Владимир Сизов - Княжич Вовка [СИ]

— Так это мы уже начали. Парни вон как с рогатинами и щитами выскочили, бандиты сразу и повернули. Чтоб снова они не нагрянули, надо перекрыть дорогу и лес с той стороны и не как мы кустами, большими деревьями.

— С рогатинами и копьями тати оный день сами заявятся. — Зашумели окружающие. — Ано путь-дорогу перегородить како же вольно? Мы есмь тама на торжище ездим.

— Вот и вернулись к тому, с чего начали. Чтоб вы одолеть душегубов могли, хлопцев этих учить надо рогатинами, мечами и топорами драться. Из лука стрелять тоже надо лучше татей. Дорогу и лес перекрыть всё равно придётся, а чтоб телегам проехать, брёвна надо так положить, чтобы на верёвках один конец поднять можно было. Шлагбаум это называется. Проедут телеги, шлагбаум опускать. И дежурить там кто-то всегда должен, чтоб предупреждать о нападении. Когда ваши парни сражаться научаться, станем отлавливать душегубов по одному или всех сразу. Другого я придумать не смогу.

Взрослые слушали внимательно, хмурились. Парни наоборот радовались. Выходило почти так, как молодёжь и хотела. Научатся они сражаться, а там глядишь и в дружину попасть можно.

Больше сегодня решили не пахать. Кто этих бандитов знает? Может прячутся опять и выжидают. Раненые пошли по домам лечиться. Старики помогали советами и делом, как стрелу безопасней выдернуть, да как потом дезинфицировать. Новые приятели всей гурьбой вскоре опять пришли к нам во двор. Если дел в поле сегодня нет, значит они свободны.

— Ну что, Борщ, учи, раз обещал. — Пригласил я деда.

Тот вышел, посмотрел на толпу, неторопливо погладил бороду и деловито отобрал у меня свой ремень. Подпоясавшись, он сразу стал важным, гордым.

— Чесо встали, лоботрясы!! — Гаркнул он вдруг голосом отставного полковника. — Выходе на луг! Ано ты еси, княжиче, имай тама за кутом у бани.

Оказалось, и для меня приготовлено учебное снаряжение: рогатина, грубо вытесанный щит, берёзовая дубинка, изображающая меч, другая с перекладиной вместо топора, лук из какого-то хвойного дерева, пахнущий свежей смолой, пачкающий руки. Учебные стрелы без железного наконечника, но с оперением и утяжелёнными концами оказались сложены в берестяной колчан. Всё это предлагалось повесить на совсем старый и драный пояс, само собой без бляхи. Его надо было просто завязывать, как верёвку.

— Иде иже, Аника-воин. — Хихикнула хозяюшка, увидев меня во всём этом "великолепие".

Мадмуазель уже отошла от испуга и как обычно строила глазки. Её ведь бандюга даже и пальцем не тронул. Обрадовавшись я повернул к барышне. Если все вышли, значит никто не помешает! Однако плутовка засмеялась и тут же закрылась в свинарнике. Мне пришло на ум дёрнуть на всякий случай дверь, вдруг подружка всё же ждёт и приглашает там уединится, но безуспешно. Только поросята громче завизжали с ней за компанию. И когда мне удастся понять этих девчонок?

На лугу к нам присоединилась ещё пара ветеранов. Им тоже захотелось покомандовать, вспомнить какие они были бравые ратоборцы в молодости. Соорудив общими усилиями что-то вроде виселиц, они подвесили пеньки и велели тупыми рогатинами с разгона бить в раскачивающиеся деревяшки. Сами воеводы стояли вдоль пути и тыкали палками всех проезжающих, заставляя закрываться щитами.

Послышался треск ударов дерева по дереву. Через некоторое время рогатины стали раскалываться и тогда стало понятно, почему здесь предпочитают это неказистое оружие копьям. Когда в бою отвалиться один рог, можно колоть вторым. С копьём это не получиться. У него один наконечник.

Потом били деревянными мечами и топорами по этим же пенькам, опять попутно защищаясь от седых командиров.

— Довольно лупить с усей дури, иде пешцами ходе. — Наконец сказал один из старцев.

Нас построили в шеренги и началась настоящая муштра. Раньше мне думалось только на плацу так ходят с автоматами, чтоб приучить новобранцев к дисциплине и послушанию. Оказалось, в древнем мире такая-же фигня. Правда сейчас стало сразу понятно, зачем надо идти ровными рядами, плотным строем, сомкнув щиты. Только кто-то отставал или вырывался вперёд, как между щитами образовывалась брешь. Учителя сразу подскакивали и больно тыкали палками в рёбра провинившемуся, ехидно приговаривая: "Ты еси живота лихован, детинушка бесталанный!" Такие внушения быстро дали результат. Через пол часа наш строй можно было выпускать на парад.

Дальше начались одиночные занятия. Нам показали основные приёмы с мечом:

1 Укол сверху щита в лицо.

2 Подсекающий удар по ногам.

3 Мощный толчок ногой в щит, с последующим уколом или ударом в открывшуюся часть тела.

4 Удар щитом и опять укол либо удар по противнику.

Пару часов друг на друге мы это отрабатывали, потом стали пускать стрелы пешком и верхом в движении. Здесь выяснилось, что я стреляю не просто хуже всех, а практически не умею, хотя в двадцатом веке мы с пацанами часто играли в индейцев. Парни стали поглядывать на меня косо.

— Княжиче байстрюк, неуч. — Вовремя напомнил Борщ.

Если у меня чего-то не получалось, были два слова для оправданий: княжич или байстрюк. Универсальная отговорка сработала и сейчас. Хорошо хоть к коням мне удалось немного привыкнуть за эти дни, опасность приучила. Хоть я и чувствовал себя неуверенно верхом, но видимо это уже не особо бросалось в глаза. Без лошади эти люди себе жизни не представляли. Для них скакун это и мотоцикл с коляской, и грузовик, и трактор… всё вместе взятое. То, что мне повезло добыть две кобылицы за короткое время, перевешивало все остальные "княжеские" недостатки.

Когда солнышко стало клониться к горизонту, а бурчание в животах начало заглушать стук дерева об дерево, Борщ наконец заявил: "Чуток поратовали, гоже и поснедати." Нифига себе чуток! У меня руки и ноги дрожат. Давно бы плюнул, если бы не гордость. Окружающие постоянно посматривали, оценивали, наверное, ждали и гадали на сколько княжича неженки и белоручки хватит? А вот фиг вам! Из принципа уйду самым последним, стукнув на прощание пенёк, ставший уже ненавистным будто настоящий враг!!!

Неожиданно моя дубинка треснула. Нет, совсем не сломалась, но слегка расщепилась. Звук услышали все. Борщ подошёл, проверил и повернулся к остальным, подняв над головой сломанное оружие, как знамя.

— Всяк якоже радети волен, дабы толк из вась вышел!

Я гордо задрал нос. И неважно, что деревяшка скорее всего попалась бракованная. Знай княжича! Мы поплелись по домам. Судя по внешнему виду, тяжелее всех было мне. Эти парни в отличие от нашего поколения, много каждодневно работали и были привычны к нагрузкам. Я даже чуть не уснул за столом над опустевшей миской, но дед погнал в баню.

— Ты ж еси чернее наю Хавроньи. Еже ны омоешься, к утру коростой покроешься. Иде, аз есм ноне тя попарю.