Данияр Гафаров - Восход [СИ]

Дом, милый дом. Место, где мне можно ничего не бояться. В смысле всяких неприятностей. Здесь я могу расслабиться и забыться. Даже дома, в Челябинске, у меня так и не выходило полностью расслабиться. Требовалось контролировать каждый шаг. Дом-то у нас, ого го какой, завистников немало. А здесь, здесь спокойно. И неважно, что мне сейчас нужно ударными темпами изучать этот амерский язык. В себе я уверен, справлюсь. «Так, где там у нас эта программка?» — Пробурчал я, запуская компьютер.

Программку я нашёл без труда и принялся усиленно изучать язык. Одним потоком сознания я читал, другим запоминал прочитанное, третьим проговаривал про себя, применяя синтаксис. Дело шло быстро. Да мне выучить язык дня хватит. Дальше только ставить произношение и акцент. Благо здесь есть и голосовой учитель. Так я и сидел почти до вечера. В семь не выдержал, пошёл в столовую. Обед то я пропустил. В столовой было полно народу, который радостно обсуждал свою операцию. А что, мы на своей территории, посторонних здесь нет, так что ничего не нарушаем.

Когда меня заметили, неожиданно парни сорвались со своих мест и побежали ко мне. Они, не сговариваясь, подхватили меня на руки и принялись подкидывать в воздух. Я даже ничего не успел сообразить. Ну, не подвоха же мне ожидать, от своих. Но приятно. Когда они угомонились и поставили меня на пол, вдруг заговорил Фитиль:

— Ты просто не представляешь, что ты сделал для нас, для России! — Торжественно, но с тем же от всего сердца сказал он. Остальные парни просто закивали головами в такт. — Ты выиграл войну. Да, да. Именно так. Всё это время шла война, и в прошлую ночь произошёл перелом в противостоянии. Ещё будет много работы и битв, но главную битву ты уже выиграл, Хват. И не думай, что это просто дань вежливости твоим заслугам, мы все так думаем. — Парни, абсолютно все, в согласии замахали головами, кто-то даже подтвердил в голос. — Поэтому, прими нашу признательность. — И все парни с силой приложили кулак правой руки к груди и склонили головы. Даже т. Глаша и остальные женщины сделали то же самое. Странный жест. У нас я такого не замечал. Хотя, если бы они были при форме и в головных уборах, наверняка отдали бы честь, как положено в армии.

— Парни, парни, — от растерянности я даже не знал что сказать, — это мы вместе сделали. Если бы не вы, то вся эта операция не имела бы никакого значения, но всё равно спасибо. Это было неожиданно, и… очень приятно.

Парни радостно взревели на всю столовую, и потащили меня к столу. Там уже было накрыто на меня и блюда исходили паром. Не сказать, что ужин был праздничным, но очень вкусным и сытным. Сытным настолько, что от обилия мяса, я едва встал из-за стола. Какое мясо? Баранина. На шампурах. Почти так, как готовили у меня на родине. Всё равно было очень вкусно. Рядом сидящие парни активно помогали мне в уничтожении этих богатств. Сегодня у всех был шашлык.

Время подходило к восьми, поэтому я решил уточнить у парней:

— Вы смотреть пресс-конференцию-то идёте?

— Конечно, — сыто рыгнул Ребус, — вот сейчас и отваливаем. Ох, встать бы.

— Ладно, парни, я к командиру. — Я встал и пошёл к выходу. — Завтра обсудим программу президента. — Я ещё не знал тогда, что не будет у нас президента.

К командиру я попал без пяти восемь. Они с Филином уже сидели в креслах, и пили чай. Мой чай тоже уже стоял на столе, и, судя по тому, что из него шёл пар, его налили только что. Так как кресел больше не было, я присел на диван. Напротив меня стоял журнальный столик, справа и слева от меня командир с Филином, а напротив — телевизор. Командир нервничал, это было видно по нему, но он старательно глушил это чувство. Но меня-то не обманешь. Филин же был совершенно спокоен.

— Командир, всё будет нормально, — решил я его немного успокоить, — всё, что от нас зависело, мы сделали, и сделали качественно, теперь дело за ним. И я думаю, что он не подведёт, не тот это человек.

— С чего ты взял, что я нервничаю? — Удивился Георгич, но посмотрев в мои глаза, смутился. — Извини, забыл о твоих способностях. Ничего, скоро всё будет ясно, тогда и успокоюсь. Ты пей чай, пей. Учить начал?

— Да, начал. Всё нормально. — Не стал я его разочаровывать.

— Ребята там тебя не укачали? — Усмехнулся Филин.

— Укачать меня трудно, — улыбнулся я, — а вот смутить, вполне. Хорошие у нас парни.

— Это да, парни что надо, — подтвердил он, — из таких — стальные гвозди делать, вечными будут. О-о, кажется, начинается. — И мы прильнули к экрану.

Тем временем, в зале пресс-центра, пресс-секретарь поздоровался с аудиторией, и объявил о выходе В.В. Путилина на сцену. В зале было полно народу. Работали телекамеры, мешая друг другу, и нарастал гул, при приближении виновника пресс-конференции. Сегодня журналисты получат очень интересный материал, в плане сенсации, но вот как устраивающий запад вариант ведения политики государства Россия — вряд ли. В зале находились в основном иностранные журналисты. Наши тоже были, но так как телеканалов у нас не так много, то и было их значительно меньше. А вот представителей радиовещательных центров — присутствовало достаточно, в том числе и из пятой колонны. Вот интересно, не побоятся задать очень щекотливые вопросы эти радиокомпании? Они ведь не знают, что их работа, по сути, будет упрощена в будущем, а то и вовсе закрыта и запрещена. Но они пока пыжатся, размахивают флажками с изображением своей радиокомпании. Представители телецентров, в отличие от них, ведут себя более скромно. Они уже догадываются, откуда дует ветер, и кто стоит за будущим президентом, был печальный опыт знакомства с этими представителями. Но безобразнее всего себя вели представители иностранных телекомпаний. Путилин ещё не успел войти и поздороваться, как они, перекрикивая друг друга, принялись задавать компрометирующие вопросы. С их точки зрения компрометирующие. Даже не пользуясь микрофоном, они создавали невообразимый шум. В ответ, Владимир Владимирович, только махнул головой, и усевшись в кресло, единственно стоявшее на трибуне, с журнальным столиком перед ним и микрофоном на столе. Выглядел он совершенно не обеспокоенным. Твёрдым, как гранит. Только взгляд его выделялся, он был острым и запоминающим. При выведении его лица на огромный монитор, расположенный за его спиной, шум в зале стал потихоньку стихать. Дождавшись, когда можно было говорить без напряжения, он приступил к пресс-конференции:

— Вот и замечательно, — прокомментировал он данный факт, — давайте уважать друг друга. Зачем же кричать? Мы живём в конце двадцатого века, и что бы задать вопрос, существуют микрофоны. Вы, как представители прессы, об этом должны знать. — Пристыдил он публику. Данный выпад произвёл эффект. В зале сразу стало намного тише, лишь только фирменные флажки компаний, стали чаще мелькать, привлекая, таким образом, внимание к своей персоне. Наконец Путилин выбрал первого, и к нему уже несли микрофон, это был представитель ВВС английской телекомпании.