Владислав Савин - Союз нерушимый: Союз нерушимый. Страна мечты. Восточный фронт

– Пехотные дивизии, – ответил Анами, – две из них уже разбиты возле Чанчуня, попав под удар Шестой танковой армии русских. И мы не можем быстро собрать и двинуть на север всю армию из Китая, – а по две, по три дивизии положения не исправят, они будут уничтожаться русскими точно так же, как погибла вся Квантунская армия. В настоящий момент то, что от нее осталось, отступает на Ляодунский полуостров и в Корею, преследуемое русскими танками.

– Какие шансы, что нам удастся стабилизировать фронт? Хотя бы в Корее?

– Очень малые – если русские так быстро и легко сокрушили укрепрайоны, которые мы строили десять лет. Это те же войска, что прорывали рубежи, объявленные немцами «непробиваемыми», – Днепр, Висла, Одер. Утратив же Корею, мы потеряем все завоевания на континенте, поскольку связь и снабжение наших войск в Китае и Индокитае станут чрезвычайно затрудненными. Мой вердикт – еще две недели, максимум месяц, и катастрофа неизбежна.

– Что на севере?

– Курилы – русские высадились на острове Уруп, идут бои, острова севернее уже потеряны. Большую тревогу вызывает Карафуто – вернее, тот факт, что заняв его полностью, русские еще усиливают там группировку своих войск и авиации. Что позволяет предположить: Хоккайдо тоже под угрозой вторжения. Сейчас туда срочно перебрасываются дивизии из Армии обороны Метрополии, и формируются на месте резервные части, общей численностью в полмиллиона солдат. Также на Хоккайдо дислоцирован тяжелый танковый батальон «тигров». И почти все самолеты, что успели передать нам немцы – «фокке-вульфы» и Ме-109. Потому есть надежда, что этот рубеж мы удержим.

– Вы ничего не сказали о положении в Южных морях. Индокитай, Ост-Индия?

– Эти девятнадцать дивизий никак не смогут принять участие в битве за Метрополию. А именно здесь будет решаться исход этой войны!

Император молчал, внимательно слушая и дозволяя вместо себя говорить своему премьеру. Впрочем, божественный микадо, вопреки заблуждению, возникающему у европейцев при слове «император», никогда не был вождем нации, а скорее, духовным авторитетом, своим словом как печатью скрепляющий решение большинства. Коисо же нервничал: сменив Тодзио, он обещал императору, что с честью выведет Японию из тайфуна войны. Но аристократы не учли инерцию военной власти, слепо надеясь, что бюрократическая машина послушно развернется на новый курс. Реально же почти никто из чинов Армии и Флота не решался признать, что «война проиграна», – а потому все кивали, соглашаясь с волей премьера, но никто не совершал никаких конкретных шагов. Коисо приходил в ярость, сражаясь с мнимым заговором, требовал себе все больших полномочий. А все шло как прежде, по колее, ведущей в пропасть, – война неотвратимо приближалась к берегам Японии, поглощая корабли и дивизии, территории и людей.

– Достаточно, генерал. Я услышал от вас все, что хотел. Что скажет Флот?

– После битвы за Филиппины во флоте осталось меньше половины списочного состава, – начал Енаи, – избежать еще большего урона удалось лишь за счет отвода уцелевших кораблей в Метрополию, фактически отказа от борьбы. Альтернативой было лишь полное уничтожение флота, при практически том же продвижении американских войск. К сожалению, вынужден признать – битву за Южные моря мы проиграли, просто потому, что у янки впятеро больше кораблей и вдесятеро – авиации. Подводные лодки несут тяжелые потери при выполнении несвойственной им задачи, снабжения островных гарнизонов. Самое худшее, что с потерей Филиппин мы лишились коммуникации к нефти Ост-Индии. В настоящий момент у Флота есть накопленные запасы мазута на два месяца интенсивных боевых действий, авиабензина – на полтора месяца, и это всё. Пока мы еще можем предотвратить вторжение в Метрополию. Что будет дальше – знают одни лишь боги.

Повисло молчание. Никто из присутствующих не решался сказать слов: мы проиграли эту войну.

– Требования Стокгольмской декларации великих держав, – наконец произнес Коисо, – какое отношение Армии и Флота к возможности, что мы их примем?

– Это конец Японии как мировой державы! – выкрикнул Анами. – Низведение нас до какого-нибудь Сиама. Их газеты не стесняясь пишут, что «небелая раса будет поставлена наконец на то место, где ей и надлежит быть!» От нас требуют отдать все территории, кроме самой Метрополии, даже Формозу и Окинаву – все земли, за которые пролилась кровь воинов страны Ямато! Полное разоружение, с запретом впредь иметь что-то кроме полицейских сил, для внутренней охраны порядка. Запрет на промышленность, «могущую быть использованной в военных целях», – с характерной оговоркой, «за исключением той, что будет находиться в иностранной собственности». Уплата чудовищной контрибуции, «возмещение ущерба, понесенного Соединенными Штатами, Англией, Францией и Голландией», то есть нам придется платить за Перл-Харбор, как и вообще за все потопленное нами, а уж какие счета выставят французские и голландские торгаши? Мы станем чем-то вроде Китая или Индии – без всякой надежды подняться. Если мы сдадимся, – то и наши предки, и наши потомки нам этого не простят. Мы еще можем сражаться, встав насмерть на берегах Метрополии! Армия обороны – сорок дивизий! Гайдзины боятся своих потерь – такая угроза может их остановить.

Адмирал Енаи молчал. Храня абсолютно бесстрастное выражение лица – нельзя было понять, о чем он думает.

– Заморские территории придется отдать, удержать их мы все равно не сможем, – сказал Коисо, – но политический строй Японии должен остаться неизменным. Армия и флот будут сокращены, но не запрещены. Наше разоружение будет ограниченным, самостоятельным и бесконтрольным. И только японцы будут судить японцев – никаких штутгартских процессов. И мы категорически отказываемся платить контрибуцию, так же как это сделали русские сорок лет назад – «попробуйте войти в Токио, по своим трупам» [188] Ответ Витте, на Портсмутской конференции в 1905 году, «мы заплатим, когда японцы подойдут к Москве». . Я осознаю, что этот мир труден и несправедлив, поскольку перечеркивает все наши успехи, со времен Мейндзи. Но он оставляет нам надежду со временем снова подняться в ряд великих держав!

И божественный микадо кивнул, высочайше соглашаясь с премьером.

– Повиновение воле императора! – сказал Анами. – Но я опасаюсь, что найдутся горячие головы, которые этого не примут. И повторится мятеж, как девять лет назад.

– «Квантунцев» нет, – заметил Енаи, – самых буйных добивают русские. Тех, кто готов был на мятеж, ради возможности воевать с северными гайдзинами. Вот, дождались, повоевали! Повиновение – Флот поддержит волю императора, как девять лет назад.