Евгений Щепетнов - 1971

- Договорились... - хмыкнул я, и не выдержав, спросил - Леонид, скажи...вот какое отношение к литературе может иметь международное положение? К моей сказке - оно каким боком?!

- Ну ты чего глупые вопросы задаешь? Делай, как я тебе говорю - и все будет нормально!

Махров даже фыркнул от возмущения, и вскочив с кресла забегал по кабинету

- Ты начинающий автор! Тебе надо быть в Союзе писателей! Это дает тебе огромные перспективы! А ты чушь несешь! Слушай, что тебе опытные товарищи говорят, и не мели чепухи!

- Леня, скажи, а зачем ты мне помогаешь? - спросил я, и тут же пожалел о своем вопросе. Язык мой - враг мой. Что может ответить человек, которому задают такой вопрос? Ничего. Да еще и обидится...

- Зачем? - бег приостановился, и Махров удивленно воззрился на меня - ты талантливый автор. Твои книги интересны. Я хочу тебе помочь. Разве этого мало?! Это моя работа! Я ищу новых авторов, издаю хорошие книги - почему же я не должен тебе помогать?!

И правда - глупый вопрос. Я продукт своего времени - если кто-то тебе вдруг безвозмездно помогает - начинаешь

выискивать его мотивы. Ведь никто просто так не будет помогать! Значит, где-то хочет тебя нагреть. Значит, имеет свою выгоду. Капитализм! Даже немного стыдно...

- Ну и коньяк ты мне будешь должен! Ящик! Ясное дело - я за коньяк стараюсь! Хе хе хе...

- Леонид Викторович! Американцы приехали! - в дверь заглянула секретарь издательства, и спасла меня от дальнейшего разговора на неприятную тему. Параноик я, что поделаешь. Везде выискиваю происки врагов, как и положено нормальному параноику. И снайперу, который хочет пожить подольше. Все военные снайперы, которых я знал был законченными параноиками. Как там это называется? «Профессиональная деформация», так что ли?

Страус и Пегги сидели в кабинете директора. С ними был мужчина лет сорока, его представили как юриста и переводчика, помогающего в составлении договора, с нашей стороны - Исайкин, Нестеров, и женщина, юрист нашего издательства.

Я поздоровался со всеми, потом взял со стола экземпляр договора и углубился в его изучение. Договор был составлен на двух языках, и оба варианта полностью идентичны - никаких расхождений. Все, как договаривались.

Вообще, на мой взгляд, все было сделано фантастически быстро. Даже в моем времени это очень быстро, а уж здесь... Это ведь надо было съехаться юристам с двух сторон, все обсудить, потом составить рыбу договора, снова обсудить, а затем уже и напечатать текст. И никаких тебе компьютеров- принтеров и электронных почт.

Я проверил все три экземпляра, уделив особое внимание пунктам гонорара, а еще - ответственности за неисполнение договора, и быстро подписал. За мной подписал договоры Исайкин, и последним поставил свою подпись Страус.

Как свидетели расписались Махров и Пегги Миллер.

- Ну, вот и все! - торжественно объявил Махров - сделка совершена. А можно узнать, господин Страус, в какие сроки

будет издана книга? В договоре указано - не позже, чем через год. А точнее?

- Я думаю, что ближе к лету следующего года - кивнул головой Страус, когда ему перевели слова Махрова - мы к тому времени подготовим рекламную компанию, и как только все будет готово - пустим книгу в продажу. Напечатаем мы ее раньше, но пока будет лежать на складе. Да еще и не надо забывать - книгу нужно вначале перевести. А это все равно как заново написать! Нужно найти дельного переводчика, а ему уже понадобится время для перевода. Хорошо, если в полгода уложится. Но может и раньше. Тут как и у писателей - один свою книгу мучает пять лет, другой за месяц успевает - а результат может быть лучшим как раз у того, кто пишет за месяц. Поищем хорошего переводчика, нам нужно, чтобы книга блистала! Плохое мы не издаем! И у меня вопрос к господину Карпофф...вы сможете к нам приехать? Само собой - все за наш счет. Билет на самолет, проживание - мы все оплачиваем. Более того, вы получите гонорар за ваши выступления. Мы хотим сделать презентацию вашей книги - пригласим журналистов, телевидение, всех желающих. Это очень поможет продвижению вашей книги.

- Я готов! - тут же откликнулся я - хотя это зависит не только от меня.

Я покосился на Нестерова, который сосредоточенно писал что-то в своем блокноте. После моих слов он встрепенулся, и на английском языке тут же ответил:

- У нас каждый гражданин имеет право выехать за границу, если будет такая необходимость. Когда вы пришлете официальное приглашение господину Карпову - мы вместе с ним рассмотрим ваше предложение и решим, целесообразно ли ему ехать на презентацию книги, или нет. В любом случае - спасибо за приглашение.

- Надеюсь, решение будет положительным - вздохнул Страус, и оглянулся на Пегги, которая улыбалась уголками губ. Странно, но у меня сложилось впечатление, что эта самая Пегги Миллер была чем-то вроде серого кардинала издательства. Если ее много лет принимали за жену Страуса - так почему бы ей не быть этим самым серым кардиналом? «Муж и жена - одна сатана!»

Потом мы сидели за столом в соседнем кабинете, где был накрыт стол - праздновали подписание договора, а я ел бутерброд с настоящим финским сервелатом, и меланхолично думал о том, что хорошо бы прямо сейчас оказаться в квартире Зины, упасть на кровать и ни о чем не думать, просто смотреть в потолок и лежать в полудреме, слушая, как ледяной ветер бьется в оконное стекло.

Устаю я от Москвы. Как они тут живут, в этом чертовом проходном дворе страны - для меня загадка. Москва пронизана энергией, она сжигает, она заставляет тебя двигаться быстрее, думать быстрее, жить быстрее! А я люблю старые русские городки - сонные, тихие, насквозь провинциальные, в которых никогда ничего не случается, а все соседи знают друг друга с самых младенческих лет. Москва - это энергетический вампир, высасывающий тебя досуха и выбрасывающий на обочину жизни. Это не Клондайк, это каменоломня, в которой миллионы людей пытаются найти, вырубить из пустой породы драгоценный камень. Кому-то это все-таки удается, одному из сотен тысяч, миллионов, приехавших сюда за счастьем и богатством. Остальные или возвращаются назад, в свои Аткарски и Хвалынски, либо тянут лямку, уже особо не надеясь на то, что им улыбнется удача. Просто живут.

Надо ли мне здесь жить? Я не знаю. И прекрасно понимаю Зину, которая отказалась переезжать в столицу. И это еще здесь нет пока жутких автомобильных пробок, практически удушивших Москву со всех ее сторон в моем еще более бурном времени!

Ехать домой я собрался этим же вечером. Ну а что мне еще ждать? Все, что было намечено сделать - я сделал. Рукопись отдал, договор с американцами подписал. Все! Теперь домой, и за работу. Третью буду книгу писать. Вернее -

записывать. Придется снова много переделывать - иначе не пропустят. Мы как-то уже привыкли, что нам в книгах разрешено писать практически обо всем, и даже вставлять в текст нецензурную брань. А тут все это не так! Попробуй Махров, издай книжку с матами и сценами секса - такой секс ему устроят, до конца жизни заречется что-то подобное вытворять.