Сергей Симонов - Восхождение. Часть 2 [СИ]

Хрущёв смотрел не на светлый круг. Он впился глазами в снимок. Келдыш молча протянул ему лупу. Никита Сергеевич разглядывал фотографию несколько секунд, затем широко улыбнулся:

— Ну, проходимцы… А почему не сделать то же самое с помощью той ЭВМ, что стоит у товарища Лебедева?

— Следы манипуляций со снимком могут быть выявлены в NASA, — пояснил Келдыш. — А двойную экспозицию, если всё правильно сделать, будет сложнее распознать.

— Это Клушанцев постарался? — спросил Хрущёв.

— Нет, мы сами, — ответил Королёв. — Вы могли бы передать эти снимки не Эйзенхауэру, а уже Кеннеди, например, на встрече в Вене. А до того пусть в NASA поломают головы, куда делись несколько снимков из последовательности.

— Гм… — Никита Сергеевич замялся. — Думаете, получится?

— Сложно предугадать, — Королёв пожал плечами. — Но почему не попробовать? Если не получится, сошлёмся на брак проявки, заявим, что система обработки снимков дала сбой.

— А если американцы или европейцы перехватят сигнал станции? — спросил Первый секретарь.

— Это возможно, но маловероятно, — ответил Сергей Павлович. — Мы же не будем их предупреждать ни о запуске, ни о цели запуска, ни о времени передачи, ни о частоте. Передача сигнала получается медленная, одна строка будет передаваться около двух секунд (в реальной истории время передачи одной строки было 1,25 с). То есть, можно не бояться, что кто-то увидит сделанные нами снимки Луны на своём телевизоре. Чтобы понять, что это такое, понадобится записать всю передачу целиком на магнитную плёнку, затем считать сигнал с помощью специализированной аппаратуры. В общем, если они что-то и запишут, то явно не целиком, скорее всего — самый конец передачи.

— Ох, жулики! — засмеялся Хрущёв. — Хорошо. Действуйте. Задачу всучить эту дезу Кеннеди беру на себя. Но что, если американцы не поверят?

— Не могут не поверить, — ответил Келдыш. — Они всё меряют на деньги. Полёт к Луне — слишком дорогостоящее мероприятие. Они считают СССР нищей страной и ни за что не поверят в возможность дезинформации, требующей такого масштаба капиталовложений. Споры, конечно, будут, но в итоге они, скорее всего, решат, что «всё-таки это случайно попало в кадр»

— Гм… Хорошо, — согласился Первый секретарь. — Давайте попробуем.

Астрономическое «окно», когда условия для полёта к Луне были наилучшими, выпадало на сентябрь и октябрь. 4 сентября, в пятницу, с Байконура ушла в небо ракета Р-7, унося ввысь автоматическую межпланетную станцию Е2-А2, получившую официальное обозначение «Луна-3». (В реальной истории — 4 октября) Авторы сообщения ТАСС перестраховались и ничего не сообщили о цели полёта. Королёв, Келдыш, Владимирский, Черток, Рязанский, Осташёв вылетели в Крым, где уже шла подготовка к приёму снимков Луны.

Сергей Павлович заранее сверился с присланной информацией, ещё раз мысленно поблагодарив Бориса Евсеевича за подробные мемуары, и полёт в Крым был организован без всякой спешки. Не забыли и дополнительный запас магнитофонной плёнки для записи сигнала, не пришлось срочно и рискованно лететь на вертолёте в плохих метеоусловиях, да и сами метеоусловия в Крыму в начале сентября были вполне курортные, значительно лучше, чем в октябре (В реальной истории 6 октября 1959 г в районе Ай-Петри шёл мокрый снег, видимость была нулевая, чтобы не рисковать, вертолёт садился в Ялте и оттуда на автомобиле, на предельной скорости поехали в Симеиз, на гору Кошка)

Пункт управления расположился рядом с филиалом Пулковской обсерватории, он был временным и находился в деревянном бараке. Пока Королёв с помощниками добирались до НИПа, военные специалисты под руководством ещё одного зама Главного конструктора — Евгения Яковлевича Богуславского, провели несколько пробных сеансов связи со станцией. Доведённая до ума без спешки и авралов аппаратура работала как часы. (АИ)

Богуславский договорился с командованием Черноморского флота, чтобы на время сеансов связи со станцией все военные радиостанции прекращали работу — так лучше принимался относительно слабый сигнал «Луны-3». В заливе внизу, под горой, патрулировал катер с пеленгатором, он определял источники возможных помех.

Дни, пока станция летела к Луне, тянулись мучительно медленно. Сеансы связи проводились по графику, между ними руководителям полёта удавалось немного отдохнуть. Очередной сеанс состоялся 6 сентября в 16.00. После расшифровки телеметрии убедились, что на борту станции всё в порядке.

Ориентация станции объективом фотоаппарата на обратную сторону Луны и последующее включение фототелевизионной установки по плану полёта состоялось рано утром 7 сентября. Автономная система ориентации «Чайка» конструкции Бориса Викторовича Раушенбаха имела в своем составе восемь датчиков солнечного света — по четыре на днище станции и вокруг объектива окна объективов фотокамер, три гироскопических датчика-стабилизатора, непрерывно измеряющих угловую скорость «Луны-3» в трех плоскостях, и один датчик лунного света, находившийся между объективами фотокамер.

Информацию с этих датчиков получала и обрабатывала БЦВМ конструкции Староса на процессоре 4004. (АИ, в реальной истории использовался «электромеханический компьютер») Уравнения для её программы управления ориентацией были разработаны коллективом Раушенбаха. Эта же БЦВМ управляла системой ориентации. (На реальной «Луне-3» было восемь реактивных микродвигателей. Вместо топлива в них использовался сжатый азот, хранящийся в специальном баке под давлением 150 атмосфер и подающийся в сопла через редуктор под давлением четыре атмосферы.) БЦВМ одновременно выполняла функцию программно-временного устройства, в котором была заложена циклограмма всего полета «Луны-3».

Утром 7 сентября, через трое суток после успешного старта, станция «Луна-3» оказалась в заданной точке траектории ее движения на расстоянии 65200 километров от обратной стороны Луны. АМС летела по очень сложной траектории. Стартовав из северного полушария Земли, она «поднырнула» под Луну, пройдя в районе её Южного полюса, пролетела по меридиональному направлению, и снова вышла к Земле со стороны Северного полушария, чтобы передать по радио снятые изображения. При этом Луна своей гравитацией воздействовала на станцию, исказив её орбиту, и развернув плоскость наклонения. Все детали орбитального маневра были рассчитаны в Математическом институте им. Стеклова под руководством академика Келдыша.

Местоположение станции для съемки было выбрано не случайно. Она размещалась так, что Луна перед ней и Солнце позади неё находились примерно на одной прямой, а Земля, свет которой мог помешать системе ориентации, оказывалась далеко в стороне. По условиям съемки, «Луна-3» должна была захватить в объективы небольшой участок видимой с Земли поверхности нашего спутника, чтобы ученые смогли выполнить топографическую привязку местности к известным ориентирам.