Евгений Щепетнов - 1971

Интересно, а как я на ней поеду из Москвы? На летней-то резине? Апрельская погода еще холодная, снег в полях лежит, хоть днем и подтаивает (что еще хуже), как бы мне в кювет не уйти. Да и метель внезапно может налететь - весна же!

Интересно, что у них там с шипованной резиной? В смысле - в «Березке»? А ведь должна быть! За рубежом давно шипуют шины, вроде и у нас тоже. Есть же «Снежинка» для зимы? Ладно, потом решу! Сейчас - отдыхать.

Снова метро, снова запах поездов и живого организма, слепленного из сотен и тысяч человеческих существ.

В гостинице тихо, ковер под ногами пружинит, предвкушаю, как сейчас лягу в ванну и полежу, смывая с себя дневную усталость. Но вначале - в буфет! Накупить разных вкусностей - и нефиг экономить! Я ведь богач! Хмм...почти.

Уже лежа в ванне представляю себе влажные глаза продавщиц, пытающихся об меня потереться как ласковые кошки, глаза и губы Леночки, взирающей на меня с обожанием, граничащим с безумным самопожертвованием, и улыбаюсь, как уснувший на руках у хозяйки кот. Новое для меня ощущение - обожание! И оно мне нравилось, хотя из-за этого и было немного стыдно. Ну как же - я такой весь тертый, обожженный войной воин - я должен спокойно принимать поклонение! Равнодушно отворачиваясь от толпы поклонников. А я наслаждаюсь любовью людей! Это же ненормально! Или нет?

Ничего не решив, смыл с себя пену, вытерся, и пошел спать, ибо утро вечера ну завсегда мудренее! Дурная привычка спать с набитым животом мне никак не мешала ( я успел перед ванной поужинать), и я спокойно продрых до самого утра. Телевизор включать не стал - мерзотность программ, которые по нему показывали меня только бесила. И как никто здесь не замечает эдакую убогость вещания? Неужели нельзя наладить телевидение как следует, есть же зарубежный пример?

Проснулся, как по будильнику - в восемь часов утра. Быстренько поухаживал за собой, доел остатки вечерней трапезы и одевшись, отправился к станции метро, прихватив с собой портфель с сертификатами. Не надо им быть в номере. Нечего искушать простых советских горничных!

Но отправился не на стоянку. Вначале - в Союз писателей, как и планировал еще вчера, в издательстве. Махров заранее позвонил в СП, вот я туда сейчас и ехал - в профком, к Севастьяной Лидии Петровне, распоряжающейся всем, чем дотянулись ее загребущие руки, а именно: путевки в санатории и Дом творчества, материальная помощь, и самое главное - квартиры.

На квартиры, как я узнал, была очередь из членов СП. Не такая уж и большая, но я знал по своему жизненному опыту, что можно стоять в очереди на квартиру вторым, и даже первым - пять, десять лет, и тебе все время будут разводить руками и говорить, что очередь никак, простите, не движется. Мы бы и рады... Деньги, везде - деньги.

Лидия Петровна оказалась женщиной внушительных габаритов и такого же внушительного голоса. Важная, одетая в панбархатное платье, она походила на старую дворянку, каким-то образом выжившую после нашествия толпы революционных матросов, и при этом еще и получившая удовольствие от такого к себе яростного внимания. В молодости похоже, она было еще та...хмм...веселая мадам. В возрасте пылу у нее поубавилось, но воспоминания остались. Потому первое, что она сделала - осмотрела меня с ног до головы, и составила свое суждение, стоит ли со мной иметь дело, или нет.

Судя по всему дело с о мной иметь стоило, и она даже позволила себе немного позаигрывать, сообщив, что такой видный мужчина как я, обязательно должен жить в Москве, да еще и с женщиной под стать себе. Видимо в роли этой женщины она видела самую себя.

Ну что же - и всех свои фантазии. Я вот вижу в своих мечтах Леночку в одних черных ажурных чулках и в коленопреклоненной позе, напоминающей о зенитной установке. Лидия Петровна наверное мнит себя кем-то вроде садомазохистки с плеткой, а я у ее ног - в кожаном ошейнике и на поводке. Увы, наши с ней мечты разнились, и стыковаться они никак не желали. Впрочем - почему «увы»? Нет уж, дорогая Лидия Петровна - не вейтесь над моею головой! «Черный ворон - я не твой!»

Когда я сообщил ей о том, чего желаю, Лидия Петровна тут же популярно рассказала, что в Москве мне без женитьбы на москвичке ничего не светит, и максимум, что я могу выжать из государства - это какую-нибудь квартирку через местное отделение Союза писателей, через энное количество лет. Или же кооператив - там же. Потому что и в Москве кооператив мне не светит! Так как нет московской прописки. То есть - мне надо вначале в Москве где-то прописаться, а потом уже подавать заявление на покупку кооперативной квартиры. И только так!

М-да… я не был в курсе такой засады, точно. Никогда не интересовался тем, как получали квартиры и прописывались в Москве. Нет, ну так-то я знал и про «лимиту», и видел фильм «Москва слезам не верит», но никогда не задумывался - а правда, чего они там так переживали насчет московской прописки? Мне она нафиг не нужна была, эта московская прописка! До этих вот самых пор.

Вообще-то глупо - ты имеешь деньги, но не имеешь возможности купить квартиру! Да с какого рожна-то?! И прописываться я в этой чертовой квартире не желаю! Мне и саратовской прописки хватает! Черт! Черт! Черт!

Взяв себя в руки, задумался - что там мне Махров говорил насчет этой Лидии Петровны? Что она связи имеет, и деньги любит. Очень любит! А потому…

- Лидия Петровна, а нельзя ли как-то изыскать квартиру в Москве? Ну… чтобы прописаться? Даже не квартиру, а какой-нибудь угол, комнату в общаге! И чтобы прописка не временная, а настоящая, постоянная! Вы такая вся деловая, со связями… неужели не сможете помочь?

Говорю, а сам кладу ей на стол конверт, в котором лежат сто пятьдесят сертификатов Внешторгбанка. Если по самому маленькому курсу, то сейчас я ей дал полторы тысячи рублей. А может и больше - если возьмут по двенадцать рублей за штуку.

Лидия Петровна спокойно заглянула в конверт, задумалась, вздохнула:

- Попробую найти. Но это будет стоить…

- Это только аванс! - горячо заверил я - если бы я смог получить квартиру через СП, с вашей помощью, я бы вас отблагодарил гораздо, гораздо весомее!

- Да? - вздохнула женщина - Тогда садитесь писать заявление на имя председателя союза писателей. Я вам продиктую, что именно следует написать.

И я написал. В заявлении было указано, что я сирота, который вообще не имеет жилья, что я почти инвалид и что согласно статьям таким-то и таким имею право на первоочередное получение квартиры. И что я никогда еще не имел помощи от СП. Ну и все такое прочее.

Я понял, что Лидия Петровна подсунет этот опус Федину, тот с похмелья его подмахнет, Лидия прокинет какого-нибудь несчастного писателя, стоящего в очереди уже десять лет, и я получу вожделенную квартиру. Стыдно, да, но что делать?! Извините - на войне, как на войне! Да и не рассчитываю я на квартиру - только угол для прописки, и саму прописку! Не более того!