Роман Казимирский - Девятьсот восемьдесят восьмой

Вот две женщины, стоя у стеклянной стены, обсуждали что-то. Остановившись неподалеку, девушка прислушалась к их разговору, но, сколько ни пыталась, так и не смогла понять, зачем они вообще говорили то, что говорили. Создавалось впечатление, будто они открывали рот только потому, что так было принято. То и дело перебивая друг друга, женщины несли какую-то околесицу, а потом, когда запас новостей иссяк, улыбнулись друг другу, поцеловались, не касаясь губами, и разошлись в разные стороны. Лада хотела пойти за одной из них, чтобы узнать, что она будет делать дальше, однако в этот момент ее остановил рослый мужчина в темно-синей форме, который носил на груди странный знак. Наверное, это жрец, подумала девушка.

– Здравствуйте! Ваши документы, пожалуйста, – обратился незнакомец к девушке.

– Что? – не поняла та.

– Ваш паспорт, пожалуйста, – повторил мужчина.

– Ах да, простите.

Лада сняла рюкзак и заглянула в него, пытаясь вспомнить, как выглядела книжечка, о которой говорил учитель. Наконец найдя ее, она с улыбкой протянула ее собеседнику. Тот раскрыл документ и почему-то удивленно поднял брови.

– Что-то не так? – поинтересовалась девушка.

– Здесь написано, что вы местная, – с сомнением в голосе отозвался полицейский.

– И что?

– Вы не похожи на местную.

– Жаль. – Лада вздохнула и развела руками. – Ну, какая есть.

– Извините. – Мужчина еще несколько секунд с задумчивым видом вертел в руках паспорт, но затем вернул его хозяйке. – Счастливого пути.

Мужчина вдруг заинтересовал девушку, и она обратилась к нему:

– Скажите, вы ведь… – Понимая, что слово «дружинник» вряд ли подходит для такого случая, Лада постаралась чем-то заменить его: – Вы ведь следите за порядком, верно?

– Так точно, слежу.

– Прекрасно! А как часто вам приходится применять силу в вашей работе?

– Не понял, – почему-то опять удивился полицейский.

– Ну, я смотрю на людей сейчас, и мне кажется, что они вполне миролюбивые. И тут вы. Значит, в вашем присутствии здесь есть какой-то смысл, верно?

Мужчина вдруг растерянно отступил на шаг от Лады и несколько секунд, нахмурившись, рассматривал ее, а потом молча отвернулся и пошел по своим делам, пробормотав себе под нос: «Странная какая-то…» Лада некоторое время смотрела ему вслед, пока он не скрылся за поворотом, а потом, кивнув самой себе, продолжила прогулку.

Можно сказать, что она узнала все, что нужно, уже в течение первого дня путешествия. В этом мире не было ничего, за что его можно было бы любить или ненавидеть. В нем вообще ничего не было, хотя сами люди, наверное, так не считали. Напротив, они искренне верили, будто все, чем занимаются, очень важно. Наблюдая за семейной парой, которая, нагруженная сумками с каким-то хламом, с довольным видом стояла возле своего автомобиля, Лада вздохнула: похоже, эти люди не осознавали, что наполняют дома мусором, от которого их дети рано или поздно избавятся, чтобы, в свою очередь, притащить очередную порцию никому не нужных вещей. Зайдя в продуктовый магазин, Лада сначала поразилась изобилию, однако уже в следующий момент, приглядевшись внимательнее, поняла, что разнообразие было кажущимся – в прозрачных сосудах, украшенных разноцветными картинками, было одно и то же, и она даже спросила у продавщицы, чем одни огурцы отличаются от других. Та только пожала плечами и сказала, что ничем. То же самое было и в других магазинах, с той лишь разницей, что вместо огурцов и молока там были диваны наподобие того, что стоял у нее в квартире, черные прямоугольники, которые, загораясь, превращались в движущиеся картины, и кучи одежды и обуви. Представив себе, что все местные женщины обречены каждый день совершать насилие над собой, чтобы выбрать среди всего этого только то, что им действительно нужно, девушка почувствовала головокружение.

Неожиданной отрадой для ее глаз и смятенного состояния оказался храм, который она увидела, прогуливаясь по Ботаническому саду, как гласила табличка на входе. Несмотря на то что он символизировал чуждую ей веру, все же его присутствие здесь показалось ей более чем уместным. Приблизившись к нему, она с удовольствием заметила в его архитектуре знакомые мотивы и, улыбнувшись, попыталась зайти внутрь. Однако ее остановила женщина средних лет и сердитым голосом поинтересовалась:

– Приезжая, что ли? Куда прешь? И не стыдно тебе?

– Почему мне должно быть стыдно? – удивилась Лада.

– С непокрытой головой не положено, – буркнула та в ответ и кивнула в сторону небольшого окошка: – Если нет платка, купи там.

– А если бы у меня не было денег?

– Что, и дома нету? – вдруг рассердилась женщина. – Еще и в джинсах пришла, тьфу!

Покачав головой, Лада отошла в сторону и с сожалением посмотрела на кресты, возвышающиеся над аккуратными куполами. Что ж, подумала она, значит, не судьба. Она не знала, какой должна была быть жизнь этой женщины, чтобы та настолько озлобилась, но и выяснять это ей не хотелось. Мысленно обратившись к жрецу, она попыталась наладить с ним связь:

– Учитель, я все поняла! Забери меня отсюда.

Однако, как она ни старалась, волхв так и не ответил. Подождав некоторое время, Лада грустно вздохнула и побрела в сторону своего дома. Достаточно быстро приспособившись к городскому движению, она без приключений добралась до квартиры и упала на диван. Прежде она никогда не ощущала такой усталости, даже несмотря на то, что часто приходилось преодолевать большие расстояния. Натренированное тело отказывалось подчиняться хозяйке, а мысли разбегались в разные стороны. Для того чтобы как-то прийти в себя, она закрыла глаза и попыталась представить себе, что вновь оказалась в родном лесу. Одиночество никогда не тяготило Ладу, главным образом потому, что она знала: стоит ей позвать, как тут же рядом появится учитель и ответит на все вопросы, успокоит, объяснит, даст совет. Здесь же она впервые в жизни была предоставлена самой себе. Откуда взялась эта печаль? Неужели каждый человек испытывает нечто подобное, даже несмотря на то, что вокруг так много людей?

Волхв не появился ни на следующий день, ни через неделю, ни через месяц. Устав звать его, Лада в конце концов была вынуждена начать общаться с соседями, однако это ни к чему хорошему не привело – люди сторонились ее, считая странной и даже немного сумасшедшей. Даже Петр, который сначала проявлял участие, после нескольких встреч стал избегать ее общества. Это одновременно удивляло и оскорбляло девушку. Лежа на лавке, которая заняла прежнее место в комнате, она часами глядела в потолок и гадала, что в ней не так. Изучив местные стандарты красоты, Лада пришла к выводу, что ее внешность вполне им соответствовала. Она была вежливой, приветливой, старалась производить хорошее впечатление на окружающих, даже если они были с ней грубы. Но все ее попытки стать частью этого мира оказались тщетными – он не принимал ее. В конце концов девушка пришла к естественному выводу, что проблема не в ней. Возможно, ей просто не место здесь…