Данияр Гафаров - Да придёт рассвет [СИ]

Надо заметить, что на лицах моих близких и гостей, не появилось и грамма озабоченности, промелькнуло только лишь неудовольствие от того, что кто-то помешал приятно отдыхать. Теперь менты замучают. Они полностью убеждены, что с поставленной задачей я справлюсь без труда, и вот этим они мне очень нравятся. Нет этих соплей: «Что же нам делать, как теперь быть?». Они уже уяснили, что с тем, чем я обладаю — для меня это бычьё не противники.

Я вышел на крыльцо, и в этот момент услышал, как ломаются наши въездные ворота, и на площадку перед домом въезжают два внедорожника. Остановившись за пять метров перед крыльцом, кусты сирени помяли, суки, я вам ещё это припомню, из машины повыскакивали здоровенные, но такие тупые лбы, и выстроились перед своими тачками. Один, что был посередине, имел малиновый пиджак, и толстую золотую цепь на широкой шее. Сам он тоже представлял собой довольно внушительный шкаф ростом даже чуть выше меня. На руке красовались дорогие часы, на пальцах массивные печатки с камешками. Остальные представляли собой качков переростков в спортивных штанах и кожаных куртках на плечах. В руках у каждого было по спортивному инвентарю в виде бейсбольной биты, а за куртками просматривались рукоятки пистолетов. Кое-кто держал в руках и свинокол, иначе этот инструмент я назвать бы и не смог. Было их девять человек и за ними ошивался плюгавенький мужичонка с дипломатом. За этими шкафами я его сразу и не заметил. Если бы я был обычным обывателем, то увидев этих головорезов на своём участке, по идее должен был сходить по маленькому, причём не сходя с места, и не снимая штаны, но на меня это не произвело никакого эффекта, что видимо и смутило того, что стоял в малиновом пиджаке, и поэтому он не сразу стал наезжать на меня.

— Ты кто такой? — наконец задал он вопрос.

— Хм, сначала неплохо бы представиться для начала, это ведь вы ко мне приехали, а не я к вам.

— Слышь, ты, хмырь, я те щас так представлюсь, забудешь, как самого зовут, так что я жду ответа.

— Ну, хорошо, — сказал я, разыгрывая представление, и идя на попятную, что бы побольше выяснить, что этим дебилам понадобилось здесь — я хозяин этого дома.

— Не гони волну, чмырёныш, я знаю хозяина этого дома, временного хозяина, — поправился он — и ты на него не похож, тот старый был.

— Это мой отец, но хозяин этого дома я. Так в чём дело спрашиваю? Почему вы сломали мои ворота, помяли кусты сирени и вломились сюда без разрешения?

— Слышь, ты, урюк, — продолжил наезжать на меня главный, но при этом стал озираться, слишком уж не типично я себя вёл — я не намерен спрашивать разрешения на въезд в собственный дом.

— Это с чего же он твой? — достаточно серьёзно удивился я. А ничего так ребятки приехали. Я уж думал, деньги будут клянчить, а они сразу дом захотели отжать, губа-то не дура.

— А с того, что ты его мне сейчас перепишешь, вот и нотариус тут приехал, — вытолкал он вперёд плюгавенького мужичонка — всё для вас, что бы не затруднять с передвижением. — гаденько рассмеялся он.

— А ничего, что я купил его, и заметь, за довольно крупную сумму? — стал закипать я.

— Ну, это твоя печаль, не хрена было покупать. Эта сука задолжала нам 10 лямов зелёных и смылась, ну а тебе, считай, не повезло, терпила. — и заржал в полный голос, остальные быки его поддержали в этом, поигрывая своими палочками.

— Но, ты же понимаешь, что дом не стоит столько? — стараясь загасить свою ненависть, произнёс я, что бы понять, насколько они собираются опускать меня.

— Правильно, не стоит, остальное ты нам принесёшь самостоятельно, ты же богатенький буратино, раз такой дом купил, а что бы не вздумал шутить с нами, мы поживём с твоими родными.

— А ничего, что этот долг, как бы, не мой? — уже не скрывая свою ненависть, выкрикнул я, быки резко насторожились и посмотрели на меня угрожающе, приведя свой инструмент в боевую готовность.

— Теперь твой, — со злостью прошипел урод — остальное я беру процентом, за то, что проживали в нём без моего согласия.

Ну, всё, больше я терпеть не мог. Если бы это происходило где-то в другом месте, я бы их просто прикопал, но мне здесь ещё жить, и жить хотелось бы без всяких проблем. А они будут, если я их здесь перебью. Зная нашу правовую систему, на положительный исход надеяться бесполезно. Наверняка у них тут всё куплено, и судьи и прокуроры. Так, на хрена мне проблемы на ровном месте? Тем более что мне вскоре предстоит длительная командировка. Это позже мы возьмёмся и за веси, а пока и без них работы не в проворот. Значит, будем учить, и учить жёстко, так, что бы с инвалидностью. А то ведь не отстанут.

Остановив привычно время, я сходу врезал центральному быку в грудь. Сердце не задел, а так был бы труп после такого удара. Под кулаком послышался хруст и кулак провалился в район позвоночника. Всё, этот инвалид, однозначно. Лёгкое я ему точно повредил. Если врачи не опоздают — то выживет. Повернувшись к следующему — ударил его в область левой почки, достаточно, одной почки у него уже нет, инвалид. Следующему я перебил тазобедренный сустав, теперь очень долго будет лечить, и не факт что вылечит до конца, инвалид…

Так я обошёл всех. И всех оставил инвалидами в перспективе. Кому селезёнку отсушил, кому обе коленки перебил, кого — как и второго, оставил с одной почкой, а кому и кишечник размолотил. Одному оставил не забываемый внутренний шрам на желудке, такой очень долго будет заживать. Лишь только липовому нотариусу сломал ноги, этот быстрее оклемается.

Встав снова на то место, откуда начал действовать, привёл время в нормальное русло, и все, кто стоял передо мной, разлетелись в разные стороны, и вставать совершенно не торопились. Я посмотрел на балкон на втором этаже, где стояли мои близкие и гости, и попросил, что бы звонили в милицию и скорую, и скорую пусть вызывают побольше. Услышав оглушительный вздох радости и местами и неверия, я поднялся на второй этаж, где мы так прекрасно отмечали свой праздник.

— Вот вам наглядная демонстрация тех способностей, что вполне могут развиться и у вас, если не будете лодырничать, — нравоучительно я решил подвести итог этого наезда.

— Да мы, в общем-то, и не собирались лодырничать, — промолвил Дмитрий Сергеевич — но впечатля-яет.

Женщины кинулись ко мне на шею, и опять принялись тискать, наконец, мама отодрала меня ото всех и строго спросила:

— Ты там хоть никого не убил?

— Если вовремя скорая не приедет, то могут и двинуть кони некоторые индивиды, а впрочем, ты права, надо проконтролировать, как бы чего не вышло. — и я сбежал в низ, что бы не дать уйти за грань этим уродам. Неприятности нам не нужны.

Мама оказалась права, помощь понадобилась именно главному действующему лицу. Он стал захлёбываться собственной кровью. Я перекрыл повреждённый участок, но делать что-то ещё не стал. До скорой дотянет, а там его вытянут. Повреждение не такое, что бы коньки отбросить. И с одним лёгким можно жить, вот только не очень хорошо, но так он сам захотел, кто ж ему доктор?