Влад Молоков - Там, где твое место

Первый же склад, выбранный на удачу, и расположенный в зоне комфортной доступности, оказался попаданием в точку и полностью оправдал мои надежды. В сопровождении лейтенанта и старшины интендантской службы, мы шли по проходу длиннющего бревенчатого склада и периодически останавливались у деревянных стеллажей, где стопками лежало обмундирование, что бы рассмотреть, находившиеся там, образцы.

— Все в хорошем состоянии, — говорили сопровождающие, — условия хранения не нарушены. Заплесневения и потравы мышами нет.

На мой взгляд, представленная униформа отличалась от британской только польскими знаками различия. Но может это и к лучшему, мы с англичанами теперь союзники, скоро будет сообщено о вступлении СССР в антигитлеровскую коалицию, так что особо выделяться не должны. По крайней мере, от немцев мы точно будем отличаться, так что красноармейцы сразу по нам стрелять не станут.

Как основу для обмундирования курсантов, я отобрал китель и прямые брюки с короткими обмотками под шнурованные ботинки. Как гласили сопроводительные документы — образца 1934 года. Накладными карманами, мне они отдаленно напоминали «афганку» восьмидесятых. Единственный минус — нужно будет срезать нашитые погончики, а то могут быть проблемы. Не готово пока население к возврату погон, до громких побед 1943 года еще далеко. Нашлись и комбинезоны, только танковые, черного цвета, но нам и такие сойдут. А вот с головными уборами не повезло. Ни польские пилотки, ни тем более «конфедератки» нам не подходили. Были береты двух типов: один большой как у Дартаньна в фильме про «Трех мушкетеров», другой более приемлемой формы, но бордового цвета, что тоже не хорошо. К тому же я не знал, как к этому отнесутся парни, так как береты входили в форму обмундирования для женщин военнослужащих. Здесь нужно будет посоветоваться, что бы дров не наломать. Заранее озаботился и зимними комплектами из шерсти и шинелями, хотя они мне не очень понравились. Война с Финляндией на практике показала, что лучшее обмундирование для зимы это ватные штаны и фуфайки с валенками. А зима в этом году будет ранняя и лютая. Но, ни чего, проезжая Можайск, я выяснил, что в городе есть пошивочная фабрика, выпускающая ватники. Договоримся.

Следующим на очереди был выбор походного снаряжения, без которого солдат теряет половину боеспособности. Не зря же в Уставе расписано все до мелочей, где что должно висеть, куда и как укладываются вещи в ранце или вещевом мешке. Указан даже порядок надевания и снимания походного снаряжения, что бы красноармеец мог выдержать длительный переход. Память тезки подсказывает, что в Инструкции Главного Интендантского Управления РККА указано более двадцати наименований предметов, входящих в один комплект снаряжения. Одних мешочков под различные предметы семь штук, и столько же сумок.

Из амуниции я отобрал брезентовый ранец образца начала тридцатых; коричневый кожаный поясной ремень (красноармейцам в основном шел брезентовый) и к нему Y-образные кавалерийские плечевые ремни с двумя трехсекционными подсумками для обойм; котелок, выкрашенный в оливковый цвет; кусок прорезиненной ткани, являющейся частью палатки и служащей подстилкой или одеялом; саперную лопатку и фляжку. Штык-ножей взял только три десятка, в основном для несения службы в нарядах, и других хозяйственных целей. Для боевых операций диверсантов они плохо приспособлены — слишком клинок длинный. Лучше попробую договориться о поставках ножа разведчика (НР-40) начавшего поступать в войска с прошлого года.

Ходивший следом старшина записывал указываемые мною вещи с таким видом, как будто я у него из холодильника последние продукты выгребаю. А вот интендант, в отличие от своих коллег, выделяющийся болезненной худобой, к делу относился очень серьезно, делая очень дельные замечания и давая советы. Так, что уложились мы достаточно быстро, и я помчался к оружейникам.

Если с личным оружием вопрос решился достаточно просто — в достаточном количестве имелись револьверы Наган и пистолеты ВИС-35 под парабеллумовский патрон, то по стрелковому возникла проблема. Польская армия была оснащена довольно разнообразным вооружением, значительную часть которого составляли российские и германские образцы начала века. Были представлены и англичане с французами, мне даже удалось подержать в руках знаменитый американский Томпсон. Пришлось отсмотреть кучу винтовок и карабинов систем Маузер, Манлихер, Лебель, Бертье, а так же родную Мосинку, но переделанную под маузеровсий патрон 7,92 мм, однако я хотел вооружить бойцов автоматическим оружием. Уж очень хорошо мне запомнилась атака немецкой пехоты на наши позиции при прикрытии отхода группы Болдина. Отбились тогда только благодаря имевшемуся в распоряжении десятку автоматов, когда противник уже подошел буквально на бросок гранаты. Да, расход патронов гораздо больше, чем у винтовки, даже автоматической, но и эффект многократно сильнее. К тому же у ППШ и ППД имеется переключатель одиночной и автоматической стрельбы, что выгодно отличает их от немецкого МП. Однако польского пистолета-пулемета Морс, который был принят на вооружение перед самой войной и на который я тайно рассчитывал, найти не удалось. Три десятка ручных пулеметов Браунинг М-28 с трапециевидным магазином на двадцать патронов я взял от безысходности. Благо, что патронов к ним было достаточно, по крайней мере, на наше подразделение.

Винтовки имели приличный износ стволов из-за длительного срока службы, и с целью отбора пригодных образцов для обучения и дальнейшего использования, придется присылать оружейников, что бы сортировали поштучно, проверяя каждую. А то получим если и не металлолом, то уж точно проблемы с точностью и кучностью попадания. Проще будет мишени камнями закидать. Для подготовки, должным образом, стрелка, который будет выполнять нормативы хотя бы на «хорошо», необходимо сжечь приличное количество патронов. А если нужно достичь уровня снайпера, когда стрелок буквально сживается с оружием и оно становится продолжением руки, то за срок обучения необходимо выполнить до пяти тысяч выстрелов. Не каждый ствол выдержит такое, даже супернадежный АК-74 рассчитан всего на 5–7 тысяч выстрелов. А нам стрелять предстоит много, и пусть у нас не школа снайперов, но уж мазилы точно не нужны. Конечно, большим подспорьем является то, что в последние довоенные годы в трудовых коллективах и учебных заведениях, при поддержке Осоавиахима, широко развернулось движение «Ворошиловский стрелок» и другие оборонные мероприятия. Да и ребят отбирали подготовленных. Но одно дело стрельба в тире, другое под огнем неприятеля, что и доказали первые месяцы войны. Обычной подготовки, когда раз в месяц на стрельбище дают три пробных выстрела и три зачетных, для нас уже не достаточно. Поэтому учиться, учиться и еще раз учиться. Желательно используя немецкую методику, когда на огневом рубеже боец окапывается и стреляет под огнем пулеметов, жестко зафиксированных по определенной высоте, обычно тридцать сантиметров от грунта. Очень дисциплинирует и мобилизует скрытые резервы организма, вырабатывая полезные для выживания навыки.