Сергей Симонов - Восхождение. Часть 2 [СИ]

Почему бы не провести в Алжире, в каждом из национальных районов, референдум о самоопределении? В этом случае, вполне вероятно, что населённое французами средиземноморское побережье останется в составе Франции, кабилы, туареги и мозабиты создадут свои независимые государства, закрыв для отрядов ФНО подступы к оставшейся за Францией части Алжира с запада и юга. ФНО придётся довольствоваться восточной арабской частью Алжира, а если они будут упорствовать, Франция может пригрозить отдать западный Алжир Тунису и Ливии, президент Бургиба и король Идрис возьмут с удовольствием, округление территории сильно поднимет их рейтинг среди подданных — и ФНО будет вынужден согласиться, иначе вообще потеряет всё.

В результате левые во Франции останутся довольны прекращением войны в Алжире. Правые тоже будут удовлетворены тем, что Париж не сдал алжирских французов. Ну, может, и не все, в конце концов, упоротые есть везде и всегда, но большинство правых вас поддержит. Более того, господин президент, вместо обвинений в предательстве со стороны правых вы будете выглядеть истинным защитником интересов Франции. Я бы даже сказал — мудрым отцом всех французов.

— У вас крайне необычный для коммуниста взгляд на вещи, господин Хрущёв, — задумчиво произнёс де Голль.

— Я, прежде всего, реалист. А потом уже коммунист, — ответил Никита Сергеевич. — Кстати, СССР и страны соцлагеря и ВЭС, могли бы поддержать такое решение в ООН, поскольку оно в принципе не противоречит нашей линии на независимость и поддержку права на самоопределение всех угнетённых народов.

— Ого?!! — де Голль был поражён, но всё ещё сохранял подозрительность. — И что вы попросите взамен?

— А зачем нам что-то просить у Запада? — пожал плечами Хрущёв. — Я обрисовал вам возможные перспективы и пути решения проблем лишь потому, что вы лично мне симпатичны, да и с Францией нам делить нечего. Территориальных противоречий и претензий между нами не было и нет. Наши страны уже несколько лет успешно и взаимовыгодно сотрудничают экономически. Если небольшая политическая подсказка с нашей стороны поможет нашему деловому партнёру выпутаться из его проблем, это будет выгодно и для нас тоже. Например, можно будет подумать о расширении этого сотрудничества. Возможно, даже значительном.

— Безусловно, — согласился президент.

— И это ещё не всё. Если вы так или иначе дадите Алжиру независимость и право на самоопределение, а рано или поздно либо вы сами примете такое решение, либо вас вынудят к этому обстоятельства, я опасаюсь, что некоторые ультраправые вам этого не простят. Думаю, они даже могут попытаться вас убить.

— Пусть сначала стрелять научатся, — усмехнулся де Голль.

— И всё-таки вам стоит быть осторожным, господин президент. Мне бы очень не хотелось потерять в вашем лице такого приятного собеседника.

— Благодарю, — улыбнулся де Голль.

— Вы знаете, конечно, что мы с 1955 года сотрудничаем с вашим концерном «Ситроен», и выпускаем у себя несколько моделей по лицензии? А также отправляем собранные у нас автомобили во Францию?

— Да, безусловно, и не только это. Мне докладывали, что у нас с вами очень успешное сотрудничество в области телевидения, и что на наших верфях строятся для Советского Союза очень интересные суда для перевозки контейнеров… И ещё мы закупаем ваши электронные компоненты.

— Именно. У меня для вас приготовлен целый пакет деловых предложений, — сказал Хрущёв. — Но прежде всего, я хотел бы позаботиться о вашей безопасности.

Он жестом пригласил президента к окну. Выглянув в окно, де Голль увидел внизу, в кремлёвском дворе, сверкающий хромом и лаком чёрный удлинённый «Ситроен» модели DS.

— Мы с господином Берко приготовили для вас бронированный лимузин, защищённый от обстрела из автоматического оружия. У нас есть опыт проектирования бронированных машин. Всё оборудование французское, гидравлика и бронекапсула советские. Сборка совместная, контроль качества и испытания на живучесть — французские. Желаете осмотреть машину сейчас, или позже, господин президент?

— Гм… Я, право, не знаю, могу ли я принимать такие подарки… — де Голль был явно в замешательстве.

— Это французская машина, господин президент. Хотя и собирали её в Москве. Половина всех «Ситроенов», бегающих по дорогам Франции и Европы вообще, собрана на нашем заводе МЗМА (АИ, см. гл. 01–33). Вы ещё пригодитесь и Франции, и Европе. Бронекапсулу обстреливали в присутствии нескольких французских экспертов. Вот совместный акт испытаний.

— Благодарю вас, господин Хрущёв. Я с удовольствием принимаю ваш с господином Берко подарок. Осмотрим его попозже, — де Голль вернулся в кресло. — Мне не терпится услышать остальные ваши предложения.

— Хорошо. Как вы понимаете, я не просто так показал вам наши новые авиалайнеры, — Хрущёв принёс стоявший в углу глобус и поставил его на стол. Взял специальный транспортир для измерения дальности и отложил на нём 7000 километров — дальность Ту-114.

— Смотрите, господин президент. Дальность нашего самолёта позволит вам без проблем достигать самых отдалённых ваших департаментов. Например, Французского берега Сомали (сейчас Джибути), — Никита Сергеевич приложил транспортир к глобусу, наглядно показав дистанцию от Парижа до Африканского Рога. — С посадкой там можно лететь, скажем, на Реюньон и Мадагаскар. Об Африке я и не говорю, до Дакара и Леопольдвилля Ту-114 долетит без посадки.

— Из Парижа Ту-114 без промежуточных посадок достанет до Мартиники, а если залить чуть побольше топлива — резерв у него есть — то и до Французской Гвианы, — Никита Сергеевич сопровождал свои слова наглядной демонстрацией на глобусе.

— А главное, после промежуточной посадки на Мартинике, он может приземлиться в Гватемале, заправиться побольше, и покрыть без посадки 7400 километров до Таити, — Хрущёв выложил на стол рядом с глобусом информационный проспект о Ту-114, напечатанный к Брюссельской выставке.

— Впечатляюще! — де Голль с интересом просмотрел проспект, напечатанный по-французски. — Господин Первый секретарь, вы меня заинтриговали. Я дам поручение нашим авиационным специалистам связаться с вашим торговым представительством. Когда, вы сказали, самолёт пойдёт в коммерческую эксплуатацию?

— Он сейчас проходит эксплуатационные испытания, но уже показал себя вполне надёжной машиной. Полагаю, мы сможем ускорить этот процесс, и если вы пришлёте ваших лётчиков для обучения, начать поставки можно будет уже в будущем году. (В реальной истории коммерческая эксплуатация Ту-114 началась в апреле 1961 года, но, так как известно о его почти абсолютной надёжности и практической безаварийности, эксплуатационные испытания можно и подсократить)