Геннадий Марченко - Возвращение [litres]

– Вот смотрю я на тебя, Фима, на наших детишек и думаю, что жизнь моя складывается так, что и желать, казалось бы, большего нельзя.

Голос любимой вывел меня из раздумий. Она в милом цветастом передничке расставляла на столе овощи и жаркое – обжаренные на сковородке свиные рёбрышки. Соне уже можно было такое есть, в отличие от Даньки, ожидавшего своё картофельное пюре с морковной котлетой. По мне – гадость конкретная, а сыну нравилось. Парень рос крепеньким и больше всего любил бултыхаться в бассейне.

– Сплюнь, – посоветовал я супруге.

– Вот и я о том же. Даже страшно становится. Лежу иногда в постели и думаю: не сон ли всё это? Вдруг проснусь – а вокруг идёт война, люди гибнут…

– На наш век и одной войны хватит. А мне ещё и лагерей хватило, тоже порой не верится, что всё это было со мной.

– А помнишь, как мы с тобой познакомились?

– Пап, расскажи, как ты с мамой познакомился, – встряла уже пару лет как переставшая картавить Соня.

– Как познакомились?

Память услужливо подсунула воспоминания четырнадцатилетней давности. Словно целая вечность прошла. Сколько же всего пришлось пережить за эти годы… Арест, «Бутырка», побег, одесский порт, арест, Ухтпечлаг, снова побег, Америка, разборки с мафией, Голливуд, Лас-Вегас, потом война, Западная Украина, Москва, Сталин и Берия, индийская командировка… Не то что на роман, на трилогию хватило бы!

– Пап, ну расскажи!

– А познакомились мы с твоей мамой в другой стране четырнадцать лет назад, – покосился я на хлопотавшую с ужином Варю и заметил мелькнувшую на её губах лёгкую улыбку.

– А, это ты о Советском Союзе! – догадалась Соня. – Мне бабушка о нём рассказывала, когда мы с ней на Кубе встречались. Мам, а мы когда в эсэсэсэр поедем, в гости к бабушке?

– Обязательно съездим как-нибудь, – улыбнулась Варя. – Вот папа немного разберётся с делами – и сразу съездим.

– Легко сказать – разберётся, – почесал я небритую щёку. – Видишь, даже бриться не успеваю… Хотя, почему бы и не съездить, когда отель откроем? Потом можно будет спихнуть дела на двужильного Стетсона, пусть свою зарплату отрабатывает. Правильно я говорю?… А как… как ТАМ решат, ещё не известно.

Ну да, поездка в Союз потребует согласования с Центром. Просто так на Родину не скатаешься. Разве что под видом бизнесмена, открывающего в СССР свою сеть супермаркетов.

Варя продолжала хозяйничать на нашей большой кухне, снуя от стола, на котором создавала свои кулинарные изыски, к обеденному и обратно. В плетёной корзинке на столе источали аромат ломтики свежего хлеба из местной пекарни. Причём ржаного, испечённого по моему заказу, так как американцы предпочитают пшеничный. Не удержавшись, я ещё до начала ужина слопал ломоть, а, глядя на меня, и Соня захотела хлеб, но уже с джемом, на что получила от мамы отповедь, так как сладкое не должно идти перед основным блюдом.

В моей голове прочно засела мысль съездить в СССР. «Штирлица неудержимо рвало на Родину…» М-да, что-то я и впрямь за столько лет соскучился по нашим лесам и лугам, дошло до того, что они мне начали сниться по ночам. Наверное, к старости становлюсь сентиментальным. Хотя вон и Варя всё чаще вспоминает Одессу, маму, которая пока не видела внука даже на фотографии и от которой последний раз письмо ей передавали четыре месяца назад. Ну а что, если въедем в страну, можно и в Одессу заглянуть, навестить тёщу. А самое главное – решить деловые вопросы, связанные с продвижением моего бизнеса на одной шестой части суши.

Казалось бы, я уже сейчас достаточно богат, чтобы позволить себе остаток жизни провести на пляжном лежаке в обществе любимой женщины и подрастающих детей, не думая о том, что мы завтра будем есть. Но! Недаром русская поговорка гласит, что аппетит приходит во время еды. А клятые империалисты бизнеса давно вывели постулат – это я усвоил ещё в прошлой жизни, – согласно которому, если ты хочешь оставаться на плаву, то должен совершать поступательные движения, не довольствуясь тем, что имеешь. Иначе более шустрые конкуренты тебя сожрут и не подавятся. Примеров более чем достаточно, так что я, будучи мальчиком послушным, всегда старался следовать правилам, которые, говоря фронтовым языком, писаны кровью.

После ужина в семейную идиллию врезалась пронзительная трель телефона.

– Я сам возьму, – предупредил Варю, читавшую сыну доставленный чуть ли не контрабандой сборник русских народных сказок.

Подняв трубку, мысленно чертыхнулся – звонил председатель Богемского клуба Фредди Роуч.

– Мистер Бёрд, в прошлом году вы не смогли выбраться на наше собрание, но уж в этом-то, надеюсь, вы почтите нас своим вниманием?

Вроде сказано с долей шутки, но тоном не терпящим возражений. Хорошо, что Роуч не видел, как перекосило мою физиономию. Мне, честно говоря, и одного раза хватило, чтобы понять, чем там занимаются сильные мира сего, и получить отвращение к их затеям. Так и не придумав, как отмазаться от мероприятия, с наигранной бодростью заявил:

– Безусловно, мистер Роуч, я и сам подумывал, как бы в этом году вырваться в Монте-Рио. Так что ваш звонок пришёлся как нельзя кстати. Напомните, если не трудно, в каких числах ожидается заезд? Та-а-ак… Хорошо, записал. Что ж, до встречи!

«Сука!» – мысленно выдохнул, кладя трубку на рычажки.

– Фима, с кем это ты? – поинтересовалась из соседней комнаты Варя, прервав чтение сказки.

– Председатель Богемского клуба звонил, приглашает через две недели на очередное сборище.

– Это где тебя закапывали живьём?

– Ага, – ответил я, входя к ним, – соскучились они там по мне, видите ли.

– Зачем тебе вообще нужен этот клуб?

– Видно, я им больше нужен, чем они мне. И они уверены, что оказали мне большую честь, позволив быть в их числе. С другой стороны, там попадаются и вполне приличные персонажи, с которыми не грех было бы и знакомство завести. В прошлый раз, правда, толком этого сделать не удалось, но, может, теперь получится извлечь какую-то выгоду.

Успокаивал я больше себя, чем Варю. Ей-то было не привыкать провожать мужа в очередную деловую поездку. Да-да, отдых в Богемской роще я считал вполне коммерческим предприятием, собираясь на этот раз извлечь из вояжа какую-нибудь выгоду. Два года назад у меня не было киностудии, теперь же я, ко всему прочему, ещё и преуспевающий киномагнат. Так что кое-кому в ещё не существующем списке миллиардеров Forbes придётся потесниться.

Ну а что, если я вдруг задумаю (чего, конечно же, никогда по своей воле не сделаю) продать все свои предприятия и активы разом, то уж миллиард точно наскребу. А нынешний миллиард не чета миллиарду начала XXI века, можно смело умножать в восемь-десять раз. Впрочем, то же правило действует и в отношении других богачей, но только я один знаю, как будет дешеветь американская валюта. Или не один? Учитывая, что за последние лет сто она тоже дешевела, умные головы наверняка спрогнозировали падение американской валюты как минимум на двадцать-тридцать лет вперёд.