Александр Башибузук - Великий посланник

- Не всех я.

- Да не суть... Смотрю, ты по-нашему заговорил? А я знал, знал, токмо...

Я его перебил:

- Тогда еще время не пришло открыться. Так что там?

- В общем, ежели другие еще не подоспели, что-то у них пошло наперекосяк. Не поддержали их, значитца. Дай Господи, чтобы так и было...

- А что случилось-то? Заговор? Кто осмелился?..

- Не ведаю... – Старица замотал головой. ­– Как я понял, речь шла о том, что государь вере изменить собрался по наущению княгини Софьи. А ты, княже, якобы прибыл договор на то заключать. Мутил все сотенный Кудря, вона он лежит... Знамо, что не по своему почину, но кто за ним, бог весть...

По голосу приказчика я понял, что он все знает, по крайней мере догадывается, но настаивать не стал.

- Ладно, перевязаться бы, кровью истечем.

- Ага, только чем?

- Сейчас рубаху попластаю...

- Эй, ты как там, княже? – из-за двери неожиданно раздался тихий голос княжны Александры. – Ой, стонет ктой-то. Не он ли? Мамочки... Живой, али как, князь? Отзовись...

- Али как... – я не удержался, чтобы не съязвить.

- Живой он, живой! – радостно воскликнула княжна.

- А я говорила, тятенька он такой, – гордо ответила ей Федора. – Какого хошь супостата одолеет.

- А я бы их, сабелькой!.. – запальчиво воскликнул княжич Гавриил. – Вот так, раз-раз...

- Отдашь куклу-то, Сашка? – заканючил второй детский голосок.

- Чего еще, не отдам, мне дарена...

- Ой господи, да помолчите вы... – запричитала Софья. – Услышат ить супостаты...

- А ну нишкните все! – Иван разом прекратил все разговоры. – Ишь раскудахтались, куры. Я сейчас пойду гляну.

- Куды, не пустим!!! – в один голос завопили женщины. Федора, естественно, промолчала. Ее, великий князь интересовал только в контексте своей безопасности, кою, на данный момент, он не мог обеспечить от слова совсем.

Старица прыснул в кулак. Я тоже чуть не рассмеялся. Но уже через несколько секунд стало не до смеха. Ниже этажом послышались шаги и чей-то говор.

- Ну что, государев приказчик... – опираясь на стену, я поднялся на ноги. – Пришла пора помирать?

- Видать, пришла... – Старица грустно кивнул и с трудом встал. – Ну, храни Господь...

И он сохранил. Отвел беду. Где-то глубоко внутри брезжила надежда, что это государевы люди, но я гнал ее, чтобы жестоко не разочароваться перед смертью. Как очень скоро выяснилось – напрасно.

В коридор ворвалась толпа вооруженных людей. Нас едва не смели, но могучий пожилой мужик в богатом зерцальном доспехе, видимо главный среди них, вовремя удержал своих. Он обвел взглядом кучу трупов, а потом недоуменно уставился на нас:

- Сами? Но как? Етить... Ай хваты...

- Где государь?!! – из-за него вывернулся еще один боярин, того же возраста, но жиже статью и без брони. Потом еще один, и еще...

Через мгновение их стало уже с десяток.

- Там... – я ткнул саблей на дверь и подхватил зашатавшегося Старицу.

Дальнейшие события пролетели очень стремительно.

Государь всея Руси покинул свое добровольное заточение и первым делом ринулся ко мне:

- Жив? Слава тебе Господи! Ну, княже... ей-ей, не забуду... Никак посекли тебя? Сильно? Господи помилуй!

- Ничего, сдюжу. Пусть помогут перевязаться для начала.

- Сейчас, сейчас... Эй, кто там, живо лекаря тащите... – зычно гаркнул великий князь.

- Я могу! Бабка Федосья меня обучала... – княжна Александра зарделась румянцем и порывисто шагнула ко мне.

Иван благосклонно кивнул, не обратив ни малейшего внимания на гневные взоры своей жены. А потом соизволил заметить Старицу.

- И ты здесь? Вижу, верно служишь... Не забуду...

После чего потерял к нам интерес и принялся за своих. Что началось...

Почувствовав неладное, государевы люди сразу попадали на колени.

- Ах вы песьи рожи... – сначала Иван оттаскал за бороды бояр, потом отходил плетью без разбора остальных, при этом орал так, что я стал опасаться, как бы его удар не хватил.

Если бы в Европе государь позволил себе нечто подобное, то разом бы лишился всех своих вассалов. А то и дождался бы немедленного следующего переворота. Но бояре безропотно снесли все тумаки с поносными словами, терпеливо дождались пока Иван выдохнется, после чего куда-то увели его со всей семьей. И Александру утащили, как она не порывалась остаться.

Дальше ко мне пытался подступиться какой-то плюгавый человечишка, якобы государев лекарь, но я его послал куда подальше и приказал немедля доставить меня с Федорой в посольскую резиденцию. Приказчика тоже забрал с собой. Местные залечат его нахрен, Август тоже не Авиценна, но все же надежней будет. По крайней мере – никакой заразы в раны не занесет.

Грешным делом, опасался, что всех моих уже вырезали, но как выяснилось никто даже и не подступался. Охрана сначала вся ушла, заподозрив неладное, Логан поднял дружинников по тревоге, и приготовился оборонятся, но жильцы очень скоро вернулись в удвоенном составе и как ни в чем небывало принялись за службу.

После осмотра выяснилось, что я довольно легко отделался. Несколько неглубоких проколов, несильно распоротая икра на левой ноге и куча ушибов. И да, нескольким ребрам тоже конец пришел. Короче, если бы не добрая кольчуга...

У Старицы все оказалось гораздо сложней: сильно посеченное плечо, глубокие дыры в боку и бедре, порубленная физиономия и сломанная скула. Но тоже ничего особо критического. Август пообещался выходить.

А еще, мне было так пакостно, что блевать хотелось. Отчего? С того времени как меня занесло в Средневековье, я отправил на тот свет десятки, если не сотни людей. Но ни разу ни чувствовал при этом никаких угрызений совести или чего-нибудь подобного. А вот сегодня... Даже странно как-то. В общем, убивать русских оказалось очень... неприятно, что ли. Свои же, черт побери. Хотя, какие они нахрен свои...

Нажрался перед сном, конечно. Ну а как не нажраться? Федора употребляла, не отставая от меня. Перетрухала бедняжка. Но как тут не перетрухаешь? Мне то что, я привыкший по лезвию ходить, а девице оно особенно страшно. Хотя, никаких особых истерик она не устраивала. Поплакала слегка, да и все.

А вот Забава... Та устроила форменный слезливый потоп. Я даже заподозрил ее в переигрывании. Правда, никакой фальши так и не усмотрел. Рыдала всерьез, аж заходилась.

- Ну что ты, дурашка, – я прижал ее к себе. – Жив я, не помер. Чего слезы льешь-то?

- Оттого и лью, – жалобно всхлипнула Забава. – Не бережешь ты себя Ваня. О нас не думаешь...

- О вас? О ком о вас? – я заглянул ей в глаза. – Неужто...

- Угу... понесла я от тебя... – Забава опять залилась слезами. – Уже вторую неделю дней нет...

Нет, вот как это называется? Начали во здравие, потом за упокой, а теперь опять во здравие. Нет, а что, вполне достойное завершение дня. Давно я ребятенков не тетешкал. Хотя, по правде говоря, я своих дочурок почти и не видел. Так, мельком, когда заносило в Гуттен. Что случалось весьма редко. Сейчас они в свите вдовствующей герцогини Мергерит. Та за ними присматривает как родная мать.