Влад Молоков - Там, где ты нужен

— Мы же только сборы прошли по оказанию первой помощи. Можем кровь остановить, повязку наложить, знаем, как раненого к транспортировке подготовить, а тут такое…

— Мы все сделали, как учили, — перебивает ее другая, — мы и раны обработали, и медикаменты нужные применили, что бы заражения не было, мы… они…

Обе опять разревелись, еле их успокоил, и пока шли к лагерю дослушал их историю до конца. Потеряв руководство, бойцы потихоньку стали расходится, некоторые уходили в разведку и не возвращались, другие исчезали ночью, бросив оружие. В результате остались одни девчонки, да пожилой водитель. Несколько дней назад к ним прибился легкораненый лейтенант НКВД, сопровождавший пожилого мужчину. Ранение было легкое, но очень неудобное, мешавшее пешему передвижению. К этому времени девушки выполнили последнее распоряжение командира и уничтожили по акту всю документацию, больше их в лесу ни чего не удерживало, кроме дефицитных пишущих машинок, но куда идти они не знали, да и откровенно боялись. Продуктов и медикаментов у них хватает, оружия и боеприпасов навалом, вывезли оружейную комнату, наладили кое-какой быт, материальных ресурсов у них достаточно. При обследовании прилегающей территории, на острове посреди озера нашли склад боеприпасов, по описанию бомбы и гаубичные снаряды. Как они туда попали и назначение хранилища неизвестно, нормальной дороги на остров нет, ящики заросли травой, ограждение из колючей проволоки покосилось, следов охраны ни каких. Рассказ девушек был сумбурный, изобиловал ненужными подробностями, тараторили они, не умолкая, причем обе сразу. Костин остался возле самолета, а я дошагал вместе с Катей и Леной к их лагерю. Просто не смог сразу объявить, что мы улетаем и взять их с собой не сможем.

Лагерь как лагерь, пара обыкновенных армейских палаток возле небольшого родника, рядом сложенная из камней печка, на дереве рукомойник. В стороне между деревьями несколько машин под маскировочной сетью. Встретили нас лейтенант, пожилой мужчина интеллигентного вида с профессорской бородкой и солдат в возрасте. Лейтенант не расслабился при моем приближении, карабин хоть и не был направлен на меня, но сомнения, что при необходимости он его применит не оставалось. Девушки посмотрели на него с укором но, ни чего не сказали, а бросились к очагу готовить чай. Мы представились друг другу, показали документы, но настороженность со стороны лейтенанта осталась. Я подошел к импровизированному столу возле очага и сообщил всем присутствующим, что долго в их компании не пробуду. Девчонки заохали, захлюпали носами. Лейтенант поняв все правильно сразу перешел к расспросу об обстановке на фронте и вопросу их возможной эвакуации. Узнав, что бои идут под Смоленском сильно загрустил, так как понял, что такое расстояние им не пройти. Я сказал, что мы летим к крупной группировке наших войск, до которой осталось около пятидесяти километров, и они могут двигаться в том же направлении. На карте показал место, где нас должны были встречать. Посовещавшись, они согласились, что решение пристать к организованной группе, сильно повышает их шансы на выживание. Тем более у них давно уже все готово и собрано. Допив чай, поблагодарил девчат и уже собрался двигаться к самолету, как меня придержал лейтенант и попросил взять с собой «профессора» — Самуила Яковлевича. Я бы конечно порекомендовал тому просто затеряться среди местного населения и переждать войну в одном из сел, но точно знаю, что его быстро вычислят полицаи, а евреев немцы не жалуют. Но и брать мне его не зачем, пусть уж вместе со всеми добирается. Вздохнув, лейтенант достал из кармана бумагу и показал мне. Документ требовал от меня и любого другого официального лица оказывать всю возможную помочь предъявителю документа. Печать республиканского НКВД и подпись наркома. Самуил Яковлевич спокойно сидел на бревнышке, положив объемный кофр себе на колени, и смотрел на нас как добрый дедушка. Только я краем глаза видел, как этот дедушка незаметно спрятал в карман небольшой пистолет, после того как я пошел к очагу. Да и позицию он выбрал грамотно, в случае внезапного боя, мог легко скрыться. Не удивлюсь если у него и пара ножей припрятана.

К самолету мы пошли все вместе, только водитель остался готовить броневик к выезду. На поле быстро попрощались, уже ощутимо стемнело, и затягивать расставание ни кто не хотел. Как уже стало привычным, пассажир разместился в моей кабине.

Место посадки отыскали только через час, изрядно поплутав над лесами. Внизу зажглись сигнальные костры, которые сразу же потушили, как только мы пошли на снижение. Приземлившись, Костин действовал по отработанной схеме, не выключая мотора, поставил машину так, чтобы в случае чего можно было быстро взлететь, а я направил пулемет в сторону встречающих.

К нам подбежал тот, за кем мы прилетели. Он сообщил, что до ближайшего села, где есть немцы, не менее десяти километров. Только после этого Костин убрал газ.

— Очень кстати вы прибыли, — обрадовано сказал офицер связи, продолжая жестикулировать от переполнявших его эмоций.

Оказалось, что буквально пару дней назад, нашим войскам, продолжающим сковывать часть сил вермахта, попалась группа штабных работников из ставки Гитлера. Парочку удалось взять целыми, один из них оказался полковником, относящимся скорее к отделу пропаганды, чем к военным. Больших военных секретов он не рассказал, но примечательно другое. Его послали на фронт выяснить причину высоких боевых потерь среди немецких войск, в том числе офицеров и унтер-офицеров. По полученным от него сведениям к третьей неделе войны с Советским Союзом общие потери вермахта оказались больше чем за всю кампанию во Франции. Только в первую неделю наступления погибло больше полутора тысяч офицеров. В среднем такое количество офицеров положено по штату в трех немецких дивизиях. Общее число убитых в России немецких солдат уже превысило потери за всю шестинедельную кампанию во Франции, где убитыми, ранеными и пропавшими без вести было больше ста пятидесяти тысяч.

Эти новости буквально распирали старшего лейтенанта. Радость от того, что мы бьем немца, лучше европейских армий переполняла его и требовала выхода.

— Нужно срочно доставить их в штаб фронта.

— Ну, вы тут даете, — переглянулись мы с Тарасовыичем, — это же вам не пассажирский самолет, летели за одним, а тут еще два человека. Где их, по-вашему, разместить?

— Это еще не все, — потупился лейтенант, — тут с вами и лейтенант госбезопасности лететь собрался.

— Вы совсем тут охренели что ли? — Не выдержал Евгений, — на плечи мне всех посадишь или вместо нас полетишь?

— Да я остаюсь, в следующий раз полечу, главное пленных заберите, — решительно заявил офицер связи. — А если можно, то вот еще и майора.