоря: "Спаси вас бог, люди добрые!".

И Герка, и Младка собиравшиеся поститься, стали шустро наворачивать за обе щёки словно соревнуясь, выбирая лучшее. Я сначала было хотел не торопиться, кушать спокойно, солидно, с чувством собственного достоинства, стараясь не показывать посторонним насколько проголодался. Однако вскоре стало ясно, что с такими темпами правителю не достанутся даже объедки от огрызков. Пришлось отбросив гордость и культурное воспитание, которое внушали с детства, спешно хватать и пихать себе в рот то, что ещё осталось.

Вдруг от ворот раздался тревожный крик. Из леса в сторону деревеньки выскочил небольшой отряд всадников. Окружающие тотчас отхлынули, словно стайка вспугнутых воробушков с насиженного места, быстро и шумно. Застучали палки, защёлкали кнуты, заорали голоса пастухов, старавшихся загнать бестолковую скотину как можно быстрее в ворота крепости.

Наверное, караульный проворонил, тоже заслушался или злодеи пробрались лесом и выскочили из неожиданного, особенно близкого места, но животные явно не успевали. Наконец детишки с подростками испуганно завизжали и сами бросились в ворота, торопливо пробиваясь между медлительных питомцев. Подскочившие грабители, не обращая внимания на стрелы, летевшие с башни, впрочем, не слишком метко, стали хватать овец и затаскивать на коней впереди себя.