Александр Башибузук - Великий посланник

- Мы оскорбились и уезжаем обратно, – растолмачил Фен русичам. И от себя добавил, невпопад щегольнув русской пословицей: – Спасибо этому дому, пойдем к другому.

Пристав растерянно уставился на Курицына, а тот на меня.

- Княже, сие не более чем формальный обычай. Далее по дороге вас встретят достойные люди со всем уважением к твоему чину и титулу.

- За такое оскорбление, у нас режут глотки, – рыкнул я, разворачивая коня.

- За подобное предложение к владетельному князю божьей милостью у нас в Европах лишают головы, – уточнил китаец. – А также колесуют, сдирают кожу и сажают на кол. Жгут живьем тоже.

Дьяк пожал плечами, показывая приставу, что ничего сделать не может.

- Ни пушшу ни в коем разе... – упрямо пробормотал пристав, едва шевеля побелевшими от холода губами. – Пока не исполнят...

- Сир, в уме ли вы? – тихо поинтересовался у меня Логан. – Сами назад не доберемся, сгинем нахрен.

- Молчи, братец Тук, – шепотом ответил я. – Horoshiypontdorozedeneg...

Естественно, никто никуда возвращаться не собирался. Да и не доедем мы, вымерзнем как мамонты. Речь идет всего лишь о том, чтобы местные сбавили тон и пошли на компромисс на моих условиях.

Следующие два часа прошли в увлекательнейшем препирательстве. Нас уговаривали остаться, мы отказывались и выдвигали свои требования, московиты в свою очередь отказывались их выполнять и так далее и тому подобное.

Ор стоял знатный, всех ворон на версту распугали. Но в итоге сошлись на том, что, общаться с приставами будет мой секретарь. Сойти с дороги русичи наотрез отказались, тогда, в отместку, я подсказал своим людям как называться во время переписи. А что, Барамдегцал Брахмапутрович Д’Артаньян-Кузькин-Шикельгрубер, вполне пристойное поименование, должно сойти. Для всех одинаковое. А меня записали, как владетельного князя божьей милостью Ивана VI Аманьякова. Ну хоть не Маньякова. Тьфу ты...

С грехом пополам уладив все формальности двинулись дальше. А ближе к вечеру, я понял, что о какой-либо скрытности не стоит и мечтать. Накрылась она медным тазом.

Нас в очередной раз встречали. Видимо, те самые достойные люди, о которых упоминал дьяк. Ну очень много достойных людей...

Прямо на дороге толпилось множество персонажей, а все вокруг них было уставлено возками и кибитками. Там же гарцевала орда всадников в нарядных ярких кафтанах. Кабы не с сотню душ. С пиками в руках и... белоснежными крыльями присобаченными к спинам. Или к седлам, я точно не рассмотрел. Наподобие тех, что были у польских улан или гусар, черт этих пшеков разберет.

«Ляхи? Какого хрена они здесь делают?» – про себя озадачился я и задал резонный вопрос дьяку.

- А это кто?

- Встречают, согласно твоего сана. С почетом, значица! – гордо ответил Курицын.

- А эти, с крыльями? Ляхи?

- Почему ляхи? – удивился дьяк. – Жильцы московские [54] жильцы московские – жильцами называлось некоторое количество детей дворян, детей боярских, стряпчих и стольников, которые должны были всегда жить в Москве и быть готовы к службе и войне. Жильцы считались охранным войском, но использовались для различных поручений, например, развозить государевы грамоты.

- Бля... – вырвалось у меня опять на русском языке.

- Что опять не так, княже? – забеспокоился думный дьяк. – Достойные люди. Никакого урона твоей чести не будет. Все родовитые бояре...

- Я тебя просил отписать в Москву, что великий посол не хочет, чтобы его визит предавали широкой огласке. – Не обращая внимания на дьяка, поинтересовался я у Старицы. – Ты отписал?

- Отписал, – спокойно ответил приказчик, всем видом демонстрируя, что он тут не причем. – Все изложил, как ты и просил, княже. И не раз.

- Вы получали письмо? – повернул я голову к Курицыну.

- Дык... а чего таиться, как татям? – по лицу дьяка пошли красные пятна. – Нам скрывать нечего... Пусть все знают, кого принимаем... И нам и вам почет...

- Идиоты! – невольно вырвалось у меня.

- Великий посланник, князь божьей милостью Жан VI Арманьяк, выражает свое неудовольствие, – смягчил момент Фен.

Я про себя покрыл площадной бранью всех вместе взятых думных дьяков, после чего слегка успокоился.

- Как ты думаешь, зачем я просил не придавать огласке свой визит?

- Дабы... – Курицын запнулся.

- Ну да ладно, – смягчив тон, буркнул я. – Снявши голову по волосам не плачут. Поехали...

Вот как это понимать? Решили раструбить на весь мир, насколько Иван крут, что к нему сам государь Наварры, первым послов посылает? Скорее всего, так и есть. Интересно, а сам великий князь знает, как его подставили? Ну не идиоты?

На самом деле, это не моя прихоть, на нежелание огласки есть серьезные причины. Во-первых – для того, чтобы скрыть новый маршрут из Европы на Русь. А во-вторых – чтобы наши предстоящие договоренности с великим князем Иваном стали полной неожиданностью для Ганзы и прочих литовцев с ливонцами. И для остальных недругов – тоже. Ганзейские уже далеко не те, что были раньше, но палки в колеса все еще могут вставить. Бля, а если возьмутся грабить и топить на северном пути наши торговые караваны? Или воздействуют на датчан и шведов для того же? Твою же мать!

Хотя... если подумать, ничего особо страшного пока не случилось. Устроить какую-нить полезную дезинформацию, дабы ввести в обман недругов, все еще не поздно. Так сказать, позор в победу обратить. Но об этом потом будем думать. А пока надо просто доехать до места.

При нашем приближении комитет по встрече перестроился в боевой порядок. Места в первых рядах заняли внушительные старцы с седыми окладистыми бородами до пупа, похожие на ходячие шкафы из-за нескольких напяленных на себя меховых шуб. Надо понимать, самые родовитые. Остальные стали за ними. «Крылатая» конница заняла место на флангах.

И началось...

Длинные представления с упоминанием своего рода едва ли не до самого седьмого колена, витиеватые приветственные речи, да все медленно, с толком и расстановкой. Ручкаться я ни с кем не стал, но пришлось все тактично выслушивать и делать вид, что впечатлен по самое не хочу. Без подарков тоже не обошлось, мать их ети. Опять пару возов надарили. Я приказал Уго всех дарильщиков переписать, чтобы потом отдариваться сообразно подношениям и чину. Пригодится – свое лобби среди боярства не помешает.

В общем, вся эта канитель закончилась далеко заполночь. Ночевать мы не стали и сразу отправились в Москву, куда и прибыли к обеду следующего дня.

Москва... Признаюсь, я немного не так ее представлял...

Вплотную к реке подступает лес, на льду Москвы-реки, еще один городок: множество домиков и лабазов, судя по всему рынки.

Кремль – белого камня, следов перестройки и в помине пока нет, хотя некоторые участки в лесах. Башни круглые, с зубцами, деревянными стрельницами и шатрами. Укрепления мощные, хотя даже невооруженным взглядом заметны следы обветшания. Из-за стен виднеются маковки церквей и соборов, но вот каких, увы не понял.