Владислав Савин - Союз нерушимый: Союз нерушимый. Страна мечты. Восточный фронт

Будь только рапорт, все было проще – отправить порученца на аэродром забрать пакет. А что с пленными делать? Решаем вопросы по мере поступления! И кстати, один час все же можно и поспать – чует сердце, что завтрашний день будет ну очень веселым!

Это было очень хорошо, что приехал сам – поскольку посланец из СМЕРШа имел приказ, как написано на пакете, вручить самому Пономаренко П.К., в собственные руки. Что ж, товарищи из Пятой Воздушной, покараульте этих гавриков еще десять минут, пока я ознакомлюсь с донесением. Комендант аэродрома, тут есть закрытая комната со спецсвязью, и гауптвахта? И телефон в пакете – ну, обращаться с техникой из будущего Пономаренко умеет достаточно, чтобы включить просмотр изображений, а надо будет – найдется, кому и на ноут скачать, и распечатать.

Прочтя и просмотрев, Пантелеймон Кондратьевич крепко выругался. Что первый секретарь союзной республики оказался не просто дураком и куркулем, но и прямым изменником, это действительно была бомба! Хотя предположения Лазаревой похожи на правду: каким бы идиотом ни был Кириченко, но сообразил бы, что «царем украинским» ему не быть, а значит, первую скрипку в этом оркестре играет не он, а бандеровцы! Причем Лазарева, из самых лучших побуждений, ткнула палкой в осиное гнездо – и теперь в Киеве в любой час может начаться антисоветский мятеж. Действовать надо быстро!

Берия был явно не в восторге, что его разбудили в полшестого утра. Но вошел в ситуацию легко. Еще через час разговор продолжился на Лубянке, в кабинете наркома ГБ Меркулова. Помимо хозяина (человека Берии) присутствовали только Лаврентий Павлович и Пантелеймон Кондратьевич. А в десять часов утра Берия и Пономаренко ожидали в приемной Сталина, также был и начальник Генштаба Василевский (тоже посвященный в «Рассвет», еще со времен Сталинграда).

Иосиф Виссарионович не сидел за столом, а ходил по кабинету. Что было признаком – он очень неспокоен. На столе лежала папка, с содержимым которой Сталин уже успел ознакомиться. Доклад за подписью Берии (все ж обошел меня тут, подумал Пономаренко), крупно распечатанные фотографии с телефона, с заключением экспертизы, что опознаны еще двое, Бусел и Олейник, их фото нашлись у внешней разведки, также «ярые враги, на которых клейма негде ставить». И подробные показания Витковского Змеюки и прочих, полученные в ходе уже не походно-полевого, а настоящего, вдумчивого допроса здесь, в Москве. Этим в значительной степени и объяснялось, что Сталину доложили лишь спустя три часа – конечно, присутствовал и мотив не будить вождя, но главное, надо было проверить достоверность сведений. Однако первоисточник, письмо Лазаревой, в папке был тоже.

– Доигрались, – сказал Сталин, – враги, фашистские недобитки, ходят в лучших друзьях у первого секретаря. Присутствуют на совещании в ЦК, как у себя дома. Там же, прямо в ЦК, угрожают инструктору, присланному из Москвы. Плетут заговоры, и ведь наверняка не вчера это началось! Тащат с собой вооруженную банду в полторы тысячи человек, и никто ничего не замечает. А теперь готовят открытый мятеж – а товарищ Мешик, ваш ставленник, товарищ Берия, спит и не видит, что творится у него под носом. Как и командующий КВО Герасименко. Так я вас спрашиваю, кто хозяин на Украине – советская власть или Бандера с Шухевичем? И как вышло, что заговор раскрыла товарищ Лазарева, случайно приехавшая девчонка двадцати лет, а не аппарат НКГБ(У)? Вопрос – зачем тогда нужен такой аппарат, если он не видит прямой и явной угрозы советской власти?

Это была всего лишь накачка. Вряд ли товарищ Сталин имел сейчас серьезные претензии к сидящим напротив – и тем более не думал ни о каких репрессиях к ним. Но все знали, что вождь никогда ничего не забывал и мог вспомнить огрех, допущенный давно и в другой обстановке.

– Знания из «Рассвета», – ответил Берия. – Лазарева узнала Кука, случайно запомнив фотографию. Которая тоже по случайности оказалась в одной из книжек особого фонда на борту К-25.

– Допустим, – заметил Сталин, – но симптомы были налицо. Лазарева в первый же день обратила внимание и на петлюровскую символику, которой точно не место в кабинете первого секретаря, и на его колебания при исполнении петлюровского гимна, и на реакцию присутствующих. Как только заговор протянул щупальца в Москву, вы ведь сразу встревожились, товарищ Пономаренко? Так отчего в Киеве все были словно слепы?

– Национальная политика, – сказал Берия (Пономаренко чуть усмехнулся – вылез вперед, вот и отдувайся теперь!), – еще от Ленина пошло, что любое нацразвитие – это во благо. Вот и смотрели сквозь пальцы как на шалости.

– А они наших людей убивали всерьез, – сказал Сталин, – в одном строю с немецкими фашистами. Вы находите это смешным, товарищ Пономаренко?

– Нет, товарищ Сталин, – ответил Пантелеймон Кондратьевич, – я подумал, ну разве Бандера и прочие – это истинные украинцы? Если готовы Украину снова в войну, уже с нами – лишь затем, чтобы самим в паны-гетманы пролезть? Чтобы Украине не в СССР быть, а непременно самостийной – и плевать, что от того народу будет много хуже! Придумали: «Украина це Европа», ну а Москва, Ленинград по их думке что – Африка, что ли? Давить надо таких, кто так думает, или на лесоповал, нехай мозги прояснятся. И вот что бы сказал Ильич, если бы увидел?

– Про наследие товарища Ленина разговор будет отдельный, – произнес Сталин, – но все же скажу: не ошибался Владимир Ильич. А просто – в другое время и в другом месте было им сказано. Но теорией займемся позже. Сейчас сделано что, товарищ Василевский?

– Приказ войскам Киевского, Одесского, Прикарпатского округов быть в полной боевой готовности, – сказал начальник Генштаба, – взять под усиленную охрану и подготовить к обороне стратегические и военные объекты. Немедленно разоружить и изолировать призывников с Западной Украины. Попытки захвата объектов пресекать самым решительным способом, не останавливаясь перед применением оружия. Подготовить мобильные резервы для скорейшего выдвижения туда, где возникнет необходимость. Конкретно же в Киев могут быть в течение суток-полутора переброшены части 1-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, прибывшей в Одессу с острова Крит, а также морская пехота ЧФ, получившая в ходе операции «Ушаков» опыт посадочных воздушных десантов. В настоящий момент в Крыму находятся выведенная с островов Эгейского моря и из Греции 6-я бригада и возвращенная из Италии 5-я гвардейская. Однако все упирается в возможности военно-транспортной авиации – напомню, что 8-я дивизия ВТА занята на Дальнем Востоке, 1-я целиком задействована в Германии, обеспечение потребностей ГСВГ, формирующейся сразу из пяти фронтов, 4-я обеспечивает Средиземноморье, а 2-я – северный театр, Финляндию и Норвегию. Таким образом мы можем рассчитывать лишь на одну, 3-ю дивизию, и то не полностью – и даже считая, что часть составляют не Ли-2, а четырехмоторные «Йорки», за один вылет можем перебросить не больше одной бригады с тылами и средствами усиления. Таким образом, сосредоточение всех выделенных войск в Киеве возможно не раньше послезавтрашнего утра – вот, расчеты приведены. Замечу, что десантники и морская пехота имеют высочайший боевой дух и выучку и устойчивы к воздействию бандеровской пропаганды.